Аббатиса Клод

Аббатиса Клод едва улыбнулась. Она даже и не думала, что именно люди из клана Бьюкененов согласятся следовать за нею туда, откуда даже прославленные своей славой и боевым мастерством крестоносцы возвращаются не все. На сердце у нее немного потеплело. Кевин заметил мимолетную улыбку аббатисы, и его сердце радостно сжалось. Хоть чем-то смог угодить!

– Прекрасно! – подхватил разговор мэтр Доне. Он встал со своего кресла и подошел к шотландцам, внимательно их рассматривая. – Вы должны написать послание своему родственнику, а мои монахи доставят его в Пертский монастырь.

Видя смущенный взгляд Кевина, аббатиса Клод поспешила ему на помощь. Она знала, что все трое воинов не могли ни читать, ни писать.

– Я сама напишу в Перт и попрошу матушку Моти передать ваши пожелания клану Бьюкененов.

Шотландцы поклонились архиепископу и отошли обратно на своё место.

– Я тоже отправлюсь с вами, – прогремел голос сэра Уостера.

– Нет! – на пороге стояла леди Розамунда. Она уже давно спустилась из своей спальни и прислушивалась к разговору за дверью зала, но, услышав голос собственного мужа, решительно открыла дверь и вошла в комнату. Все с удивлением посмотрели на несчастную женщину. Темные круги от бессонной ночи залегли вокруг голубых глаз, щеки ввалились, бледное лицо осунулось, нос заострился. Женщина бросилась к ногам аббатисы и обхватила их руками.

– Нет! Не позволяй ему ехать с тобой, Габриэлла, – глухие рыдания вырывались из груди леди Розамунды. – Что станется со мной и мальчиками, если он не вернется!

– Женщина! – вскричал сэр Уостер. – Ради всего святого, не позорь меня!

Он принялся оттаскивать жену от ног аббатисы, но леди Розамунда еще сильнее сжала её ноги.

– Оставьте её, сэр Джонатен, – запротестовала аббатиса Клод. – Разве вы не видите, в каком она состоянии.

Оттолкнув сэра Уостера от жены, она подняла леди Розамунду с колен и обняла несчастную женщину.

– Не бойся, Розамунда, сэр Джонатен останется здесь, с тобой и своими детьми. Тебе и так пришлось много вынести из-за меня. И я не допущу, чтобы аббатиса Клод стала причиной твоего горя и слёз. Вы останетесь в замке Грегари, пока я не вернусь сюда вместе с наследником.

– Господь вознаградит тебя, Габриэлла, за твою доброту, – леди Уостер пыталась поцеловать руку подруги, но аббатиса вовремя спрятала её за спину. – Я буду каждый день молиться за твое скорейшее возвращение.

Сэр Уостер обнял жену за плечи и под руки вывел жену из зала.

–Да, молитвы ей не помешают, – задумчиво произнес мэтр Доне. Леди Мария и Эдвард, стоявшие возле кресла архиепископа, молча переглянулись.

Так и решили: леди Грегари, её слуга Том и трое воинов из клана Бьюкененов отправлялись в опасный и трудный путь туда, где никто из них раньше не бывал и даже не догадывался, что могло их там ожидать. Мэтр Доне предложил всем отслужить последнюю мессу в небольшой часовне замка Грегари.

Глава седьмая

Маленький Генрих по возвращению короля, действительно, оказался вполне здоров. Правда, у него побаливали молочные зубы, которые вот-вот должны были выпасть, и этим он довел до истерики не только свою родную мать, но и кормилицу и всех нянек. Ребенок капризничал и днем, и ночью. Он отказывался от еды, от любимых игрушек, от прогулок и сказок на ночь. Он переполошил весь двор. Были приглашены лучшие лекари и знахари. Но никто, даже личный лекарь короля, дон Мариньи, не смог успокоить малыша. Королева страдала от мигрени и никого не желала видеть. Иоанн, разгневанный таким отношением к своей особе, и, не понимая, зачем его оторвали от важных королевских дел, как тигр метался по своему кабинету. Беркен, старый слуга короля, едва успел увернуться от пущенного в него в порыве ярости серебряного кубка.

На второй день этого кошмара, нервы Иоанна не выдержали. Он сам отправился в покои наследного принца, чтобы узнать, до каких пор будет продолжаться этот нескончаемый плач. За королем увязался и его любимый шут.

С появлением отца Генрих немного успокоился и стал жаловаться на свою боль. Но когда он завидел яркий колпак шута и услышал приятный звон бубенцов на этом колпаке, то замер от восхищения. Он тронул бубенцы рукой, снял колпак с головы удивленного шута и одел себе на голову. Детский смех звонко пролетел по комнатам и коридорам дворца. Весь двор с облегчением вздохнул.

От королевы уже мчался гонец узнать, почему принц не плачет, а смеется. Ему объяснили. Радостная Изабелла просила мужа оставить своего шута возле больного Генриха, а не тащить его с собой на охоту в Уэльс. Иоанн, нехотя, но согласился. Теперь все вернулось в обычное русло, и можно было заняться государственными делами.

А дело у короля было пока одно: аббатиса Клод. Он понимал, он догадывался, он знал, что им двоим не место на этой земле.

– Она настолько меня презирает, насколько я её ненавижу, – говорил он сам себе, когда смотрелся в тусклое, венецианское зеркало. – С каким наслаждением я сомкнул бы эти руки на её шее и услышал бы последний предсмертный хрип. Ну, ничего, скоро она отправится искать своего племянника и уже больше никогда не вернется обратно… А если вернется? Если ей удастся найти его и вернуться назад живой и невредимой? Вот будет потеха, и мне никогда не видать её владений… Нужно сделать так, чтобы она не вернулась… никогда не вернулась… Беркен! – вскричал Иоанн.

На пороге появился преданный слуга.

– Немедленно послать за лордом Нортингом!

Беркен кинулся выполнять распоряжение короля. Уже через час послышался топот копыт во внутреннем дворе королевского дворца. Лорд Нортинг спешился с вороного коня и важно прошел в сопровождении слуги в королевские покои. Беркен открыл дверь в кабинет Иоанна.

– А, мой дорогой Хениин! – вскричал король, завидев высокого, стройного мужчину. – А воздух Лондона пошел тебе на пользу. Ты прекрасно выглядишь, старый вояка.

Король попытался похлопать лорда по плечу, но это далось ему с большим трудом. Лорд Нортинг был выше Иоанна на целых две головы. Его морщинистое лицо серого цвета с впалыми скулами и острым подбородком ничего не выражало. Карие глаза смотрели на короля, словно в пустоту. Иоанн немного поежился от такого взгляда, но весело продолжал.

– Я позвал тебя, дорогой друг, для важного и тайного дела, которое сможешь выполнить только ты.

От такого обращения лорд Нортинг поморщился и рот его скривился в ехидной улыбке. Король заметил, как изменилось лицо преданного вассала.

– А, тебе не нравится, что я зову тебя дорогим другом? Но, как же так, Хениин? Разве не я вытащил тебя из подземелья Ричарда, моего брата? Разве не я оттягивал каждый раз день твоего суда, и разве не я своими хитроумными доводами сумел убедить Высокий совет, что твое предательство перед Английским королевством не стоит и высохшей мухи? И, наконец, не я ли спас тебя от позорной виселицы, на которую тебя так яростно желала вздернуть моя мать, Алиенора Аквитанская?

Серое лицо лорда Нортинга заметно побледнело. Он прекрасно понимал, чем был обязан королю Иоанну.