Книги из серии "Секретные материалы"

Яркое солнце заставило Шерон зажмуриться. Она постояла, вдохнула весенний воздух и решила немного прогуляться, чтобы успокоить нервы. Прогулка оказалась недолгой. Свернув в переулок, Шерон остановилась. Дорожка оканчивалась тупиком, и в этом тупике, рядом с грудой мусора, притулилась на металлической тумбе маленькая девочка. Она сидела опустив голову и поджав колени. Вся ее поза выражала отчаяние. Джинсы, тоненькая блузка, и ни пальто, ни даже курточки. А ведь на дворе всего-навсего апрель… …

— А ты как думаешь?!. По-прежнему скачет! — Да подними ты напор! — Доктор Нолет подбежал к доктору Сорнуэлу и схватил его за плечо. — Я сказал, подними напор! И дополнительно увеличь угол атаки! — Ни в коем случае! Отпусти! — Доктор Сорнуэл сбросил с плеча руку доктора Нолета. — Не бойся, все будет в порядке! — Лопасти могут не выдержать… Увеличивать угол атаки больше нельзя! Мы угробим турбину! — Брось! Мы уже добились результата. Почти… …

Стой! Руки на стену! Расставить ноги! И — взмах дубинки… Рука сама идет назад, перехватывая плотную палку посередине. Рывок, хруст. Кажется, полицейский кричит. Раскрытая светящаяся пасть и оливкового цвета зубы. Удар в ответ. Звук ломающейся челюсти. Липкие нити повисают в воздухе. В этих нитях запутываются и начинают барахтаться полицейские. Им-то кажется, что они бегут и дерутся… Секара взмахивает дубиной. Еще один коп складывается пополам. Но — за спиной протяжный звук. Это тормоза.…

… Знаешь, Скалли, мне все время кажется, что если бы кто-то пришел в темную пыльную комнату и включил давным-давно заброшенную аппаратуру, он услышал бы ту самую, всем известную, светлую музыкальную тему из «Бранденбургского концерта» и обращение, начинавшееся со слов: “Приветствую вас от имени…” А когда обращение закончится, мы услышим эти слова еще раз, но уже на другом, неизвестном ни одному землянину языке. Я не знаю, верю ли я в это, но я хочу верить…» Фокс перемотал пленку и нажал клавишу…

Основательно приржавевшие болты заглушки контрольного люка цистерны с трудом поддавались даже электроотвертке. - И вот еще что, - ухмыльнулся подошедший стармех. - Система забита, поэтому перед промывкой танков тебе придется ее прочистить. Вентиль перекрыть не забудь, а то все дерьмом зальешь. - А с чего именно мне? - недовольно поинтересовался Дмитрий, борясь с очередным болтом. - А с того, что ты «молодой», - последнее слово стармех произнес чуть ли не по слогам. - Так что эта работа как…

- Да вот, - почему-то смутился Эд, - палец порезал. И досадуя на себя за эту неловкость и за постоянное ощущение страха, будто он и в самом деле был мышью, а Миллер - котом, Фанч зло добавил: - Кровь идет… Миллер преувеличенно внимательно осмотрел представленный ему на обозрение палец и тоном медика произнес: - Ничего, это всего лишь порез от бумаги. Послушай, Эд, мне надо с тобой побеседовать. Эд пожал плечами, отключил сортировочную машину - белая река конвертов в лотке сразу же замерла…

Бесполезный огнетушитель выпал из рук. Доктор Гриссом вжался в простенок, видя, как приближаются его босым ступням желтые пляшущие язычки. Вот первой предупреждающей болью лизнуло кожу. Он подскочил. - Помогите мне кто-нибудь. Помогите!.. Крик захлебнулся. Жутковато малиновый клуб огня дохнул в комнату. Затрещал выгорающий воздух, и картины на стенах начали разворачиваться длинными дымящимися лохмотьями… Через десять минут эвакуация была в полном разгаре. Люди, выведенные из квартир, спускались…

— Что означает их имя? Странное словосочетание — Церковь Красного музея… — Я не вникал в их бредни… — Шериф словно выругался про себя за неудачно сорвавшееся слово; его явно тяготил этот разговор. — То есть я знаю только, что они — вегетарианцы. Запустили поля и пятьдесят голов племенного скота держат вроде домашних любимцев. А переоборудованное ранчо называют монументом гибели воинствующего варварства. — Вряд ли это может понравится владельцам других ранчо, — неожиданно подал голос Молдер. …

— Это что у вас здесь такое творится? Вы бы еще в пейнтбол здесь поиграть вздумали! Мишель постаралась, чтобы в ее громовом голосе звучало как можно больше льда и презрения. Похоже, это ей удалось, — во всяком случае, перекричать телевизор она сумела. Застигнутые врасплох санитары вытянулись едва ли не по струнке. Впрочем, поняв, что перед ними не самое высокое начальство, они без команды перешли в стойку «вольно». Более того, нахал и разгильдяй Харт еще имел наглость ухмыляться: — А, вот и доктор…

— Ну, что? — Без всякого энтузиазма спросил Тильман. — Жертва… Она оставалась в сознании, пока убийца проделывал с ней все это. Она все чувствовала, до последнего момента… Не могу понять, зачем ему это понадобилось? Брайан поморщился: — Не бери в голову… Мало ли чокнутых на улице. Хорошо, что не каждому, у кого с головой не все в порядке, приходит мысль взяться за нож или за бейсбольную биту… В конце концов, ты телевизор смотришь? В каждом втором фильме преступление совершает либо мафиози, либо…

— Такая красивая девушка, — прошептал Фостер, сглатывая слюну. Кончиками пальцев он ласково коснулся щеки покойной, сжал золотистую прядь, словно пробуя на ощупь ткань. Дыхание Донни участилось, глаза затуманились; с явным усилием он стер с лица ухмылку и опустил крышку гроба, отрезая тело Дженнифер от мира живых. У них двоих еще будет время… позже. * * * Мистер Хантер задержался на работе допоздна, чуть не до десяти часов. Сначала привезли покойника, которого ему, с помощью Донни, пришлось…

А ей немедленно мерещилась — из года в год мерещилась, из года в год — настоящая жареная утка, жирная, с хрустящей аппетитной корочкой, с белым мясом, тающим на зубах… и сладкая, как патока! Джизус, как она ухитрялась из года в год, из вечера в вечер сдерживать судороги рвоты, вызываемые отчетливым вкусом сладкой жирной утки, вспыхивавшим во рту всякий раз, когда этот похотливый и немощный козел кончал! Ее за этот нескончаемый героизм Пурпурным Сердцем наградить пора бы! И после смерти похоронить…

Словно откликнувшись на ее слова, в отдалении заплакал ребенок. «…И здесь нет покоя!» – Мак-Альпин раздраженно швырнул скомканное полотенце в раковину и распахнул дверь. Жена стояла в дверях спальни, и золотистое утреннее солнце освещало ее со спины. В желтом солнечном луче плясали прозрачные пылинки. Темные растрепанные волосы, лицо, чуть помятое со сна, и эта проклятая тревога в глазах… «Сейчас сорвусь, – с какой-то отстранённой обреченностью подумал Джек. – не может же эта пытка продолжаться…

Но голова лейтенанта исчезла, а выстрела так и не последовало. Норвежское море, 18 часов спустя Ходовая рубка была освещена лишь мертвенным, зеленоватым светом радарного экрана и тускло перемигивающимися лампочками на пульте автоштурмана. Ночью в открытом море от вахтенных требовалось только следить за показаниями приборов. Да и то не каждую секунду. – Бью короля, – спокойно сказал папаша Колен. Мартин посмотрел на выложенную карту и судорожно принялся рыться в своих картах – хотя было их всего…

— Папа! — Папа, ну что ты нас вечно пугаешь! Я все равно знаю, что это ты! — Папа, ты когда приехал? Чудовище добродушно смеялось, на цыпочках стоя на дне бассейна. Правая рука его, покрытая рубчатой коростой, нежно прижимала к пятнистой груди маленького Барта; тот крепко обнимал чудовище за шею. Мэл, обхватив ногами твердую и складчатую, как кора дерева» ногу отца, принялся с нежностью и любопытством перебирать мучительно слущивавшиеся лоскутья на его плече. Имя чудовищу было Джеральд Глэйсбрук.…

Чарли смутно подозревал, что сам он стал для родителей ребенком второго сорта потому, что родился еще там. А Тедди — уже здесь. Однако в тот день ни у кого не было ни прав, ни обязанностей — просто все задорно собирались вместе гулять. Потом ехали — опять-таки все вместе и каждый на своем месте: папа рулил и объяснял, мама щебетала и смеялась, Чарли смотрел по сторонам и размышлял, Тедди улыбался, говорил «Дай!» и все щупал. Ничто не предвещало беды. И в парке все было классно. Погода стояла прохладная,…

Третье сообщение появилось месяц назад. В нем вскользь говорилось о том, что доктор естественных наук Роберт Торренс арестован в вашингтонском аэропорту Френ-дшип за избиение продавца мороженым. — И что здесь общего? — спросила Скалли. По опыту она знала, что общее обязательно есть. И сама догадалась, вернувшись мысленно к предыдущей вырезке: — Доктор Роберт Торренс? Чье имя значилось в списках погибшей экспедиции в Гуанакасте? — Совершенно верно. Вполне может быть, что это случайное совпадение, —…

В прихожей номера было темновато. Единственная включенная лампочка под потолком горела тускло, вполнакала — вечные перепады напряжения в гостиничной электросети не лучшим образом сказывались на освещении. А между тем человек в коридоре, похоже, совсем вышел из себя. Его надорванный голос был теперь хорошо слышен в номере Новерта: — Моррис, нам надо с тобой поговорить! Моррис, открой! Моррис, ты здесь? Ты слышишь меня, Моррис? Это я! Эй!.. Это очень важно! Мне надо поговорить с тобой! Гэр-рилэнд…