1812. Год Зверя. Приключения графа Воленского

И тут меня осенило. А что, если слова о «жене Цезаря» и впрямь нарочно сказаны были, чтобы бросить тень на самого московского генерал-губернатора и отвлечь внимание и силы от противника, к которому он подступил слишком близко!

Но, с другой стороны, агенты Роберта Вилсона даже отъехать далеко не смогли — их убили. А тех, кто добрался до Санкт-Петербурга, убийцы достали и там. Вряд ли для того, чтобы распространить слухи о супруге Ростопчина.

— Федор Васильевич, но вы же произвели обыск в почтамте, — сказал я.

— Нет, к сожалению, нет. Из Санкт-Петербурга разрешения так и не поступило, — с досадой ответил он.

— А мне государь император ничего не сказал о границах моих полномочий, и я бы завтра же утром нагрянул в московский почтамт.

Граф Ростопчин взглянул на меня с одобрением.

— Но одному справиться будет нелегко, — промолвил я.

— Я дам тебе помощников. Завтра утром приходи ко мне на Лубянку.

— Во сколько вы начинаете?

— В восемь?! — Я вытащил луковицу часов: был второй час ночи. — Но когда же вы спите?

— По пути отсюда и отосплюсь, — улыбнулся граф Ростопчин.

Глава 9

К восьми утра я прибыл на Лубянку. Генерал-губернатор уже проводил совещание с полицейскими чинами.

— Познакомьтесь с графом Воленским, — сказал Федор Васильевич и представил мне присутствующих. — Первый полицеймейстер генерал Воейков, полицейские чиновники Волков и Вороненко Петр Иванович…

— Похоже, в московскую полицию на службу брали из списков только на букву «В», — сказал я вполголоса генерал- губернатору.

Федор Васильевич взглянул на четвертого господина, улыбнулся мне и ответил:

— Не только. Вот познакомься — второй полицеймейстер полковник Дурасов Егор Александрович, третий полицеймейстер полковник Брокер Адам Фомич и полицеймейстер генерал-майор Ивашкин Петр Алексеевич.

— Честь имею, — кивнул я.

Дурасову на вид было лет тридцать, это его упоминал накануне граф Ростопчин, когда рассказывал, как полицеймейстера не пустили на почтамт. Федор Васильевич обратил мое внимание на другого господина.

— Адам Фомич раньше работал на почтамте. Его помощь при обыске будет незаменима. Если они там снимают копии и готовят их для передачи французам, Адам Фомич быстро это обнаружит.

— Превосходно! — Я ответил ему благодарным взглядом.

— И еще, — продолжил граф Ростопчин, — я подписал приказ об аресте Федора Петровича Ключарева ^[34] .

От удивления я вскинул брови.

— Я подумал, что генерал-губернатору не пристало прятаться за твою спину, — вполголоса пояснил мне Федор Васильевич и добавил: — Этим займутся Петр Алексеевич и Волков. Арестуете Ключарева и отправите со всей семьей в Воронеж.

34

Здесь автор допускает сознательную неточность. В действительности почт-директор Ф. П. Ключарев был арестован и выслан в Воронеж 10 августа, то есть за неделю до описываемых событий. С другой стороны, некоторые источники указывают, что Ф. П. Ключарев был выслан из Москвы после убийства М. Верещагина, произошедшего 2 сентября. Эта версия маловероятна.

Три экипажа проехали до Мясницких ворот. Каменное ограждение почтамта напоминало крепостную фортификацию. Кажется, светлейший князь Александр Данилович Меншиков начинал строительство здесь одновременно с Кронштадской крепостью и не мог отделаться от мысли, что придется обороняться от шведов.

Ворота выходили на Чистые пруды. Все три экипажа беспрепятственно въехали во двор. Внутри обнаружилась дюжина почтовых кибиток. Одни разгружались, к другим, наоборот, рабочие вереницей подносили свертки, а почтари принимали и укладывали их.

Полковник Брокер повел нас к центральному зданию. Вход преградил какой-то чиновник с пышными бакенбардами и крайне надменной физиономией. Нисколько не смутившись присутствием полицеймейстеров, он поучительным тоном объявил:

— Вы не имеете права переступать порог почтамта без разрешения директора. А почт-директора назначает его императорское величество, а не генерал-губернатор.

Мы вежливо выслушали чиновника, я сделал шаг вперед и сказал:

— Позвольте, милостивый государь, я покажу вам разрешение.

Я сделал вид, что намереваюсь добыть из-под сюртука бумагу. Чиновник равнодушно наблюдал за моими действиями. Я вытащил пустую руку — он хмыкнул. Я двинул ему кулаком в зубы, и он бесформенным кулем свалился на пороге.

— Прошу вас, господа, — пригласил я полицеймейстеров внутрь.

Мои действия придали уверенности и остальным. Они ринулись вперед, распугав почтовых служащих одним только топотом.

Полковник Брокер проводил меня к кабинету почт- директора. Я отшвырнул в сторону секретаря и вошел внутрь. Шестидесятилетний старик поднялся мне навстречу. На лице его отразилось изумление. Заметив за моей спиной полковника Брокера, он побагровел от гнева.

— Займитесь обыском, — шепнул я Адаму Фомичу, — а я побеседую с почт-директором.

Я прикрыл дверь и остался тет-а-тет с действительным тайным советником господином Ключаревым.

— Кто вы такой? — смерил он меня возмущенным взглядом.

— Действительный статский советник граф Воленский. Имею особое поручение его императорского величества.

— Покажите бумаги, — потребовал господин Ключарев.

— Их изучает ваш сотрудник на входе. Такой, с пышными бакенбардами, — сказал я. — А я пока хотел бы побеседовать с вами о ваших сношениях с иностранцами, с французами в особенности.

— Не скажу ничего, пока не увижу рескрипт его величества! — Федор Петрович произнес эти слова с непоколебимой решительностью.

Губы его сомкнулись напряженной линией, ноздри раздувались от сдерживаемого гнева, однако же глаза беспокойно бегали.

— Он вам не понравится! — сказал я, решительно подошел к столу и подался вперед так, что Федор Петрович плюхнулся в кресло.

— Что вы? Что?! — вскрикнул он и застыл с разинутым ртом, с безвольно повисшим подбородком.

— Я должен знать, что говорилось о базе в Тарасовке?! — повышенным тоном произнес я.

— О какой базе? О чем вы? — он смотрел на меня как на умалишенного.

— Мне приказано сформировать группу, чтобы убить императора французов, — произнес я сквозь зубы.

— Но я! При чем здесь я?! Я впервые слышу об этом! — вскрикнул господин Ключарев.

— Что значит — впервые?! — прогремел я. — А что же мы, по-вашему, тут делаем?

— Я не знаю, — пролепетал почт-директор. — Я думал, это происки Брокера!