700kb. Хроники одной души

Седой вопросительно посмотрел на незнакомца.

– Успокойтесь, это не Ад, - предупредил Мефистофель.
– Про чертей и вовсе не думайте, их нет. За свою физическую сохранность не беспокойтесь. Я лично заинтересован в вашей безопасности.

Каласафед с тревогой оглянулся и посмотрел на кишлак. 'Неужели АВАКС прилетал по их душу?': мелькнула догадка.

– Именно так. Вам их уже не спасти. Мне тоже, - подтвердил тревогу незнакомец.
– И не делайте из этого трагедию. Все идет своим чередом. Если этот островок жизни не умрет сегодня, то уж поверьте мне, его уничтожат завтра. Козырь этого кишлака побит более сильной картой. У вас есть минута подумать.

Мефистофель, носком ботинка пнул оставшийся на обочине камень, из-под которого появилась удивленная треугольная голова эфы. Обиженная резкостью поведения странного человека, она угрожающе подняв голову, приготовилась к броску и посмотрела на Холмса. Взгляды змеи и незнакомца на секунду встретились и эфа втянула голову обратно под камень. Возмутитель же змеиного спокойствия значения происшедшему не предал, продолжив после паузы свою речь как будто никакой змеи и не было.

– Доктор, вы бывали в Дрездене?

– Никогда, - рассеяно ответил новоиспеченный Доктор Фауст.

Он знал, что противоядия от укуса эфы нет в радиусе двухсот километров и в принципе, встреча с ней - это верная смерть. 'Этот тип, пострашнее змеи будет, а выбор? Что меня ждет здесь? Выбора нет!': пронеслось в его голове. Уняв дрожь, он неожиданно для себя, громко спросил:

– А что, это возможно?!

– Можно, можно...
– разрешило эхо уже на безлюдной горной дороге.

* * *

... Щелчком сработали замки фиксатора и от черного брюха 'Стэлс' отделилась сигара.Топливо активировано. Команда! С выстрелом пиропатрона сопло выплюнуло пламя, которое стало медленно разгонять падающего 'ангела смерти'. Моргнув красным глазом сенсорного наведения и слегка накренившись, сигара лениво показала серебристую спинку заходящему солнцу. А дальше, повернувшись носом к ущелью, взяла цель. Процессор включил ускоритель.

Тишина сая наполнилась нарастающим звенящим гулом.

... И задрожали горы...

... И посыпались с вершин камни...

а ниже дороги ущелья, где только что вели беседу человек и Сатана, блеснула хищным холодом стального цвета - крылатая ракета...

Глава II

Ассирия. Конец весны. Начало первого века до Р.Х.

Тронный зал был погружен в полумрак. И только золоченый трон, стоявший меж лап лежащего льва с человеческой головой, был освещен факелами пропитанными ароматической смолой, запах которой был слышен во всех уголках помещения. На расстоянии вытянутой руки от тела льва стояли попарно четыре воина. На них медные доспехи, натертые маслом, сияли в тусклом свете факелов.

Лев и застывшие фигуры караульных, вооруженных тяжелыми секирами, казались не живыми. По залу плавала, раскачиваясь, сизая паутина факельного дыма. Но вот, от малой потайной двери, расположенной в дальнем углу зала, пошла волна свежего воздуха. Паутина качнулась волной, порвалась и растаяла. Раздались шаги и скрип двери. Стражники подтянулись и застыли.

Из темноты колонн появились две тени. Первая, попав в полосу света факелов, превратилась в высокого статного человека средних лет с волевым лицом, наполовину скрытым широкой курчавой бородой. Парча его халата засверкала тысячами искр от попавшего на материю света. Тяжелой и важной поступью человек с бородой подошел ко льву и, бегло глянув на охрану, сел на деревянное, с пуховыми подушками, кресло трона. В каждом его шаге, движении, были заметны величие и важность.

– Подойди ко мне, - сказал Тигран Великий человеку, который остался стоять в тени колонны.
– Не пристало первому лицу государства кричать через весь тронный зал. Или ты Ходин считаешь, что заслуживаешь такой милости?

Худая фигура в длинном темном плаще привидением выплыла на свет и раболепно склонила голову. Его седые длинные редкие волосы в поклоне обнажили большие уши, отчего Ходин стал похож на злого колдуна.

– Я весь внимание, мой Царь, - быстро, не поднимая головы, проговорил трескучим голосом колдун, четко выделяя каждую букву.

Довольный лестью, Тигран усмехнулся в усы.

– Я только поступками - Царь! Ты же знаешь, твой ученик, по истечению назначенного Великим Собранием времени, взойдет на престол. Вот кто истинный Царь! Одна беда, сможет ли он удержать нажитое своим отцом и мной? Что молчишь?

Ходин, сделав паузу, задумчиво ответил:

– Уж и не знаю, есть-ли нужное в моем откровении?

Тигран разрешающе махнул рукой.

– Я надеюсь, что твое опекунство не закончится с восхождением царевича на престол. Арташес умен не погодам, но очень эмоционален, а самодержец с эмоциями - это беда для государства. Не проявив твердости в решении вопроса, можно проиграть не только перечисленное тобою, но и страну в целом. Без твоей твердой руки царевич не потянет. Уж очень он мягок и прямолинеен.

– А ты на что?
– совсем не грозно, но громко спросил Тигран. Он уже услышал подтверждение своим мыслям и не был настроен на разнос.
– Почему ты, кладезь ума, не можешь научить его править государством? Уж кому как не тебе, знать премудрости правления? Не ты ли был учителем сенатора Гая Юлия?

Голова Ходина опустилась ниже, отчего его позвоночник выгнулся колесом.

– Я. Но ты знаешь характер своего племянника. Кость в нем - артошесова. Его мозг принимает только то, что имеет аналог правды. Сердцем чувствует боль и страдание ближнего. А стране нужен человек с несгибаемой волей. Таких людей, кроме тебя, в нашем государстве нет.

– Да-а. Верные слова. Хм... Великий Арташес был добрым правителем. Был...Но с каких это пор, Ассирия стала твоим государством?

Злобы в голосе грозного мужа слышно не было. Ходин чутко уловил настроение Тиграна и решил подыграть.

– А как же иначе, мой государь. Я не был на своей исконной Родине столько лет, что и не помню как выглядят лица моих бывших соседей. Я забыт своими родственниками и вижу свою значимость не там, где родился, а там где нуждаются в моих скромных способностях. Я беден и счастлив, что не имею семьи и недвижимости.

– А дочь? Она всегда неподалеку от тебя.

– Скорее всегда с тобою, мой повелитель, - тихо проговорил Ходин и его спина заметно выпрямилась.

Тигран заметил перемену позы учителя царевича. Намек был понят и он зло нахмурился.

– Если я узнаю, что она говорит с тобою о том, что постоянно пытается у меня выведать, я посажу ее на кол. Вопросы у твоей дочурки совсем не детские.

Спина Ходина вновь приняла подобострастный изгиб.

Это Тиграна устраивало. Он увидел выражение покорности, а что было за ней, его интересовало мало. Раб должен знать свое место.

– Да и так ли ты беден?
– уже спокойно спросил Тигран.
– Совет по объединению Ассирии мной был оценен щедро. Или я мало дал тебе денег?

– Спасибо. Я делал свою работу не из-за денег, а только лишь во благо государства. Одна беда, объединение было проведено в обход Рима. Я думаю, это и было твоей ошибкой. Возможно, ты немного поторопился с решением.

– Не знаю.
– Тигран почесал широкой пятерней низ подбородка, отчего его широкая борода заходила ходуном.
– Мы дали Риму свободный проход через территорию Софены. Беспошлинный! Они ничего не потеряли. Их караваны проходят через земли Ассирии без особых затрат. К чему и зачем пожаловала эта лиса, я не могу взять в толк. Что скажешь?