21 интервью

Минчин: Миша, вы маслом мало работаете?

Шемякин: Много, очень много.

Минчин: Сейчас? Потому что раньше, в начале 80-х, вы мне говорили: я ведь не художник, а график. Я правильно цитирую?

Шемякин: Я просто считал, что основа – это прежде всего рисунок, то есть сначала я рисовальщик. Как вы сами знаете, проблем с цветом у меня нет. Картина может быть прекрасно написана, живописно, но если отсутствует рисунок, нет скелета, то все расползается и размазывается.

Минчин: Кого вы любите читать, какие книги лежат рядом с кроватью?

Шемякин: Рядом с кроватью трехтомник моего же издания Володи Высоцкого. Читаю и всегда восхищаюсь глубиной его проникновения в русский быт. Он, по-моему, еще не открытый поэт, как мыслитель. Читаю американских классиков фантастики: Азимова и очень люблю Брэдбери, большой писатель. А так, по правде, в основном занимаюсь чисто искусствоведческой литературой, проблемами эстетики, философии.

Минчин: Из поэтов?

Шемякин: Бродского, Кривулина, Уфлянда, Рейна. Я вообще считаю, что весь Бродский вытек из Рейна. Я когда читаю Рейна, иногда вижу, какой стих «перепет» Бродским.

Минчин: Бродский более кокетлив, более напластован литературными слоями, там больше «игры в бисер».

Шемякин: Но я очень люблю Рейна, и для меня Рейн – грандиозная фигура. Костя Кузьминский – это уникальное явление, это уже за поэзией.

Минчин: Ваши планы до 2000 года? В этом веке. Вы сознаете, что переходите в следующий век?

Шемякин: Я стараюсь подводить итоги и анализировать моменты своего собственного творчества. Собираться, если Бог даст дольше жить, в следующее тысячелетие. С багажом любимых художников, мастеров, которые достойно могут перейти в следующее столетие. Планы? Работаю над созданием мастерской «Мир искусства», где будет производиться серия парковых скульптур, как новых, так и старых. Для парков по всему миру. Серия будет называться «Сады Шемякина». А отливаться скульптуры будут в Болгарии, где есть прекрасные мастеровые.

А в ноябре 1992-го у меня открывается большая персональная выставка в Париже, в новом центре под названием «Мир искусств». На открытии будет присутствовать президент Франции. Так что я вовсю готовлюсь, делаю много больших картин маслом. В основном будет выставлена живопись и скульптура.

Минчин: Есть ли у вас вопросы к самому себе?

Шемякин: Позвольте вам задать один вопрос: что вы сейчас пишете?..

Нью-Йорк, США

Интервью с Максимом Шостаковичем

Минчин: Как вы стали музыкантом?

Шостакович: Я родился 10 мая 1938 года. До войны наша семья жила в Ленинграде, потом эвакуация в Куйбышев, а к концу войны, в 1944 году, переехала в Москву.

С семи лет начал заниматься музыкой с педагогом Еленой Ховен. Она же учила и мою сестру Галину, которая впоследствии стала доктором.

С детства мечтал стать дирижером, это желание возникло еще в Куйбышеве, на премьере 7-й симфонии отца, на которой я присутствовал. Позднее папа брал меня на репетиции своей 8-й симфонии, которую разучивал оркестр под управлением Евгения Мравинского. И облик, и работа дирижера покорили меня. Однако отец считал необходимым, чтобы сначала я прошел фортепианную школу, поэтому я поступил в Центральную музыкальную школу при Московской консерватории в класс той же Елены Ховен.

На протяжении моего обучения в школе отец специально писал фортепианные пьесы возрастающей трудности. К окончанию школы он сочинил и посвятил мне 2-й фортепьянный концерт, первым исполнителем которого и был я. Премьера концерта состоялась 10 мая 1957 года (в день моего рождения) в Большом зале Московской консерватории. С этим же концертом я и поступил в консерваторию. В консерватории я начал совмещать занятия по фортепиано с дирижерским классом. Моими профессорами по дирижированию были А. В. Гаук, Н. С. Рабинович, И. Б. Маркевич и Г. Н. Рождественский, в классе которого я и закончил консерваторию.

По окончании консерватории я начал работать ассистентом дирижера в Московском симфоническом оркестре под управлением Вероники Дударовой. С этим оркестром я изъездил всю страну вдоль и поперек и исполнил очень много концертов. Это было весьма полезно для меня как с точки зрения «оркестровой кухни», так и для обогащения репертуара. Потому что по смыслу этой должности – ассистент дирижера – я должен был и готовить свои собственные программы, и быть готовым в любой момент заменить на репетициях или на концертах дирижера, стоящего за пультом оркестра.

Прошло три года, и по конкурсу я поступил в Государственный академический симфонический оркестр СССР также на должность ассистента, но оркестр был по классу выше.

С этим оркестром я много путешествовал не только по всей стране, но и за границей – в Европе, Японии, США. Записывал пластинки классической музыки и очень многому научился у его главного дирижера Евгения Светланова.

А с 1971 года я был назначен главным дирижером и одновременно художественным руководителем Симфонического оркестра Всесоюзного радио и телевидения, в котором проработал десять лет, вплоть до того времени, как решил не возвращаться в Союз.

С этим оркестром мы выпустили 60 пластинок, множество телефильмов, фондовых записей классики, современной музыки советских композиторов, в частности почти все симфонии и концерты Дмитрия Шостаковича.

Параллельно с этим я много выступал сам как в СССР, так и за границей, работая с различными оркестрами.

Минчин: Каковы были ваши взаимоотношения с отцом?

Шостакович: Мама – Нина Васильевна Шостакович – умерла в 1954 году от рака. Папа скончался 9 августа 1976 года в возрасте 69 лет от рака легких (сердечная недостаточность). С родителями, в особенности с отцом, были самые прекрасные отношения. Никаких расхождений и тесное содружество. Хотя он и не давал мне, так сказать, «академических» уроков, но его я считаю своим самым большим УЧИТЕЛЕМ – как в жизни, так и в музыке.

Минчин: Ваше мнение о нем как о композиторе?

Шостакович: Считаю его поистине гениальным творцом. Тем более что «гений» в моем понимании – это и Человек, и Мыслитель, и Философ, поднимающийся в своем творчестве до всеобъемлющих мировых и человеческих проблем во всей октаве этих сочетаний.

Минчин: Как проходил ваш отец через стадии развития государства, в котором он жил?

Шостакович: Дмитрий Шостакович прошел со своим народом через все стадии развития того, что называлось государством, и сопереживал со своими соотечественниками все их испытания, стараясь помочь им своим творчеством во все трудные моменты жизни, отражая их переживания и трагедии в нотах. Как метко сказал один искусствовед, о советском времени будут судить по произведениям Д. Д. Шостаковича. Он был как бы летописец своей эпохи.