50 оттенков рассвета

— Она спит? Или под уколом?

— Спит.

— Подожду.

Улавливаю промелькнувшую заминку на лице папы.

— Я не сделаю ей ничего плохого. Просто дождусь, когда проснется. Они ж сами настаивали на внимании «особой» пациентке? Вот и получат это самое внимание.

Оставшись наедине с девочкой, подтаскиваю к койке стул и усаживаюсь, гипнотизируя её взглядом. Наконец-то имею возможность рассмотреть внимательно, без помех извне.

Она красивая. Тонкие черты лица, слегка курносый носик. Розовые губки пересохли и потрескались, но манят и притягивают. Извращенцем прослыть не охота, но пялюсь на ее рот. Хочу провести языком, прикусить нижний лепесток.

Лепесток? Артур, серьезно? Может, я все-таки того, ку—ку?

Черт! Хорошая мысля приходит опосля, как говорит дед Егора. Сижу я здесь, любуюсь. А она-то как отреагирует? Рада будет? Испугается? Узнает?

Судя по разговорам подруги, девчонка на меня запала. Но в их возрасте принято романтизировать даже косые взгляды. Улыбаюсь, вспоминая любимый в детстве фильм.

«Один раз. Итого три раза».

«А для чего вам нужны все эти записи?»

«Не мешай нам веселиться, изверг».

Интересно, Ева смотрела? Вряд ли. В её возрасте еще от мультов фанатеют. Ксюха с Сашкой с удовольствием залипают про викингов и драконов.

Поглаживаю тонкую ручку, на которой можно рассмотреть переплетения венок. Истощение… что же с тобой там делали, маленькая? Сердце сжимается от тяжелых мыслей. Хочется сгрести в охапку и защищать от всего мира. Инстинкты или все-таки пресловутые чувства? Угнать за сорок секунд — возможно. А влюбиться? Всё чаще возвращаюсь к этому вопросу.

Девочка улыбается во сне. Напряженное личико начинает будто светиться изнутри. В окно падают лучи солнца, и она смешно морщит нос.

— Доброе утро, спящая красавица! — Произношу, как только она открывает глазки.

29.

Лина. Или все-таки Ева?

Хлопаю глазами, утопая в нежной улыбке мужчины, сидящего рядом. Это шок или сон? Может быть такая реакция на высокую температуру? Я же чувствую его касания. Даже голову приподнимаю, чтобы проверить: держит мою руку, поглаживая кисть подушечкой большого пальца.

— Не бойся. Узнала меня?

Какой бархатный голос. Самый—самый лучший в мире. Смущаюсь от собственных мыслей, отвожу глаза в сторону.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте? Не узнала, значит? — Мне кажется, он огорчен.

Осмеливаюсь рассмотреть красивого доктора… подождите, доктора?

— У… узнала. — Голос дрожит, и я стараюсь взять себя в руки. — А Вы…? Вы здесь?

— Я здесь. И ты здесь.

Ему смешно? Он широко улыбается, сжимая мою ладошку. Перевожу взгляд на руки. Так странно. Столько мечтать и… вот он… А я… неумытая, непричесанная. Да и, честно говоря, вообще не помню, как оказавшаяся здесь.

— Давай на «ты», Ев? Или Лин? Как тебя называть, девочка—загадка?

Загадка? Почему?

Вспоминаю, что ему представилась Евой, когда… ну той самой ночью, когда…

— Ева, — выдавливаю тонким голосом, и сама себя ругаю за проявление слабости. Я же обещала быть сильной!

— А я Артур.

— Я знаю. — Вопросительно смотрю в светлые глаза. У глаз собираются лучики морщинок. Такие бывают у людей, которые часто улыбаются.

— И я знаю. Думаю, нам стоит познакомиться заново. Ты как, не против?

Мотаю головой, всё ещё ничего не понимая.

— Давай я буду говорить, потому что тебе пока тяжело. Кстати, пить не хочешь? Думаю, несколько глотков не помешает? — Мне протягивают бутылку, но сил обхватить её не хватает. Рука безвольно падает на кровать.

Артур молча укоризненно качает головой, пересаживается ко мне на постель и помогает приподнять голову. Также молча и терпеливо ждет, пока я сделаю первые глотки.

— Слабая совсем. Девочка, девочка…

Откидываюсь на подушку, чувствуя головокружение.

— В общем, сегодня быстро расскажу основное. У тебя будет время принять сказанное и обдумать. Хорошо? Завтра я к тебе приеду, и мы еще поговорим.

Киваю в подтверждении его слов: слушаю, запоминаю. Буду ждать…

— Твоя бабушка и подружка у меня. Технически, у моего друга. Ты его, возможно, видела в клубе. Клуб-то помнишь, обманщица?

Злится? Сжимаюсь.

— Эй, эй, малышка. — Улавливает моё движение. Резко притягивает к себе, от чего меня снова штормит. Но я ни за что не хочу обратно в кровать. Хочу вот так: вдыхать мужской аромат, уткнувшись носом в мощную грудь, обтянутую ослепительно—белым халатом. — Нервничать тебе нельзя. Слышишь? Я пошутил про обманщицу.

— Я не из-за этого…

— Нет? Тогда…

— Расскажи… те про бабушку? – Все-таки переживания за родных берут верх над остальными эмоциями.

— Расскажи. Мы, я думаю, достаточно близки, чтобы не выкать друг другу. — Мужская рука гладит спину, посылая горячие волны по всему телу. — Так получилось, что я тебя искал…

— Искал?

— Искал. После встречи в ресторане понял, что хочется разгадать тебя. Я звонил, но с телефоном у тебя беда. Потеряла?

Звонил? Но я же… я же не давала номер. Наверное, он достаточно влиятелен, чтобы раздобыть самому?

— Отняли, — вспоминаю, что забыла ответить на вопрос.

— Ну я потом так и понял. В общем, соседка подружки сдала место дислокации её родителей. Поехал проверить, не зависли ли вы там. Ну и нашел двух красавиц в летнем домике. Хотелось бы вас отругать всех за самодеятельность, но сделаю скидку на возраст. Придумали-то вы хорошо. По книжкам учились?

— По книжкам? Не знаю. Оно само как-то.

Отстраняюсь от вкуснопахнущей груди и улыбаюсь. Мне нравится, как он называет бабулю с Аришкой. По-доброму так.

— Ну раз само, тогда да. Поговорили мы и решили, что в брошенной деревне делать им нечего. У них все хорошо, не переживай. Если хочешь, можем набрать? Поговоришь?

— Правда можно? Правда?

— Конечно, маленькая. Всё можно. Теперь всё можно. Теперь всё хорошо у тебя будет.

Мы несколько секунд смотрим в глаза друг другу, а потом мужчина склоняется ко мне. Чувствую его горячую ладонь на затылке. Все мысли покидают голову, образуя легкий вакуум.

— Артур… я же… я же болею…