Книги из серии "Библиотека "Огонек ""

Все мои последние годы были подчинены этой цели. Мечта сбылась — ни здоровье, ни приобретенные мною знания не подвели: я прошел все многочисленные отборочные комиссии и был зачислен в группу космонавтов и еще раз как бы начал жизнь сначала. Космонавты были людьми, сохранившими пыл молодости, людьми не только настоящего, но и будущего. Утренняя прогулка космонавта. Наша группа усиленно готовилась к первому полету человека в космос. Мы все много занимались и проходили специальную подготовку,…

Флобер Г. Собрание сочинений Том 4 Содержание Легенда о св. Юлиане Милостивом (Перевод  И.С.Тургенева ) Простая душа (Перевод  Е.Любимовой ) Иродиада (Перевод  И.С.Тургенева ) Бувар и Пекюше (Перевод  М.В.Вахтеровой ) Лексикон прописных истин (Перевод  Т.Ириновой ) Примечания Легенда о св. Юлиане Милостивом I Отец и мать Юлиана обитали в замке, построенном посреди лесов, на склоне холма. Четыре угловые башни заканчивались остроконечными…

Проходит несколько лет — и сельдь исчезает. Рыбаки, как обычно, забрасывают неводы, но вытаскивают их пустыми. Неводы забрасываются изо дня в день, но, кроме мелкой рыбешки и медуз, ничего в них не попадает. Так оно идет из года в год, и фиорд теперь напоминает пустой кошелек. Если когда и слышно про сельдь, то эти новости приходят с другого конца страны. Длинной вереницей тянутся голодные годы, словно процессия скелетов, бесшумно двигающихся в водорослях. Рыбачий поселок с каждым годом становится…

на том, что любого трудней языка; в стране, но в стране или в зале, откуда из зрителей брали в зека, как воду у рыбы в Арале (за что никого не карали), но в зале, что залит не светом-водой, (водой ли?) — (аквариум спирта?), не жидкой средой-всклень заполнен бедой; и борт не худой, и поддон не худой, следы от заделанных дыр так толкают завыть на родном языке, поскольку в наборе словарном тону, как Ивашка в крутом кипятке, держа над водой Ушакова…

И вот вновь нарушалось это, ценой бесконечных усилий добытое равновесие — мировой вихрь грозил охватить вселенную. Земляне, испуганные невиданным зрелищем кратерной перестрелки, бледные, осунувшиеся, с бессонными лицами, толпились на общественных аэроплощадях, с трепетом ожидая ввечеру появления световестей и приказов Совета Юнейшин, строгость и краткость которых единственно удерживали обитателей земли от эпидемии безумия, И в этот вечер световесть о восшествии Лоцмана на гору Воль была принята…

На цветущей земле на Дону, на Волыни… На цветущей земле на Дону, на Волыни Нету горечи слаще, чем горечь полыни, Где слетаются песни о счастье и муке, Нету радостней горя, чем горе разлуки. Это время торопится, месяцы нижет, Это значит, что встреча подвинулась ближе. Это в будущем все. Это в прошлом прощенье. Так зачем говорить, что навеки прощанье? Мы ненужным печалям сердца не давали, Так зачем меня мучить такими словами? Ну зачем так? Ты же веришь, я знаю, Долго в…

Или: — … Выдавать деньги… Ну ясно, что здесь нужны две подписи… С одной подписью неудобно. А он говорит, что необходимо еще иметь какую-то визу… Какую еще визу? Такого человека, который всегда начинает разговор с середины, можно вставить в комедию, в драму — это может быть смешно. Но Иван Терентьевич никогда не был смешон. Он не был ничем замечателен, а чем-то запомнился. Где он сейчас — неизвестно, но лик его живет около стен Козицкого переулка. На углу Чернышевского — магазин «Гастроном».…

Они бродят по улицам, Мычат, сутулятся, Нет у них крова, Свободные и пленные, Голодные и почтенные, Никто не скажет им злого слова – Они священные. Кончалось стихотворение несколько неожиданно: Есть такие писатели – Пишут старательно, Лаврами их украсили, Произвели в классики, Их не ругают, их не читают. Их почитают. Было в моей жизни много дурного, Частенько били-за перегибы, За недогибы, изгибы, Говорили, что меня нет – «выбыл», Но никогда я не был священной…

По мере того как городской шум заглушается стуком колес тарантаса, по мере того как остаются назади городские здания, суровые глаза унтер-офицера, везущего вас в трущобу, смягчаются, а густые, преднамеренно нахмуренные брови постепенно разглаживаются, делаются обыкновенными, редковолосыми бровями, приличествующими всякому человеку, не наторевшему в ремесле театрального разбойника. Если в городе вы еще носили в глазах его характер казенной поклажи, то тут, на лоне загородной природы, в виду уходящей…