50 способов околдовать вампира

Ещё Персепона Стикс говорила, что надо изучать элементарные правила этикета. И использовать их к месту. Вот Филлис бы не отказалась выучить эти самые правила, чтобы не упасть в грязь лицом, когда Виктор позовет её на второе свидание.

А пока она занималась работой. Перебирала почту, включила сову, чтобы заслушать скопившиеся записи. Клиенты, как обычно, требовали разное, и в их просьбах отсутствовала оригинальность: «Ваше лекарство мне не помогает!», «Шарлатаны. Зря монеты потратила на сеансы. Кошмары продолжают преследовать меня», «Немедленно верните мне монеты! Лекарство мне не помогло», — и далее в том же духе. Филлис еле удержалась, чтобы не сломать сову в приемной во второй раз. Она перезвонила каждому клиенту, объяснила ситуацию и записала пожелания. Голова раскалывалась от массы информации, от массы проблем, решивших добить её в один зимний день.

Отвечая на письма поклонниц, она держала себя в руках. До поры, до времени. Письма полетели в камин, сгорев в пламени. Филлис вернулась на стул, схватившись за голову.

— Боги, — прошептала девушка, — работа сведет меня с ума.

— Уже, — проговорила девушка в черном платье, появившись рядом с ней. — Здравствуй, Филлис.

— Вы кто? — спросила она, запоздало понимая, что разговаривает с неизвестной клиенткой.

— Твоя мать, — ответила девица.

— Чушь! Моя мать давно умерла, — возразила помощница.

— Я заставила так думать твою бабушку, — сказала девушка.

— Зачем?! — удивилась Филлис.

— Не хотела видеть собственную мать, что бросила меня, — проговорила новая клиентка, ошарашив помощницу вампира.

— Аналогично, — сказала Филлис, закрывшись от неё бумагами.

— Я хочу с тобой поговорить, — произнесла настырная женщина, вырвав из рук помощницы вампира свитки. — Мне требуется твоя помощь.

— В чем? — спросила Филлис.

— Помоги мне уйти в иной мир.

— Без понятия, как это происходит у эльфов.

— Я тебе подробно расскажу.

Филлис не верила посетительнице ни на йоту. Конечно, она ощутила, что новая клиентка чем-то родственна ей. Даже магия среагировала на близость неизвестной женщины, заставив её активировать собственный дар. К несчастью, женщина говорила правду. А ещё она принадлежала к эльфийской расе — Филлис заметила под её волосами острые ушки.

— Почему я должна помогать вам? — поинтересовалась помощница.

— Потому что родственники помогают эльфам стать деревьями, — проговорила клиентка. — Мы становимся частью леса, когда родственники провожают нас. У меня, кроме тебя, нет никого.

— Вы бабушка, — мрачно сообщила Филлис, — история повторяется.

— Как ты назвала дочь? — спросила клиентка.

— Талия, — проговорила Филлис недоверчиво.

— Так звали нашу родоначальницу, — проговорила клиентка. — Ты поможешь мне?

— Помогу, — согласилась она.

Филлис знала, что женщина говорит правду. Интуиция подсказывала ей, что проще согласиться, чем объяснятся с неожиданно появившейся матерью. Выходило, что Арамиста не знала о том, что дочь жива. Либо сама дочь вполне могла подстроить собственную гибель и обмануть могущественную ведьму.

«Зачем? Зачем она обманывает?», — лихорадочно думала она. Но ответов не находила. Кто ей мог объяснить все, стоял прямо перед ней, в черном одеянии, с распущенными черными волосами, выглядывающими из-под капора. На наброшенном поверх платья плаще, подбитом мехом, становились водой снежинки. Через распахнутую дверь приемной Филлис видела, как снег медленно опускается на землю, на втором этаже Виктор чем-то громыхал, а у неё в прямом смысле рушилась жизнь. Появившаяся мать выбила, фигурально выражаясь, почву из-под её ног.

Филлис злилась. На себя. На Арамисту. На себя. На мать, что обманула и бабушку, и её. Филлис очень злилась, бредя домой по заснеженной деревне. Укутанные снегом дома напоминали домики из сказки «Гензель и Гретель». Даром, что не из пряников сделаны. Свет из окон служил путеводной звездой для неё.

Просьба матери удивила её. Знакомая с традициями остальных рас, она плохо представляла себе, что конкретно происходит у эльфов. Расы собственные праздники отмечали отдельно, делая из торжеств великую тайну.

«Невозможно. Кругом обман!», — думалось ей.

Видя счастье дочери и Феликса, она искренне радовалась за Талию. Она попросила Виктора помочь ей выяснить из-за чего дочурка настолько быстро повзрослела лаконичный ответ: «Под воздействием магии обычный человек меняется, и в прошлое состояние вернуться не может». В тот момент Филлис чуть его не покусала. Однако воспоминание о недавнем поцелуе отдалось в груди сладкой болью. Он не ответил на её вопрос. Опять. Снова. Зато поцелуй многое объяснил ей — Виктор больше не боится любви.

Вампир готов к новым отношениям. И, если его слегка подтолкнуть, их обоих ждет тихая радость. Хоть Филлис и старалась не форсировать события, но душа требовала скорейшего разрешения сердечных проблем. Помимо этого, появилась «умершая» мать, окончательно запутав её.

Идя в полусне, она чуть не прошла собственный дом. Открыв дверь, она первым делом сняла плащ, взмахом руки зажгла свечи. И застала Феликса и Талию целующимися на кухне.

— Марш спать! — проговорила она.

— Мам, прости, — сказала Талия, вытирая губы. — Мы давно должны были лечь спать.

— Обсудим утром, — произнесла Филлис.

Талия ушла спать, а она присела на стул, сложив руки домиком на столе. Голова раскалывалась. Хотелось хлебнуть с горя. Но Филлис удержалась от соблазна напиться до богов.

Мысли в её голове ходили по кругу. От матери к Виктору, от Виктора к Талии, от Талии к Виктору. Стоило бы взять на церемонию дочурку, однако она сомневалась, что дочь выдержит. Для Филлис Талия до сих пор оставалась пятилетним ребенком, которому она читала сказки, нотации, пела колыбельные и рассказывали ужасные истории.

Девочка, крадучись, шла к себе домой. Темная улица пугала её. Помня рассказы бабушки о сверхъестественных существах, она держалась света, проходя под окнами. Темнота напугала её.

Она почти дошла до своего домика, когда на неё из темноты выскочил мальчик лет шестнадцати на вид.

— Пойдем, я дам тебе сладости, — сказал он, протягивая ей ладонь с лакомством.

— Нет, меня дома бабушка ждет! — возразила Филлис.

— Иди сюда, — произнес мальчик, хватая её за локоть, когда она дернулась для побега, — малявка!