Книги из серии "Рассказы"

– Позвольте! Но из настоящего-то в прошлое проникнуть можно! Вот я, допустим, отправлюсь на пир к Владимиру Красно Солнышко, отведаю там какую-нибудь лебедь белую… – Ну и вернетесь с пустым желудком. Да подумайте сами, Оксана: если бы с помощью машины времени, как вы ее называете, можно было вывозить ценности из прошлого, разве такая бы здесь была охрана? Нас бы на сто метров под землю загнали, а сверху бы овощную базу поставили – для маскировки… – Ну, а скажем, кто-то решил скрыться от правосудия?…

— Значит, вы настаиваете, что мы столкнулись с мыслящей материей не в чистом виде, а, так сказать, отягощённой всякими там «трактами», «черепами»… С тем, короче, что вы окрестили словечком «мозг»? — Мало того, — с места добавил докладчик. — Уверен, что любого из нас они бы восприняли именно как «мозг», только существующий сам по себе. — Хм… — пробормотал шеф, деформируясь от нахлынувших сомнений. — По-моему, ваш «мозг» будет занят только одним: как прокормить всю эту прорву трактов и конечностей,…

И кончилась жизнь. Пройдешь по комнате – смотрит. Сядешь в кресло – импортное, гарнитурное, – смотрит. Отвернешься в окно поглядеть – затылком чувствуешь: смотрит… Водка два раза в горле останавливалась. Разъярясь, подходил к дверце и злобно пялился в ответ, словно надеялся, что тот отведет глаза первым. Черт его знает, что за лицо такое! Витязь не витязь, колдун не колдун… Щеки – впалые, на башке – то ли корона, то ли шлем с клювом… – Что?! Царапина?! – ахнула жена, застав его однажды за таким…

Высокий, сухощавый, седовласый – ему бы в кино играть кого-нибудь сильно положительного. Полковника МВД, например. Вот только портили портрет Герману Григорьевичу судорожно подвижный поршень кадыка да беспокойно блуждающий взгляд. В целом же – вопиющее несоответствие характера и унаследованной от запорожских предков фамилии. – Осваиваешь? – отрывисто осведомился вошедший. Был он не на шутку чем-то озабочен. – Да освоил уже… – хмуро отозвался Мыльный. – И-и… как? Надёжная штука? Оперуполномоченный…

К полуночи хоровое пение выплескивалось из коттеджа № 4 и медленно удалялось в сторону пристани… * * * Беспамятство Николая было недолгим. Очнувшись, он некоторое время лежал с закрытыми глазами и наслаждался звуками. Шелестели березы. В девятом домике (у Сидорова) работал радиоприемник – передавали утреннюю гимнастику. Потом над поэтом зашумели крылья и на березу тяжело опустилась птица. Каркнула. «Ворона… – с умилением подумал Перстков. – Что же это со мной такое было?» Надо полагать,…

– Истопника? – рассеянно спросил я, нащупывая ручку и тщетно оглядывая столы в поисках салфетки. – Нет, черта… Оп-паньки! Кажется, сейчас здесь будет скучно… Более чем кому-либо мне знакома была эта пренеприятнейшая манера – обкатывать таким вот образом очередной сюжет на собеседнике. Тот же, скажем, Святослав Логинов (чью ламинированную картонку присвоил мой визави), помнится, одно время сильно этим злоупотреблял. Был случай, когда в осажденном Тирасполе обедавший с нами фронтовик в ужасе бежал…

Кто ж предполагал, что попадётся такой ветеран! Идущая навстречу женщина вежливо с ней поздоровалась. На мебельной фабрике Светланку уже знали в лицо. Не шутка, чай, — корреспондент многотиражной газеты. Почти начальство. Поскуливали вдалеке циркулярки, пахло свежей стружкой и вообще веяло деревней. Земля припорошена опилками, как хвоёй в сосновой бору. Шум и зловоние издаёт один только увенчанный уродливыми циклонами цех ДСП, куда Светланку, слава богу, не посылали ещё ни разу… Что ж ей…

День был ветреный. Улица являла собой подобие вытяжной трубы. Рядом с Калогером, шурша по асфальту, полз обрывок газеты, испятнанный клюквенным соком. Казалось, в городе идет продувка: все лишнее, все отслужившее свой срок сметалось в сторону набережной. И еще знакомые, вспомнил он вдруг. Знакомые, незнакомые, полузнакомые… Пожиратели чужого времени… Ладно, Калогер, хватит. Какие, к дьяволу, десять лет! Давай о том, что есть. Ну, допустим, два месяца. Дней десять сразу же откинь на квартплату.…

А Подручный озадаченно моргнул — показалось, будто Ахломов обрадовался его приходу. Виталию Валентиновичу даже как-то неловко стало, что перед визитом сюда он успел нажаловаться на Ахломова главному инженеру. — Вот, — протянул он стопку серых листов. — С 21-й страницы по 115-ю. — Вы пройдите, — растроганно на него глядя, отвечал Ахломов. — Вы пройдите в кабинет. А я сейчас… «А не прыгнет оно на него?» — ударила вдруг дикая мысль, но дверь за Подручным уже закрылась. Секунду Ахломов ждал всего:…

– Приказываю приступить… – НЕ СМЕТЬ! – На этот раз окрик обрушился на всех. Строй распался. Кое-кто бросился на бетон плашмя, прикрыв голову руками. Остальные ошалело уставились вверх. Вверху были желто-зеленая маскировочная сеть и утреннее чистое небо. – ВЫ ЧТО ДЕЛАЕТЕ! ВЫ ЧТО ДЕЛАЕТЕ! – злобно, плачуще выкрикивал голос. – ГАЗЕТУ ЖЕ СТРАШНО РАЗВЕРНУТЬ! Упавшие один за другим поднимались с бетона. Не бомбежка. Тогда что? – Господи, твоя власть… – бормотал бледный священник. – А ТЫ! –…

Оба еще долго не решались пошевелиться. – Ушла… – Горло перехватило, голос отказывался повиноваться. Но тот, что напротив, расслышал. – Тихо!.. – шепнул он, гримасничая. Снова замерли, испуганно ловя почти уже не различимый скрип гравия. Наконец последний звук растаял, и ночь за окном стала пустой и гулкой. Напряжение несколько спало. – Храбрый, да? – сдавленно спросил тот, что напротив. – А если бы вернулась?.. Сил на ответ не нашлось. Незнакомец шевельнулся, смутный блик лег на его…

На восьмой минуте пятиминутки дверь отдела отворилась и вошла яркая женщина Мерзликина. Вот вам прямо противоположный случай. Ведь из чего складывается неудачник? Вовсе не из количества неудач, а из своего отношения к ним. Итак, вошла яркая женщина Мерзликина, гоня перед собой крупную волну аромата. Начальник снова нахмурился и, не поднимая глаз, осведомился о причинах опоздания. Мерзликина посмотрела на него, как на идиота. – Конечно, проспала, – с достоинством ответила она и начальник оробел…

Зоха пошла пятнами, круто повернулась и выскочила из холла. – Ну ты артист… – скорее одобрительно, нежели с осуждением молвил один из мужчин. Отперев кабинет, он достал работу из сейфа и, разложив на столе, принялся с ликованием вспоминать всю сцену и какая морда была у Зохи. Потом зацокали каблуки и пухлая рука в кольцах положила перед ним кипу белой шершавой бумаги. – Что это? – спросил он с отвращением. – Срочно, – выговорили накрашенные губы. – Но я же!.. – взревел он, раскинув руки…

– Ну хорошо… – смилостивился он. – Сейчас объясню… И возложил длань на высокое седло, куда, по всей видимости, и была вмонтирована портативная машина времени марки «минихрон», украденная три года назад прямо из сейфа энской лаборатории. – Итак, я включаю, как ты уже догадался, устройство и перебрасываюсь вместе с лошадью во вторник 31 мая 1223 года. Провожу там весь день до вечера. К вечеру возвращаюсь. Отдыхаю, сплю, а назавтра… – Он сделал паузу, за время которой стал выше и стройнее. – А назавтра…

– Она с Украины… – бормочет Надя. – Мигрант, – угрюмо подтверждаю я. – Прямиком с поезда «Харьков – Волгоград». Однако вызов брошен. Мужская охотничья гордость уязвлена. Как там по-гречески борьба человека с мышами? Антропомиомахия? Сделаем. Заменяю обломок спички хитро выгнутым из проволоки рычажком и наживляю кусочком сала. Вдруг действительно с Украины… * * * Мне снится танковое сражение под Прохоровкой, причём каким-то странным образом оно тоже имеет отношение к мышам. И только-только…

Он ласково огладил ее выравнивающиеся плечи. Упомянув прекрасный цвет лица, вернул на впалые щеки румянец, а потом исправил и сами щеки. Покрыв лицо жены мелкими поцелуями, восхитился мимоходом крохотностью родинки. Парой комплиментов развел глаза, оставив, впрочем, еле заметную раскосость, которая в самом деле ему очень нравилась. Лава всхлипывала все реже. – Да не буду я тебе врать: сама взгляни в зеркало – и убедись… И, пока она шла к висящему криво зеркалу, торопливо добавил: – И платье…

— И где же ваш егерь? — Подождём… — неопределённо отозвался пилот, озираясь. — А кроме егеря, никто больше на планете постоянно не живёт? — Да как вам… — замялся пилот. — Вообще-то тут ещё группа биологов… работает… Слово «работает» он произнёс с сильным сомнением. — Так работает или нет? Вы что, сами не знаете? Или… с ними что-нибудь случилось?.. — Здравствуйте, — послышался негромкий бесцветный голос — и все обернулись. Маленький невзрачный человек с серым осунувшимся лицом ощупывал…

— Со мной не пропадёшь, — заверил он, ведя комиссию по мрачному тоннелю, издырявленному дверными проёмами. — Я ведь почему эти коридоры перепутал: одинаковые они, симметричные… Ну вот и пришли. Они выглянули наружу и отшатнулись. Коридор, как и первый, обрывался в пустоту, а вот внизу… — Это как же надо строить, — визгливо осведомился заказчик, — чтобы с одной стороны этаж был вторым, а с другой — четвёртым? Он поискал глазами генподрядчика и нашёл его сидящим на бетонном блоке. Генподрядчик…