Адмирал Империи – 35
Шрифт:
— Ты сильно ошибаешься, Юзефович, если решил, что тебя здесь хоть кто-то боится! — прорычал Трубецкой, в упор глядя на Карла Карловича. — Да на этом совете сыщется целая дюжина адмиралов, готовых не задумываясь вызвать тебя на дуэль за те гнусные, недостойные обвинения, которые ты только что швырнул нам в лицо! Мы не потерпим подобного хамства и оскорблений, слышишь?!
Трубецкой и Юзефович шагнули друг к другу вплотную, едва не сталкиваясь лбами. Глаза их метали молнии, руки потянулись к кобурам. Казалось, еще секунда — и они схватятся в рукопашной, невзирая на присутствие высшего командования. Но в этот миг между ними появились адмиралы Козицын и Дессе. Схватив разъяренных противников за плечи, они оттащили их друг от друга, не давая затеять драку.
— Стойте! Прекратите немедленно эту постыдную свару,
Вмиг в кают–компании воцарилась тишина. Тяжело дыша, Юзефович и Трубецкой замерли, сверля друг друга ненавидящими взглядами. Птолемей встал во весь свой рост, возвышаясь на целую голову над присутствующими, и обвел собрание грозным взглядом сверкающих глаз.
— Вы похожи на мальчишек-кадетов, выясняющих отношения на заднем дворе Академии, а не на доблестных космофлотоводцев Российской Империи! — продолжал греметь Граус, и голос его эхом отдавался от стен. — Какой позор! Вы подаете отвратительный пример подчиненным! Или вы забыли, что своими безрассудными выходками порочите честь мундира и достоинство всего офицерского корпуса?!
Пристыженные адмиралы, тяжело дыша, медленно разошлись по разные стороны стола, исподлобья глядя друг на друга и одергивая парадные мундиры, помятые в стычке. В зале повисла звенящая тишина. Птолемей окинул присутствующих тяжелым, пронизывающим взглядом, словно пытаясь проникнуть в самые сокровенные мысли. Убедившись, что страсти хотя бы на время улеглись, он веско произнес:
— Итак, господа адмиралы, делаю вам последнее предупреждение. Никто ни с кем не будет сражаться ни на каких дуэлях, по крайней мере до полного и окончательного завершения всех боевых действий против самозванца Самсонова, а также американских агрессоров, что по-прежнему стоят на границах нашего сектора контроля! Это не просьба и не рекомендация. Это прямой и недвусмысленный приказ вашего Верховного Главнокомандующего, обладающего всей полнотой власти в условиях военного времени, то есть, кто не понял — меня…
Птолемей чеканил слова, и взгляд его становился все более жестким и пронзительным. Понизив голос почти до шепота, он с расстановкой произнес:
— Поверьте, господа, невзирая на все ваши прошлые подвиги и высокие должности, я без колебаний применю к любому нарушителю этого приказа самые суровые меры. Любой из вас, от кого мне станет известно о бросании или принятии вызова на дуэль, будет немедленно объявлен государственным преступником. Я лично лишу его всех званий, наград и регалий и прикажу посадить на гауптвахту до самого конца войны. И поверьте — условия там будут далеки от тепличных, уж я об этом позабочусь. То же самое касается и всех офицеров, находящихся в ваших непосредственных подчинениях. Все ли меня хорошо расслышали и уяснили?!
Граус умолк и обвел притихших адмиралов тяжелым, немигающим взглядом, словно ожидая, не посмеет ли кто возразить или усомниться в его праве отдавать подобные приказы. Но все понуро молчали, опустив глаза и тяжело сопя. Каждый прекрасно понимал — железный Птолемей и в самом деле запросто исполнит свои угрозы. В суровых условиях войны любая дуэль между боевыми офицерами, любой мало-мальский разлад внутри командного состава флота карался согласно законам военного времени — вплоть до разжалования в рядовые и смертной казни перед строем. И даже высокие чины и былые заслуги не смогли бы спасти нарушителей от праведного гнева Верховного Главнокомандующего.
Убедившись, что его приказ услышан и осознан, Птолемей еле заметно кивнул и махнул рукой, приглашая адмиралов вернуться на свои места. Угрюмо сопя и бросая друг на друга испепеляющие взоры, военачальники расселись вокруг стола, всем своим видом демонстрируя покорность воле первого министра.
— Вот и славно, — удовлетворенно произнес Граус, когда воцарившаяся тишина убедила его, что накал страстей спал и подчиненные полностью взяли себя в руки. — Что ж, господа, если позволите, я скажу сейчас несколько слов, после чего мы навсегда закроем эту печальную и постыдную тему внутренних раздоров. Для всех нас наступил решающий момент, который определит дальнейшую судьбу Российской Империи. Мы не имеем права на разногласия и распри, надеюсь вы это понимаете…
Повернувшись
к Юзефовичу, Птолемей смягчил тон и произнес, глядя прямо в глаза Карлу Карловичу:— Адмирал Юзефович, позвольте еще раз выразить вам самую искреннюю радость от лица всего командования по поводу вашего чудесного спасения. Мы безмерно счастливы видеть вас живым, невредимым и полным решимости продолжать борьбу. Ваше мужество и стойкость, проявленные в жестокой битве в звездной системе «Венёв», вызывают восхищение и уважение. Как и то, что, несмотря на понесенные потери, основной костяк вашего доблестного Балтийского космофлота сумел уцелеть и сохранить боеспособность.
Птолемей сделал эффектную паузу, обводя взглядом присутствующих за столом, и продолжил:
— Уверяю вас, Карл Карлович, в самое ближайшее время мы полностью восполним потери вашей поредевшей эскадры. Балтийский космический флот получит существенное пополнение за счет прибывающих с верфей резервных кораблей, оснащенных по последнему слову техники. С этого момента мы должны полностью оставить все наши разногласия, счеты и обиды. Нам необходимо сплотиться в единый могучий кулак перед лицом предстоящих сражений. Враг у нас один, и каждый из присутствующих прекрасно знает его имя. Но этот враг точно находится не здесь, среди нас. Его имя — диктатор Самсонов, самозваный регент, кровавый тиран и узурпатор, осквернивший себя кровью сына императора и еще многих и многих людей. Поэтому я прошу, нет, приказываю всем забыть старые и новые обиды, отринуть мелочные амбиции и начать действовать как единый отлаженный механизм, как могучий живой организм, преследующий одну великую цель — спасение Отчизны и низвержение ненавистного тирана. Всем ясно?
Тяжело дыша, Карл Юзефович медленно поднялся со своего места. Лицо его было мрачно, но решительно. Видно было, как он борется с обуревающими его противоречивыми чувствами. Несколько мгновений он стоял молча, сверля взглядом Трубецкого и Романова. Затем хрипло произнес:
— Что ж, соглашусь с вами, господин первый министр, что наши внутренние ссоры и распри лишь помешают общему делу, ослабят наши силы перед решающей битвой. И я, Карл Юзефович, — командующий Балтийским флотом клянусь здесь и сейчас, что готов вновь вести свои экипажи в бой, сокрушать захватчиков, не щадя живота своего. Но, — он сделал многозначительную паузу и обвел тяжелым взглядом примолкших князей, — это отнюдь не означает, что я забыл и простил те бессовестные оскорбления, которые были сейчас брошены мне в лицо некоторыми из присутствующих здесь господ. Будьте уверены, они ответят за свои слова сполна… но позже, после того, как мы одержим полную и окончательную победу над врагом. Тогда я припомню каждое слово…
Птолемей раздраженно отмахнулся, всем своим видом давая понять, что подобные мелочные препирательства его более не интересуют.
— Да хоть поубивайте друг друга по окончании боевых действий, мне нет до этого дела, — бросил он сквозь зубы. — Но запомните: до тех пор, пока Самсонов жив и находится в своей резиденции в Новой Москве, безраздельно царствуя при троне Императора, я вам этого не позволю. Это мое последнее слово. Вопрос закрыт.
На несколько мгновений в зале воцарилась тишина. Адмиралы исподлобья переглядывались, обдумывая услышанное. Но тут раздался спокойный уверенный голос Илайи Джонса. Устав от бесплодных препирательств и чувствуя необходимость перевести разговор в конструктивное русло, он поинтересовался:
— Кстати, господа, о Самсонове и его армаде… Что слышно от нашей разведки о текущем местонахождении и передвижениях основных сил космофлота противника? Нам необходимо знать расстановку сил врага, чтобы верно рассчитать свои действия.
Павел Петрович Дессе, начальник Генерального штаба союзных сил, нехотя поднялся и, прокашлявшись, мрачно произнес:
— К сожалению, должен признать, что, после того как объединенная эскадра врага прекратила преследование разбитого авангарда адмирала Юзефовича, мы утратили с ней надежный контакт. Противник активно применяет новейшие средства радиоэлектронного подавления связи и постановки помех, раскидывая «глушилки» везде, где только можно. Поэтому, — командующий Северным космофлотом развел руками, — на настоящий момент вражеский флот теоретически может оказаться где угодно в радиусе десятков парсеков от последнего известного местоположения…