Адмирал Ушаков. Том 3

месяца пропустил, тогда и надобности никакой не случилось, как

из ответу моего изволите усмотреть графу Григорию

Григорьевичу Кушелеву; после стольких моих к вам донесениев не было

надобности мне повторять о присылке провизии, а после пяти

или шести недель опять беспрерывно обо всем я к вам пишу и

никогда в недостатках переписки моей не было. За что ж,

милостивый государь, подвергаете вы меня негодованию даже и до

высочайшего сведения? Журнал и письма ваши меня оправдают,

что кроме того, так сказать, и ненужного времени переписки я

не прекращал и она достаточна, а более нигде необходимых ни

времени1 к тому не имею. Я дружески вашему

превосходительству объясняюсь, таковым вашим объяснением вред будет общей

нашей пользе; когда я и дела мои уважены, тогда моя и ваша

польза больше. Таковым объяснением государь император может

на меня понегодовать, и я через самое таковое ваше объяснение

при сем случае могу потерять даже и то, чем вы меня по дружбе

вашей благосклонно обнадежили. Монаршая милость для меня

и для вас полезны; ежели вы меня каким-либо негодованием

отвлечете, и вы теряете тем из вашей пользы. Много раз со мною

случалось, когда я ласкал себя верною уже надеждою, часто был

отвлечен от оной; при всем том я доволен моим состоянием и не

ропщу, но сожалею, что за старательности мои и усердие

предвижу несоответственность (объяснение в письме графу

Григорию Григорьевичу явственно означает оную), за всем тем

рекомендую себя впредь в продолжение вашей дружбы, и я стараться

буду о приобретении оной, ежели чего еще не заслужил.

С каковым истинным моим желанием и совершенною

преданностью имею честь быть, милостивый государь мой, вашего

превосходительства покорнейший слуга

Федор Ушаков

Почтеннейшее письмо вашего сиятельства, при котором

прислана ко мне копия с журнала ескадры вице-адмирала Макарова,

и другое вслед за ним, майя от 2-го дня писанное, оба на сих

днях через Вену и Триест я имел честь получить и доношу

вашему сиятельству: журнал как следует быть выписывается, и

как дела вверенной мне ескадры в великом превосходстве разных

исполнениев, потому требуется время, и как скоро он готов

будет, буду иметь честь представить. Крайне опечаливает меня,

что по убедительному моему прошению не имею щастья в

снабжении меня письмоводцами, каких я требовал, тож историографа,

рисовального мастера и кригс-комиссара с потребными чинами,

что все при флоте быть должно и законом полагается, но оные

чины остались при главном командире, а со мною не имеется

при столь необъятных надобностях, как я уже вам многократно

объяснялся; замечаю и чувствую вашего сиятельства

негодование, но это только меня печалит, а помоги не делает; многие

должности, разным чинам надлежащие, я один собою обнять и

исправлять не могу; в офицерах при ескадре и к исправлению

своих должностей великий недостаток, и следует, чтобы я снаб-

ден был, как и господин вице-адмирал Макаров, даже

необходимая нужда требует и гораздо превосходнее; заметно, надобные

чины ему даны и сверх того лейтенантов определено к нему на

ескадру на каждое судно по одному сверх комплекта и по два

мичмана; дела оной ескадры обыкновенные, а в даль еще не

случились, да и не предвидится быть подобны, дабы, так сказать,

целые государства освобождать от неприятелей, удовлетворять

всякого рода просьбы, жалобы и потребности обывателей,

учреждать и узаконивать их правления и во все стороны иметь

важные и во множестве переписки по разным делам и

обстоятельствам, вести войну во всех местах, драться с неприятелем,

исправлять всякие худости на ескадре, изыскивать всякие средства

к содержанию служителей, беспримерно долгое время не получая

жалованья, мундира, провианта и никаких припасов, и спасать

суда, некоторые почти погибающие от худостей и особо от течи,

и за всем тем исправляться и действовать неупустительно, как

из донесениев моих усмотреть соизволите. Ескадрою, мне

вверенной, в нынешнее время почти все Неаполитанское королевство

освобождено от неприятелей, покорено и утверждено в верности

королю Обеих Сицилии и около Анконы все освобождено ж,

остается только один город и крепость — и Венецианский залив

свободен от неприятеля; за всем тем по сие время при всем

моем старании изыскать ко мне ваше благоприятство еще не

успеваю, не получаю ни одного письма без вашего негодования

и почти за один только журнал; и как только что возможно,

исполняю, исполню [и журнал], и к вам доставлю. Во втором

письме соизволите писать — пребывающий в Константинополе

министр господин тайный советник Томара в отношениях своих

к министерству, между прочим, пишет, будто бы он никаких

почти сведений от меня в рассуждении вверенной мне ескадры

о плаваниях оной не получает. Я с удивлением таковое описание

вижу и получаю от вашего сиятельства. Даже из многих писем

моих к вам, надеюсь, заметить соизволили всегдашнюю мою

переписку. Нет ни одного дела, так сказать, нет ни одной

ступени производимых мною дел и всех всякого рода касательно-

стей, о которых я с подробностию не относился бы, первейшим

делом поставляю, и дела все произвожу согласно с общим нашим

мнением и положениями, и сию переписку веду беспрерывно;

один раз только случилось: в прошлом году несколько недель