Адмирал Ушаков. Том 3

неаполитанского маршала Буркарда с замыслами, не соответственными

искренности дружелюбия, и должны быть общим действием.

Единственно оба ожидали они прибытия ескадр, мне вверенных,

по сведениям, что войска с оных ескадр соединенно вместе с

войсками неаполитанскими и превосходной силою пойдут для

освобождения и взятия Рима и Чивита-Веккии. Доказательно сие

тем, что прежде прибытия ескадр в Неаполь два фрегата

английские крейсировали против Чивита-Веккии, не начиная никакого

действия на оную, а командор Трубрич ожидал с кораблем

своим ескадр, мне вверенных, при Неаполе. Как скоро я пришел

на рейд Неаполя, виделся он со мною и объявил, что тот же час

идет с своим кораблем в путь, ему принадлежащий. Я

любопытствовал спросить, куда он пойдет и где находиться будет, дабы

по дружелюбному содействию нашему известны мне были

бытность его и предприятия. Сначала объявил он мне, что идет

к северу, а на повторительный вопрос сказал — к Чивита-Веккии,

взять оттоль с собою крейсирующие фрегаты, и пойдет с ними

в Палермо. Но из последствия явственно имел он

непосредственные замыслы и спешил произвесть в действо, воспользоваться

случаем прихода к Неаполю морских сил вашего императорского

величества, имеющих быть в десанте. По мнению моему, что и

действительно быть должно, устрашили они французов оным

(как и в письме кардинала Руффо значит) и предложили и

подали средства французам к избавлению от оных сдачею им

крепостей Чивита-Веккии, Рима и прочих на капитуляцию, по

которой явственно величайшая выгода для французов, и что

отвезены будут они во Францию не яко военнопленные, но даже

с ружьем и всею военною амунициею, екипажем и многими

разными неприличностями. Как скоро от кардинала Руффо получил

я уведомление и копии с тех писем, объяснился ему, что

договоры и капитуляции начаты и производятся не только в

великую и неприличную пользу французов, но даже вредны союзным

державам, а особо войскам вашего императорского величества и

австрийским, блокирующим Геную, ибо по отвозе их со всею

военною амунициею во Францию, в ближние места к Генуе,

могут они там быть достаточным сикурсом против войск союзных,

а ежели высажены будут в остров Корсику, то весьма умножат

в нем свой гарнизон, и затруднительно будет освобождение оного

острова. Кардинал Руффо уверил меня наисовершенно, что он

сей же час посылает повеление к маршалу Буркарду, чтобы он

таковые неприличные договоры прервал и не производил,

ожидал бы повеление и войска, с ескадр, мне вверенных, в десант

высаженные и соединенно с неаполитанскими войсками

следующие на действие против неприятеля, которые в состоянии будут

Рим и Чивита-Веккию освободить от неприятелей силою и,

забрав их пленными, или заключить выгодную и полезную

союзным державам капитуляцию. Будучи в таком достаточном

уверении, посоветовавшись с господином Италийским и

вице-адмиралом Карцовым, поспешили мы отправление войск. С вверенной

мне ескадры послано разных чинов 818 человек под командою

господина полковника Скипора, неаполитанских войск: конницы,

инфантерии и артиллерии — всего разных чинов более 1500

человек, которые после надлежащих приуготовлений из Неаполя

выступили вчерашний день поутру. А сего дня получено

известие от генерала Буркарда, что он о сдаче французами Рима

подписал капитуляцию (хотя о сем весьма невероятно). Присланы

от него одни только переговоры и предложения французского

генерала Гринье во множестве весьма неприличных пунктов и

в соответствии на оные пункты, назначаемые командором Труб-

ричем, а настоящая капитуляция не прислана. По замечанию

моему и по обстоятельствам в рассуждении подающих сумнение

поступков кардинала Руффо, полагаю, что она еще не сделана

и не заключена и медлится от невозможностей и неприличных

предприятиев. За всем тем во избежание, дабы не войтить в

какие-либо важные последствия, намерился я войска, от меня

отправленные, возвратить на ескадру, объявя кардиналу Руффо

все подробные обстоятельства о производимых против поведения

нашего несоответствиях. Как скоро получил он от меня через

господина Италийского объяснение, что я войска российские, от

меня посланные, возвращаю, наиубедительно просил оных не

возвращать, а паче, чтобы приказал я им с наивозможной

поспешностью туда следовать, объясняя, что Рим в теперешнем

положении не только не покорен оружию союзных держав, но

паче состоит в чрезвычайной расстройке, в тревожностях и

предприятиях военных, даже бунтующие обыватели и якубинцы

предприняли твердое намерение, как скоро выступят французы из

крепости Сант-Анжело, овладеть оною и всем городом и

защищаться до последней крайности и не впускать войска, ныне его

осаждающие. Кардинал Руффо объяснялся словесно, что

неаполитанские войска не только не в состоянии войти в г. Рим и

в крепость и удержать оные, даже состоят в опасности быть

атакованы и прогнаты и, ежели я не успешу таковые худые

последствия предупредить силою войск, мне вверенных, непременно

последуют весьма худые и вредные обстоятельства; посему

требовал я, чтобы о таковом состоянии и требовании дать мне

письменно, и тот же час от кардинала Руффо получил письмо

с выключением в нем некоторых слов, объясненных им господину

Италийскому словесно; с оного письма точную копию