700kb. Хроники одной души

– ... И так далее...

Закончив чтение, Аврелий передал послание легионеру. Взяв со стола черного короля и глядя в глаза Тиграну, тихо, но выделяя каждую букву, спросил:

– Ворота зачем привели в негодность? Зачем стену порушили?
– Аврелий с презрением сузил глаза.
– У Цезаря и Сената сложилось впечатление, что следующей Софеной будет Рим! Не страшно? Ты понимаешь, что поднял руку на людей, которые верно служат Риму?

Внезапно раздался сухой треск и Аврелий разжав ладонь, бросил на стол остатки шахматной фигуры. В тишине зала послышался звук упавших отломков. Тигран увидел: по мраморному полу катится к трону голова черного короля. Даже в свете факелов было заметно как побагровело лицо Тиграна.

– Нет вопросов, все понятно? Приступим ко второму посланию.

Тигран взял отполированный до блеска медный кубок, но увидев, что дрожат руки, пить вино не стал. Чуть подержав сосуд, он поставил его на столик. Его взгляд постоянно возвращался к голове черного короля.

– ... По получению послания от Собрания честных горожан Софены, Император Мира Всего, Великий Цезарь Тиберий, повелевает Сенату: - Провести должное расследование. Для этих целей, снарядить в поход легион копейщиков. Главным назначить выбранного сенаторами Легата, который на месте обязан правильно оценить действия Правителя Ассирии в связи со случившимся в Софене. Если послание от софенян верно, то Легату надлежит знать:

I. Цель вероломного нападения на город.

II. Какова сумма нанесенного ущерба честным Горожанам Софены и городу.

III. Выяснить предложенные Ассирией - новые границы.

IY. Наравне с Горожанами выяснить ущерб, нанесенный другим купцам, ведущим торговлю с Римом, но идущими в караванах через Софену в Рим.

Y. По проведению: - В правиле, составить письмо в Сенат. А по получению ответа от Сената, посетить единодержавного правителя Ассирии и за содеянное бесчинство, обязать оного, от имени Рима, дабы собрал он назначенные Сенатом штрафы.

YI. Если, войска Ассирии вступят в бой с римлянами, Цезарь дозволяет: - использовать силы легионов восточного крыла. Сенату, донести сведения до командующего восточными легионами Рима Императору Карпилусу, дабы он держал войска во внимании возможного похода против ассириян. С момента обращения Сената к Императору в несении воли Цезаря, считать титул Карпилуса - Трибун.

По исполнению полного знания, обозначенный Сенатом, в кратчайшее время обязан донести собранные знания в Рим.

Послание ведомо Великим Цезарем Вселенной и Рима Великим Тиберием, и писано в точности сенатором Демитрихом.

... прочитанное Аврелием, затихло в коротком, на последнем слове - эхе. Зал погрузился в тишину.

Тигран молча смотрел на мраморный пол, туда, где лежала часть шахматной фигуры. Сенатор заметив направление взгляда, грузно встал и, шагнув, демонстративно наступил на отломленную голову. Под сандалией послышался слабый треск хрупкой слоновой кости.

– Это шах. А мат, тебе поставят наши войска, - толстый зад Аврелия вновь занял место на мягкой скамье. Даже если ты соберешь штрафы, все семьдесят талантов, восстановишь город, а это еще двадцать, приведешь городской окрест в старые границы - я не дам тебе никакой гарантии, что ты вернешься из Рима живым! А в Рим тебе надлежит прибыть по пришествию восьмой Луны. Так пожелал Цезарь и так хочет Сенат.

Уставший от длинной речи, Легат взял кубок Тиграна и отпил вино.

Правитель-регент поднял голову и посмотрел на Аврелия налитыми кровью глазами.

– Я не буду оправдываться перед Сенатом пока не проведу собственного расследования. Да и штрафы мне кажутся непомерно большими, - сказал Тигран шумно дыша.

Сенатор слабо улыбнулся одними губами.

– Да-а! Ты - не Гай Юлий. Он, волею проведения оказался в плену у морских разбойников. За свое освобождение, будучи беднее тебя, но благороднее, он сам назначил сумму, которая много больше, вмененной тебе, - пропел с хрипотой в голосе, Аврелий.
– Не ценишь ты себя! Совсем не ценишь. Только я не торговаться к тебе пришел, а донести волю Великого Рима, которому ты нанес обиду и убыток. Ты не нуждался в торгах и советах, когда громил город. По истечению срока, по прошествию восьмой Луны, на территорию Ассирии вступят римские легионы. Посмотрим, каким ты останешься в глазах потомков. Тут тебя не спасет даже все золото мира.

– Насколько мне известно, Гай Юлий, освободившись из плена отдал разбойникам выкуп, а после, взял близ расположенные войска и корабли. Он настиг обидчиков и, разбив их, вернул таланты тому, у кого они были заняты, - со злобой в голосе сказал Тигран.

Аврелий нахмурив мохнатые брови, с укором посмотрел на Тиграна.

– А кто заставляет тебя поступить по-другому? Объявляй войну Риму. Войска у тебя обученные. На раз - стены крушат, на два - грабят город. У некоторых мечи, что весла на галерах (по залу пробежал хохот легионеров). Ты - не сенатор Гай Юлий! Ты первый, но среди последних! Я даже вообразить не могу, как тебе смогла прийти такая умная мысль - объединить два государства. Пожалел денег на правило соглашения с Римом, теперь тужься, рожай таланты. Все, мне пора!

Легат тяжело поднялся и, подав рукою знак Гарпиусу, медленно пошел к выходу. Тотчас зал пришел в движение и наполнился грохотом бряцающего оружия. Вскоре двери захлопнулись.

Оцепенев, Тигран еще минуту сидел в тишине, а потом вскочив, перевернул стол и раскидав по залу скамьи, подбежал к охранявшему трон караульному. Вытаращив в гневе глаза, он рывком отнял у воина секиру.

– Ходин! Где ты, сучий сын! Я убью тебя!

Но Ходин уже давно скрылся. Выбежав из залы, старик кинулся в покои дочери.

Не найдя старика, регент стал крошить мощными ударами секиры ни в чем неповинную мебель. Вскоре, зал был полон обломками дерева и переломанными шахматными фигурами.

Побросав секиры и спрятавшись за безучастно наблюдавшим мраморным человекольвом, лежали насмерть перепуганные охранники.

Глава III

Девятнадцатый век. Дрезден. Осень.

Мефистофель задумчиво смотрел на шахматное поле. Он понимал, что потерял инициативу. Центр у 'белых' и ферзь, следующим ходом нанесет угрозу королю. Если убрать короля, то без прикрытия остается слон, а на нем выстроена вся оборона. Можно ставить точку.

Доктор терпеливо ждал ход Магистра. Сидя в кресле напротив, он без внимания перелистывал томик Вольтера и следил за реакцией противника. Фаусту хотелось понять Магистра. Узнать его ближе. И он, внимательно отслеживал и запоминал его привычки. Каждая из них несет в себе черту характера, а это - прогноз ситуации. Вот и сейчас, проигрыш черных очевиден. Фаусту удалась вторая кряду партия. Мефистофель проигрывать не любил и свой проигрыш, обычно подводил к смене ситуаций. Свое плохое настроение Магистр 'лечил' путешествием, или живописью. И то, и другое, всегда собирало его мысли и меланхолия отступала.

– ... Вот не знаю. Наверное, своим демаршем коней и столь сильным ферзем, вы намекаете на ничью?
– мужественно шел напролом, Мефистофель. Но заметив серьезную сосредоточенность в глазах Фауста, понял, Доктор что-то задумал и не был расположен к шуткам.

– Вы победили.
– сказал Мефистофель и вызвонив колокольчиком слугу, показал ему рукой на шахматы. Вышколенный, знающий свои обязанности, он без слов сложил фигуры в коробку и унес в кабинет Сатаны.

Доктор мирно развел руками, он хотел сказать одобряющее слово. Но Магистр уже был в думах и жеста - не заметил. Покинув кресло, он занялся очагом. Присев на корточки у камина, Магистр стал перебирать колотую щепу. Собрав в глуби очага дровяную пирамидку, он поджог ее длинной каминной спичкой и взяв в нише, за стенкой камина, веник и совок, смел пыль и мусор. Содержимое совка полетело в разгоравшийся огонь, языки пламени тут же откликнулись фейерверком искр.