Адаптация

Молитвы? Наталья не верила в Бога. Цветы? Завянут уже к вечеру. А свечи погаснут. Вечная память? Такой не существует. Даже у бессмертных имеется потенциальный предел.

Выходит, шоколадный торт на этих похоронах был единственной настоящей деталью?

– Идем, - Адам выпустил руку сестры и уклонился от цепких коготков. Шел он нарочно быстро, не особо надеясь, что Ева отстанет. Просто мстил по-мелкому.

Набалдашник ее трости наносил раны гранитным плитам, а каблуки долбили щербатую плитку кладбищенской дорожки. И только у самого выхода Ева все-таки догнала.

– Ну не злись! Я же так. Пошутить просто.

– Не смешно.

– Ты вообще смеяться не умеешь, - она сдвинула цилиндр на левое ухо.
– Если станет легче, считай, что я так мстила. Изревновалась и мстила.

– Это правда?

Ева пожала плечами и потерлась щекой о черный ствол трости.

– Так зачем ты серию ликвидировал?
– спросила она, плюхаясь на траву. Ева сняла босоножки и пошевелила пальцами.
– Там были хорошие результаты. Отклик в девяноста процентах случаев по отношению к семи на контрольной. И эффект устойчивый. А ты взял и приговорил.

Она выставила указательные пальцы, целясь в Адама.

– Бах-бах-бах! И все. А это "ж-ж-ж" неспроста.

Минутная пауза была взята не для принятия решения, которое Адам принял еще в морге, спокойно оценив все возможные последствия. Он дразнил Еву. А она терпеливо ждала, расколупывая лужайку. Вытащив из травы божью коровку, Ева посадила ее на запястье и погнала ногтем по рельсам шрамов.

Жук дополз до сгиба запястья и взлетел.

– Объекты были заражены, - сказал Адам и, предваряя вопрос, добавил: - Неизвестный вид плесени.

– И что?

– Полученные результаты нивелируются.

– Или наоборот...
– задумчиво произнесла Ева, поднимая на ногте рыжего муравья.
– Посмотри, какой хорошенький. И какой упрямый. Ползет себе и ползет по дорожке. Ее кто-то когда-то проложил, пометил феромонами, и муравей держится вешек. Ему плевать, когда это было и зачем, и что двумя миллиметрами правее путь не хуже, а может и лучше. Нет, если его забрать, он запсихует. Прямо как ты! А может, он и есть ты?

– Скорей уж ты. Это самка. Leptothorax muscorum. Рабочая особь.

– Неужели?
– Ева пересадила муравья на трость.
– И как ты определил?

– В муравейнике все самки. Генетически. Поскольку репродуктивная функция у большинства особей подавлена, то половая дифференциация переходит в разряд незначительных факторов. Хотя в экстремальных условиях некоторые самки берут...

– Самки...
– заворожено повторила Ева.
– И размножается только царица. По-моему, это гениально.

С кладбища донеслись голоса. Люди приближались, и Адам протянул руку Еве:

– Пойдем. Не надо их злить?

– Иначе укусят?
– она подсадила на трость еще нескольких муравьев.
– Мелкие, а кусаются больно. Как люди. Только у людей преимущество. Знаешь какое?

Уходить стало поздно. Родственники и друзья Натальи скорбной вереницей потянулись по дорожке. Они старательно не смотрели на Адама, но умудрялись облизывать взглядами Еву. И определенно, ей это нравилось.

– Люди могут сбежать из муравейника. Или поменять одну царицу на другую. А муравьи нет. Ценное качество.

– У кого?

– У муравьев, конечно.

Ева поднялась, только когда отъехал черный автобус с эмблемой похоронной конторы на борту. Облизав пальцы, она стерла с бедер травяные пятна.

– Как ты думаешь, а хоронили они с тортом или все-таки решились убрать?

Ева исчезла, предоставив Адаму неожиданную свободу действий. И он занялся плесенью. Полученные споры отказывались прорастать на агаре, проигнорировали и клеточный монослой. Инъекция препарата крысам также не дала результата. Равно как и распыление в воздухе. Споры циркулировали в замкнутой системе, крысы дышали ими. Ели мозг образца со спорангиями. Гадили. Кровь их оставалась чистой. Пробы спинномозговой жидкости и мышц также.

А на седьмой день крысы издохли. Адам попытался провести вскрытие. Стоило коснуться скальпелем первого тельца, мягкого даже на ощупь, как оно лопнуло, выплеснув в короб розоватую слизь. Она прилипла к манипуляторам и стекала медленно.

Розовый деготь на белом стекле.

И ни малейшего признака плесени. Ощущение, что клетки в один момент просто самоуничтожились. А подобный вариант представлялся маловероятным.

Адам повторил эксперимент.

Крысы издохли за три дня.

Адам увеличил количество повторностей и, не дожидаясь исхода, умертвил часть особей. Заморозив жидким азотом тушки, Адам приступил к вскрытию.

Плесень присутствовала. Она проросла во все ткани, образовав несколько микроопухолей в семенниках, и добралась до мозга. Однако проступившие над корой гифы не несли спорангиев.