Афина. Голос войны

– Тебе идет, - честно сказала Ника, пока Эвр со скепсисом себя оглядывал.

– Мне в этом неуютно.

– Срочно вспоминай уроки матушки. Прием у Бинаон через неделю, - хмыкнула Ника.

Эвра перекосило.

– Мне срочно надо заболеть, - с надеждой сказал он.

– Брось, мы уже не маленькие дети.

– Не поможет?

– Точно нет. Кассандра тебя либо вылечит, либо больного потащит, - уверенно сказала Ника.

– Либо убьет, - с тоской в голосе произнес Эвр.

– Либо убьет, - Ника старалась не сильно веселиться над проблемами брата.

Ей-то вся эта дребедень с ложками-вилками и поклонами не грозила.

– Тебе хорошо говорить. Еще ехидничаешь, - тоном обиженного ребенка заявил Эвр, начиная спуск по лестнице.
– Тогда веди уж. И храни мою жизнь!

Ника склонилась, как полагается.

– Как скажет светлый господин, - самым подобострастным тоном, на который была способна, выдохнула она.

Эвр чуть не споткнулся.

– Даже не начинай, - с угрозой в голосе произнес он.
– Хватит издеваться!

– Как прикажете, светлый господин, - как бы Ника не старалась, веселье в голосе ее сдало.

Нахмурившись, Эвр быстро сбежал по лестнице вниз. Ника легко нагнала его и с удивлением заметила, что брат чуть-чуть запыхался. Критичным взглядом она осмотрела лестницу. Да, длинная, потолки на первом этаже высокие — как-никак, там целая зала для приемов есть. И все-таки...

– Ты делаешь зарядку?
– спросила она.

Эвр покосился на нее.

– Нет времени, - он перевел дыхание.
– Я изучаю яды для кригеров.

Последнее он добавил на грани слышимости — первый этаж всегда был полон слуг. Ника поморщилась.

– Выходи в сад. Прогулки помогают думать. По крайней мере, мне.

Они вышли на крыльцо. Ника заметила, что сад стал выглядеть куда опрятнее — а между плитками дорожки к дому выдергали траву, подогнав их друг к другу. Виноград уже желтел, но рыхлая почва под посадками свидетельствовала о том, что садовник успел посадить новые семена быстрорастущего плюща, который за считанные дни оплетет заборы, как только выкопают виноград.

– Быстро они, - вслух одобрила она.
– Совсем другое впечатление.

– Впечатление, - с тоской повторил Эвр.
– Все ради впечатления!

– Да брось, красиво же.

– Красиво, - уныло подтвердил Эвр, шагая к выходу за территорию.

Высокий забор, украшенный узорами, пиками наверху и мраморными плитами сверху. Ника, шагая за ним вслед, решила не развивать тему — последний раз она видела брата в таком состоянии очень давно.

– Что случилось?
– Ника придержала дверь, пропуская «господина» вперед по этикету.

– Устал я, - признался Эвр.
– Уже начинаю думать, что возвращать Паралию не так уж и хочу.

Ника только покачала головой. Ей тоже довелось вынести приличное количество проблем, но ее состояние оказалось не в пример лучше.

– И все-таки..?
– с нажимом повторила она.

Эвр и рад был бы ответить, но правда заключалась в том, что он сам не понимал, откуда у него дурацкие мысли и упадническое состояние.

– Я ничего не скрываю, - негромко проронил он.
– Я действительно очень устал.

Ника чуть отстала, соблюдая положенную дистанцию, обдумывая услышанное.

– Скорее всего, ты застоялся в комнате. Знаешь, как вода становится болотом? Вот и ты также, - высказала она предположение.

Эвр хмыкнул.

– Хорошая гипотеза.

– Погода хорошая, - перевела тему Ника.
– Облака красивые. Ты замечал, что они сильно отличаются о тех, что над Паралией? Другие формы совсем.

Послушно задрав голову, Эвр принялся разглядывать облака. Не менее честно попытался вспомнить, какими были облака в Паралии — Ника обладала хорошей памятью, так что ее словам можно было верить.

– Не могу припомнить, - признался он, возвращая рассеянный взгляд округе.

Заборы, скрывающие за собой богатые дома с приличной придомовой территорией. Мрамор, пики, виноград и плющ. Под ногами — аккуратно выложенная плитка, мостящая дорогу, достаточно широкую, чтобы два паланкина сумели развернуться. Неслыханная ширина дороги для Эрзо, где улицы делали узкими.

Запахи последних в этом году цветов, прохладный, приятный ветер. Эвр отметил все это механически.

– Хочу на набережную, - неожиданно произнес он.
– Посмотрим на море.

Ника кивнула, забывшись — она шла на два шага позади него, как и положено охране.

***

Когда принесли весть о кончине брата, Адиль застыл и заморозился. Отдавал распоряжения о похоронах, ничего не чувствуя, читал отчеты охраны — никого и ничего подозрительного никто не видел — а лекарь клана заявил, что сердце брата не выдержало обильных возлияний.

Кувшин с вином, всегда стоящий в комнатах, оказался пуст. И слуги шептались, что такое случилось далеко не в первый раз, несмотря на предупреждения того же лекаря.

Адиль вспоминал о Кассандре. Сразу после разговора с ней произошло несчастье с братом, решив проблемы самого Адиля — он не знал, как подать Джабалю весть о том, что намерен пригласить особ со спорной репутацией на ближайший прием. Брат точно бы не одобрил.

Но Адилю больше не требовалось его одобрение. Наследник клана Бинаон еще не переступил порог двадцатилетия и не мог стать главой клана, а потому главой клана стал сам Адиль.

Весьма удобно для паралийцев. Но не могли же они втроем совершить столь дерзкое преступление? Для него нужны ресурсы. Не просто деньги, но знакомства, влияние в городе. К тому же, обследование тела Джабаля не выявило ничего подозрительного. Сердечный приступ — редкость для молодых людей, но случается. Особенно если не воздерживаться от алкоголя. Джабаль не воздерживался уже много лет. Не напивался, нет — это удел простолюдинов — но пил регулярно и больше одной чаши.

Адиль крутил эти мысли по кругу, застревая, а дела клана не ждали и не терпели. Пришлось звать представителей Фасатон с финансовыми отчетами, чтобы наконец-то разобраться с их налогами и невыплатами.

Только для того, чтобы выяснить — вся отчетность вассального клана в порядке. Расписки, движение средств в банке — наследник клана предоставил всю информацию, отобедал, отдавая дань вежливости, и уехал.

Оставив новоиспеченного главу клана в еще более разобранном состоянии. Выписки, что предоставлял клан Мелон, отличались. Вот только и на тех, и на других стояла клановая печать, подтверждая подлинность документов.