Афиканский роман
Шрифт:
"Тогда мужчины займутся ремонтом, а женщины займутся беседой", – задал тон безотказный Иван Иваныч и, засучив рукава, подступил к дряхлой аппаратуре.
"Ну что – займёмся?" – подсела к русской алжирке заинтригованная переводчица.
"Да уж", – кротко прореагировала недавняя соотечественница.
"Ты откуда?" – завязала светскую беседу светская львица.
"Из Ленинграда", – смиренно ответила убогая женщина.
"Да ну? А я подумала, что ты из самой глубокой глубинки, – удивилась зазнавшаяся москвичка. – Ну и как тебе живётся в Алжире?"
"Хорошо", – односложно объяснила нелепая
"Страна нравится?" – продолжала любознательная Лариса.
"Да уж", – знакомо отозвалась освобождённая женщина Советского Союза.
"А как муж?" – начала разочаровываться девушка.
"Хорошо", – однообразно ответила пришибленная жена.
Натянула на коленки джинсовую юбчонку и, плиссируя лбишко, озвучила классическую фразу:
"Я за мужем как за каменной стеной".
"А вуаль ты случайно не носишь?" – так и подмывало спросить потерявшую терпение девушку.
"Пожалуй, промолчу – а то хуже будет", – урезонила себя Лариса и надела на лицо светскую маску.
"Видно, нам ещё предстоит повозиться, – обречённо произнёс Иван Иваныч. – Ну что – погутарили? А про политзанятие не забыла? Ох, придётся обойтись без меня. Скажете шефу, что я ремонтирую телевизор".
"Политзанятие лучше этой затюканной жены", – определилась переводчица и пошла к себе готовить политическую речь.
В своей комнате она никого не обнаружила, зато из супружеской спальни доносился детский плач и женский вопль.
"Бедняжка, – пожалела Лариса. – Но в конце концов это не мой ребёнок".
Девушка взяла с тумбочки "Matin" [100] – дар шефа миссии, перечитала статью о запутанных алжирско – марокканских отношениях, подчеркнула несколько значимых предложений – и посмотрела на норовистый будильник.
Часы показывали половину шестого.
100
Название газеты
"Надеюсь, что не обманывают", – обнадёжила себя Лариса, похлопала будильник по циферблату и, вооружившись газетой, направилась к шефу миссии.
"Что – то рановато", – подметил зоркий Иван Иваныч, не спуская глаз с допотопного телевизора.
"Пойду пообщаюсь с коллегами", – бросила через плечо переводчица, на скорую руку попрощалась с не очень дорогими гостями – и вприпрыжку сбежала на нижний этаж.
Как и предполагала Лариса, в неурочное время в квартире не было никого, кроме хозяев. Дверь открыл сам Илья Борисович. Девушка приняла меры предосторожности и подалась назад, но, рассмотрев шефа, поняла, что в этом не было необходимости. Шеф выглядел спокойным, как древнегреческий олимпиец. Лариса почувствовала лёгкую досаду.
"Зря спешила", – мелькнуло в ветреной головке.
"Позвольте вашу ручку, мадмуазель?" – шутовским тоном произнёс Илья Борисович и, кривляясь, шаркнул длинными ногами.
"А может быть, не надо?" – красивое лицо переводчицы сморщилось, как печёное яблочко.
"Не надо – так не надо", – послушался Илья Борисович и, демонстрируя образцовый политес, сопроводил даму в нарядную гостиную, убранную комнатными цветами, газетами и журналами.
"Располагайтесь, где вам удобно, готовьтесь к выступлению, а я, с вашего позволения, встречу остальных гостей. Прошу прощения за причинённые неудобства".
Лариса по – другому взглянула на шефа, сильно
смахивавшего на джентльмена из туманного Альбиона.Политика её не привлекала, и, миновав газеты, она потянулась к журналу "Elle". [101] С неприязнью рассматривая куриные шейки и спичечные ножки измождённых моделей, девушка проглядела явление старшей переводчицы.
"Как из концлагеря, правда?" – завладела журналом раскованная Земфира Наумовна.
"Правда", – сию секунду подхватила скрывавшаяся за её спиной переводчица Тамара.
101
Название журнала мод
Вторая младшая переводчица имела такие же прелести, как французские манекенщицы. На этом сходство заканчивалось, так как её туалет ни с какой стороны не подходил для журнала мод.
"Кого – то мне напоминает эта серая мышка, – задумалась Лариса. – Ну, конечно, – вылитая новоиспечённая алжирка Анна", – осенило светлую головку.
Земфира Наумовна взяла со стола старый номер «Elle»; Тамара, как тень, отразила все её движения.
"Посмотри сюда. Совсем другое дело", – старшая переводчица ткнула пальцем на шикарную манекенщицу с тонкой талией и крутыми бёдрами.
"Действительно, – убедилась Лариса. – Совсем другой тип. Ничего не понимаю".
"А я сейчас поясню, – увлеклась Земфира Наумовна. – Обрати внимание: для старого номера позировали броские красотки с отчётливыми женскими формами. Потом их заменили худосочными подростками с мальчишескими фигурами".
"У французов изменились пристрастия?"
"Вот именно. Вернее, у модельеров. Чует моё сердце: это до добра не доведёт".
"Девочки, спускайтесь с облаков, – зашикала Зоя Львовна. – Мы же на политзанятии".
Лариса обвела глазами вокруг: для полного состава миссии не хватало детей и Иван Иваныча.
"Он просил передать, что занят ремонтом телевизора", – извлекла из девичьей памяти рассеянная переводчица.
"Знаю", – отрубил шеф и призвал соблюдать тишину.
Когда все замолчали, Илья Борисович дал себе слово. Он выступил с короткой речью минут на двадцать, из которой Лариса и иже с ней усвоили, что за истекший период времени советская промышленность выпустила ещё больше товаров, сельское хозяйство тоже перевыполнило план, а благосостояние советских людей неуклонно возросло. Порадовав присутствующих успехами родной страны, шеф миссии передал слово Ларисе Николаевне Гончаровой, которая поведала собравшимся о проблемной внешней политике братского североафриканского государства. В свою очередь мастер телевизионной секции Андрей Владимирович Владимиров вкратце ознакомил советскую миссию со сложной внутренней политикой Алжира. Поскольку доклады были исчерпывающими, вопросов к докладчикам ни у кого не возникло, и все участники политзанятия благополучно разошлись по домам.
Дома выяснилось, что не очень дорогие гости отбыли по направлению к Бужи, оставив свою рухлядь на руках у Иван Иваныча. Кстати говоря, гости оказались даже не дешёвыми, а совершенно бесплатными, так как не заплатили русскому преподавателю ни единого сантима.
"Вам удалось доказать, что вы – запредельный альтруист", – подколола Иван Иваныча остроумная переводчица.
"Постарайтесь осмыслить исторический момент, – нудно затянул педагог. – Мы с вами находимся на переднем крае советской дипломатии…»