50 способов околдовать вампира

И в одно из полнолуний, когда Роберт спокойно спал, Белинда решила нарушить договор — и не явилась на встречу с карликом. Тогда Румпельштильцхен в отместку выкрал Кубок жизни — сделки всегда у него исполнялись вплоть до этого времени.

Больше не стало жизни в той деревушке. Дети умирали в младенчестве, взрослые гибли от неизвестной болезни. И потерялся Кубок жизни на долгие-долгие века. Ведь за магию всегда нужно платить».

Филлис уснула, обнимая подушку. Через сон она продолжала слышать шаги вокруг дома, чей-то неясный ропот и шум дождя.

Утро началось с бесконечных вопросов Талии: «А это зачем?», «Почему солнце светит?», «Я сама могу помочь бабушке. Ты разрешишь мне?», «Ты обещала мне рассказать про моего папу! Расскажешь?». Собираясь, девушка еле-еле отбивалась от вопросов собственной дочери. И, если первые она старалась объяснить, то на последнем вопросе её брали сомнения. Джаракомб не знал о дочери ничего. Филлис решилась ему сказать, но для начала стоило узнать, куда он переехал.

Бредя под пронизывающим ветром, который развевал её плащ, она с нежностью вспомнила окончание вечера. Виктор первый взял её за руку и даже проводил! Что бы там не говорила бабушка Арамиста, советы Персепоны Стикс потихоньку начинали работать. Следующий совет писательницы гласил: «Исследуй мир». Что конкретно стоило исследовать в многообразном мире, Персепона не уточнила. Тогда помощница великого ученого решила начать от противного и, наконец, узнать тайны замка вампира. Тем более, что он уехал на какую-то архи-важную встречу в Столицу с коллегами, дабы обсудить вопросы выделения из ртути серебра. И ещё очень много других проблем, включая поиск Философского камня.

Когда Филлис подошла к громаде замка, открыла дверь и вошла, то, остолбенев, застыла на пороге. Впервые на её памяти в замке играла приятная музыка. Надрывалась скрипка, к ней присоединялась легкая арфа, им вторили контрабас с барабанами. В приемной блестели гирлянды, переливаясь всевозможными цветами при свете факелов. Хозяйка поместья, вампирша Виктория, в длинном пышном платье подошла к гостье.

— Присоединяйся к нам, — проговорила женщина, — у нас бал.

— А моя работа? — слабо попыталась возразить Филлис.

— На время забудь ты о своих бумагах, — махнула рукой Виктория, — идем танцевать.

Женщина повела помощницу брата вдоль лестницы. Завернув за угол, они очутились перед дверью, на которой чей-то неведомой рукой были выведены черные летучие мыши во время полета. Виктория приоткрыла Филлис эту дверь, и девушку оглушила музыка вперемешку с шумом. Расставленные тыквы со свечами внутри с улыбкой смотрели из разных углов. Мужчины и женщины пили вино, некоторые пустились в пляс, другие вовсю обжимались в углах большого зала.

— В честь чего праздник? — перекрикивая гам, поинтересовалась Филлис.

— У нас Самайн [8], — ответила Виктория, — мы ждем великих прорицателей, сиды [9]. Я припасла для них несколько волшебных предметов. Может, и тебе погадают.

— Разве это разумно? Знать заранее свою судьбу? — спросила помощница.

Вампирша не ответила, услышав перезвон колокольчика. Прибывали новые и новые гости, которые присоединялись к празднику. Когда Виктория собрала всех в зале, разом потухли свечи и факелы. Вампиры и сиды затянули грустную песнь о великих творениях предков, о походах и битвах. В полной тишине а капельное пение постепенно вводило Филлис в транс. Она раскачивалась из стороны в сторону, подчиняясь голосам, которые рассказывали о волшебстве, чтили предков и приносили им дань. Пение затягивало, унося её в неведомые дали подсознания.

Девушка подчинялась ритму, плывя, как полководец на берег будущего королевства, возносилась до небес как Эмирэль, слышала крики птиц, которые несли вести, погружалась на глубину в океан, чтобы лицезреть жемчужину Алнарела. Она упала без чувств, когда факелы на стенах вновь загорелись, не выдержав открывшихся для человека тайн существования мира и отдельного королевства.

Очнулась Филлис в комнате с кровавым цветом на стенах. Рядом раздавались голоса, которые спорили. Навалившаяся усталость не давала девушке пошевелить хотя бы пальцем. Над её лицом склонился Виктор, потрогал её лоб и присел рядышком.

— Неразумно посещать Самайн неокрепшей ведьме, — с укором произнес мужчина.

— Я не ведьма, — пересохшими губами сказала Филлис.

— Хорошо-хорошо, — слишком быстро согласился Виктор.

— Что со мной произошло? — проговорила она.

— Ты упала в обморок. Что немудрено, учитывая, что твоя ведовская сила недавно начала открываться. Ты, не подчинив силу, явилась на Самайн. Зачем?

— Меня пригласила Виктория, — ответила помощница.

— Сид меня предупреждал, когда я собирался в поездку, — вздохнул ученый, — что тебя нельзя оставлять наедине с моей взбалмошной сестрой.

— Не всегда получается так, как мы хотим, — произнесла Филлис, — воды попить можно?

— Тебе нельзя вставать несколько дней. Твою несговорчивую бабулю я предупредил, — не слушая её, сказал Виктор. — Вокруг тебя установлен небольшой защитный купол, который контролирует всплески магии.

— Я хочу воды! — воскликнула Филлис. Пространство вокруг её тела заалело, вспыхнув. — Боги, что это?!

— Купол среагировал, — пояснил Виктор, — это меньшее, что я смог сделать.

— Мне пора возвращаться домой, спасибо за гостеприимство, — сказала девушка, встав на локтях. — Пустите меня домой!

Опять вокруг Филлис пространство заалело и раздалось несколько вспышек. Ойкнув, она рухнула на постель. И только потом заметила ограничитель на шее вампира, мимолетно мелькнувший перед глазами.

— Бабушка приглядит за твоей дочерью, — произнесла Виктория, показавшись помощнице брата.

— Оставьте меня в покое! Вы ничего не знаете! Не смейте трогать Талию! — раскричалась Филлис. Пространство продолжала вокруг неё вспыхивать красным, поток непрекращающихся вспышек следовал один за другим. Вампиры сочувственно глядели на неё, — моя малышка! Моя бедная малышка!

Виктор пересел к ней поближе, поднял всхлипывающую девушку и усадил на постели. Он обнял помощницу, несмотря на неприятные покалывания, которые оставались мимолетным прикосновением на коже от вспышек магии. Она плакала на его плече, а он гладил её черные волосы, шептал бредовые ободряющие слова. Постепенно вспышки сошли на нет, и она затихла. Дрожа телом, Филлис прижималась к нему, утирая слезы рукой.

— С твоей дочерью ничего не случится, — проговорил Виктор.

— Хорошо, — сказала Филлис, — я вам верю.

— Ты как-то хотела, чтобы я забрал твои плохие воспоминания, — прошептал он ей на ушко, — ты до сих пор хочешь этого?

— Я больше никого не впущу в свою голову, — пообещала девушка, отстраняясь.

— Поспи, тебе станет легче, — не отводя взгляда от её глаз, произнес Виктор. — Я буду рядом.

— Как мило! — восхитилась Виктория. — Мой братец решил проявить чуткость.

Сил на смех у Филлис не осталось. Она слабо улыбнулась брату и сестре, погрузившись в беспокойный сон. Она металась по подушке, сражаясь и крича.