Аббатиса Клод

– И не я ли после восшествия на трон восстановил бедного и изгнанного из страны лорда Нортинга во всех его титулах и даже вернул ему замок в Уэльсе?

Лорд смиренно склонил гордую голову.

– Ну, вот так-то лучше, – миролюбиво добавил Иоанн. Он вернулся к своему столу, сел в удобное кресло и широко улыбнулся. Лорд Нортинг знал: всегда, когда дело шло об убийстве, Иоанн улыбался.

– Мне нужно, дорогой Хениин, чтобы одна особа не вернулась из дальнего странствия, и чтобы её племянник тоже не вернулся. Эта женщина, и ты её хорошо знаешь. Сейчас она зовется аббатисой Клод и носит монашескую одежду, но раньше её звали по-другому. Леди Габриэлла Клод-Грегари. Тебе не о чем не говорит это имя, дорогой Хениин?

Лорд Нортинг поморщил лоб. Конечно, слухи о том, что король желает завладеть имением старого лорда Грегари, дошел уже и до Уэльса. Он прекрасно знал и то, что леди Грегари после смерти короля Ричарда уехала в Шотландию, и больше её никто не видел. Новое имя некогда храброй и отважной женщины-рыцаря позабавило Нортинга. Он усмехнулся.

– Да, я вижу, что ты доволен, Хениин! – возликовал Иоанн. Ему очень хотелось, чтобы его приказы всегда выполнялись с удовольствием. – У тебя будет серьезный противник, и тем интереснее пройдет твоя охота. Но я хочу, чтобы ты не сразу разделался с нею, дорогой друг. Нужно следовать за аббатисой в Мекку и убедиться, что она найдет там своего племянника. И тогда уничтожить их обоих. А если новый лорд Грегари не будет найден, то сделать так, чтобы и его тетушка не вернулась назад. Ты все понял?

Лорд Нортинг только кивнул головой.

– Ну, вот и отлично, – Иоанн открыл небольшую шкатулку, стоявшую на краю стола, и достал из неё довольно большой мешочек, туго набитый золотыми монетами. – Здесь сто золотых. Получишь столько же, если привезешь мне доказательства выполненного задания. Сегодня же отправляйся в Дувр и зафрахтуй там судно на месяц вперед. Я думаю, что за это время птичка вылетит из гнезда и отправится на поиски своего птенца. А теперь можешь идти.

Лорд Нортинг низко поклонился, взял со стола мешочек с монетами и покинул кабинет короля.

Иоанн вытянулся в низком кресле возле камина и стал греть озябшие ноги. Его любимый пес, уже совсем старый Дукли, с которым Иоанн ни за что не хотел расставаться, тоже вытянулся рядом на полу.

– И надо же такому случиться, Дукли, что тот, кому ты приказал отрезать язык… – король подсчитал годы, – … почти одиннадцать лет назад, стал самым преданным и бессловесным слугой. Правду гласит старинная мудрость: «Имея язык, имеешь врага».

Пёс из-под нависших бровей посмотрел на своего хозяина, чуть слышно засопел и продолжал млеть от тепла, исходящего от жарко пылающих дров в камине.

Глава восьмая

После недлинной, но торжественной мессы в старой часовне, на которую собрались все обитатели замка Грегари и даже жители соседней деревни, решено было устроить прощальную трапезу. Весть о том, что леди Грегари, только вчера вернувшаяся домой, уже снова покидала его, облетела всех. Слуги обсуждали новость, тихо переговариваясь между собой. Они не осуждали свою хозяйку, а только жалели и надеялись на то, что она всё-таки вернется обратно да еще с наследником рода Грегари. Никто толком не знал, где находится эта Мекка, но все понимали, что где-то очень далеко, на другом конце света, откуда из этого рода так никто и не вернулся.

Старый дровосек Ховард тоже пришел в замок попрощаться со своей любимой хозяйкой. Он о чем-то долго и терпеливо разговаривал с Робином на задних конюшнях. Юноша просил лесника никому не рассказывать о его тайне и уверял Ховарда в том, что когда все раскроется, никто не будет наказан за его поступок. Дровосек только качал головой и разводил дрожащими от старости руками.

– Не нравится мне твоя затея, Робин, а тем более что в это ты впутываешь и леди Марию. Если леди Габриэлла узнает, а она всё равно про это узнает, не сносить тебе головы, мой мальчик.

Но Робина было трудно в чем-то переубедить. Несмотря на свой юный возраст, а было ему только пятнадцать лет, юноша обладал настойчивостью и завидным упорством во всём, с чем бы ни сталкивался. Храброе и отважное сердце в груди Робина звало на подвиги. И подвиги эти, конечно, были только во имя прекрасной дамы. А звали её леди Мария Хопкинс. Гордая, высокомерная от рождения, но добрая и щедрая по своей натуре, леди Мария давно покорила сердце юного рыцаря. Только сама она об этом пока не догадывалась. Робин не мог преодолеть в себе чувство стыда и унижения перед высокородной девушкой, и поэтому долгие годы жил с тайной любовью и бесконечной надеждой в своём сердце.

– Подумай хорошенько, что ты делаешь, сынок, – ворчал старый Ховард, – обман раскроется, и тебе придется держать слово перед нашей хозяйкой. И что ты ей скажешь?

– Скажу, что я тоже хочу выполнить свой долг и помочь вернуть леди Марии её владения.

– Но у леди Марии ещё пока никто не забирает её владения.

– Так заберут, если через год хозяйка не привезет молодого лорда королю, – ответил Робин, для убедительности размахивая руками. – Я прятался за дверью, когда Иоанн Безземельный объявил об этом нашей леди Габриэлле, и слышал всё своими ушами.

Ховард только качал головой и тяжело вздыхал. Будет же хозяйке хлопот с этим упрямым мальчишкой!

– Робин, где ты? – позвал юношу главный конюх. – Тебя зовет сэр Уостер. Он желает, чтобы ты приготовил назавтра в дорогу повозку для леди Грегари. Живо беги к нему!

Робин стрелой помчался в замок, позабыв про старого дровосека. Ховард немного подумал, почесал свою седую, редкую бородку и отправился в часовню. Он хотел попрощаться там со своей хозяйкой, но, увидев архиепископа, спешившего в открытую дверь часовни, остановился.

– Негоже ягненку лезть между двумя волками, – сказал сам себе дровосек и отправился в замок на кухню.

Мэтр Доне, действительно, повсюду искал леди Грегари. В замке её не было, не было и на внутреннем дворе, и на конюшнях, и в овчарнях. Оставалась только часовня. Но он сам видел, как аббатиса выходила из неё. Значит, решил старый священник, она зачем-то туда вернулась. Подойдя к часовне, он осторожно заглянул в приоткрытые двери. В глубине, возле распятия Христа на коленях тихо молилась его аббатиса Клод. Архиепископ медленно переступил порог часовни. Но от внезапного дуновения легкого ветерка свечи возле распятия тревожно затрепетали, аббатиса замерла и обернулась. Позади с виноватой улыбкой на лице остановился мэтр Доне. Женщина поднялась с колен.

– Что вы хотели, ваше высокопреосвященство?

– Простите меня старика, миледи, – тихо проговорил священник. – Я, наверное, помешал вам. Месса давно окончена, а вы опять у распятия. Вас что-то тревожит?

– Нет, – быстро произнесла аббатиса. – Хотя, да. Много лет тому назад я была несправедлива к Нему. – Женщина кивнула головой в сторону распятого Христа. – А теперь я просила у Него прощения за то, что позволила себе усомниться в его вере. Только не знаю: простит Он меня или нет?