Афина. Голос войны

Тэйратон стремительно вышел за дверь, оставив Эвра одного. Обмякнув, он задвинул засов и рухнул в кресле.

Эвр уже выбрал яд. Теперь оставалось его найти и как-то примириться с собственной совестью.

Глава 46

Положив руку на сердце, Тэйратон хотел бы убрать троих из Бинаон — по количеству погибших из его семьи. Натянув маску глубже, он метнул крюк с веревкой, чтобы перебраться за стену резиденции Бинаон.

Они как раз недавно сократили штат, включая охрану — Тэйратон уже одну ночь наблюдал за пересменкой и маршрутами патрулей. Не каждый день он ходил травить главу клана, так что подготавливался вдумчиво.

Яд достали у Кораки. Эвр дал список природных ядов, которые можно было достать в окрестностях Эрзо — яд змеи, насекомого и растительный. Они выбрали аконит. Красивый цветок, однажды ввезенный в закрытые сада аристократии из Чаньгши — слуга, ухаживающий за садом, умер уже через неделю. Остановка дыхания и сердца.

Цветы вырвали, чтобы не дразнить аристократов соблазнительными возможностями отравления конкурентов, но Кораки умудрились выкрасть пару саженцев и высадить в собственных садах. Тэйратон мимолетно усмехнулся, подумав, что с Кудама сталось бы высадить их прямо в гостинице Хайвей, на виду у всех.

Тэйратон проверил, на месте ли обработанный сок из аконита, отряхнул босые ступни от налипшего сора, подтянулся и почти бесшумно по веревке преодолел высокую стену. Аккуратно переступил пики, которыми щетинился край — позолоченные, разумеется — и переместил крюк, сбросив веревку с внутренней стороны стены.

Босыми ступнями оказавшись на политом газоне, поморщился и быстро надел сапоги обратно — аристократы белили стены. Красиво, а главное: для вторженцев наследить слишком легко.

Земля резиденции стояла, погруженная во тьму. Большой сад, не менее вместительный лабиринт, внушительный штат прислуги. И столь же внушительный список трат на поддержание этого великолепия, и, кажется, Бинаон решили сэкономить за счет вечернего освещения — фонари с керосином внутри горели только у входов в особняк и на центральных дорожках.

Ничего из этого Тэйратону было ни к чему. Вспомнив план помещения и сверившись с ним, он запустил поиск Афины, убедившись, что не пропустил никакого зазевавшегося в кустах охранника.

Он перемещался быстро. Покои главы клана — центральные, на втором этаже, выходящие на закатное солнце. Джабаль не был ранней пташкой, поэтому Тэйратону пришлось ждать второй половины ночи для проникновения на территорию.

Оказавшись в густых зарослях — садовники Бинаон знали свое дело — он выдохнул и прислушался. Стояла тишина, изредка нарушаемая тявканьем неизвестного зверя далеко в степи, жужжанием ночных насекомых. Особняк спал, погруженный в темень.

Запустив поиск Афины, Тэйратон добрался до западной части особняка. Афина улучшала его зрение в темноте, а потому балкон Джабаля он вычислил сразу — широкий, сильно выступающий вперед, с невысокой оградой, искусно вырезанной из мрамора.

Весьма удобно, чтобы забираться — вновь скинув сапоги, Тэйратон ловко забрался по выступающим колоннам вверх, миновав первый этаж. Зацепился за край балкона, подтянулся и вновь прислушался.

Тишина. Перебросив тело за ограду, Тэйратон метнулся в сторону, вставая спиной к стене. Восстановив дыхание, он шагнул в раскрытые двери.

Джабаль любил вино. Как и прочие аристократы Эрзо, он не напивался — но, куда бы он ни шел, где бы ни был, рядом всегда обреталась чаша с напитком. Меняли его часто, чтобы вино не выдыхалось в чаше, и в покоях всегда находился кувшин с добавкой, чтобы сохранить напиток свежим.

В покоях главы было темнее, чем на улице. Застыв, Тэйратон дождался, пока его глаза начнут разбирать очертания предметов, и двинулся в глубь, к постели Джабаля — тот посапывал во сне, раздражая и вызывая тревогу. Напряженно вслушиваясь в дыхание главы, Тэйратон принялся искать сосуд с вином.

Тот нашелся на столике рядом с выходом на балкон. Тэйратон аккуратно влил внутрь почти весь пузырек с ядом. Осмотрелся внимательно в поисках чаши — та обнаружилась на столике неподалеку от кровати, и плеснул остатки яда в нее. Медленно и крадучись вернулся на балкон, восстановил душевное равновесие и приступил к самой сложной части плана.

Главу клана требовалось разбудить.

Опасное место. Тэйратон чуть дернул губой, нашарил камешки в карманах и вновь взвесил все соображения. Он мог насильно влить отравленное вино в глотку Джабаля — и видят боги, ему этого очень хотелось! — но тогда утренние свидетели могли бы обнаружить следы борьбы.

Ждать до утра и рисковать сменой кувшина Тэйратон тоже не стал бы — лишние жертвы ни к чему, а главе клана подают вино наивысшего качества, и слуги не удержатся от дегустации. В этом он не сомневался. К тому же, тогда сам Джабаль выживет, что неприемлемо.

Оставалось спровоцировать бессонницу, будя главу. Тэйратон набрал побольше воздуха в грудь, приложил руки ко рту и имитировал крик ночной птицы — негромко и глухо, словно бы издалека.

И застыл.

Джабаль заворочался. Шуршание шелковых простыней, звук перевернувшегося тела, судорожно-глубокий вздох, и все стихло. Тэйратон скривился, поняв, что Джабаль снова уснул, и повторил звук.

На этот раз глава сменил ритм дыхания, вдохнув глубоко и резко. Разочарованно и зло выдохнул, перевернувшись в очередной раз, и затих.

«Да чтоб тебя», - подумал Тэйратон и издал третий крик.

Джабаль ругнулся, повторяя мысли самого Тэйратона. Тот слышал, как с усилием переворачивается погрузневшее от возраста и недостатка нагрузки тело, как раздраженно Джабаль шлепал босыми ступнями. Он перешел на ковер, и звук шагов стал глухим, почти неслышимым.

Тэйратон затаился, вжавшись в стену, слушая, как Джабаль пьет вино из чаши, булькая и издавая неприятные звуки. Джабаль успел вернуться в постель, прежде чем захрипел. Судороги, согнувшие его тело, были сильны, он заскреб руками по простыне, задыхаясь.

С мрачным удовлетворением Тэйратон услышал, как глава затих. Оставался кувшин с отравленным вином, и Тэйратон, подхватив сосуд, вылил его содержимое в ванную, уже особо не таясь. Сполоснул красные разводы, оставшиеся на белом мраморе, педантично вернул кувшин на место — по дороге еще раз глянув на тело бывшего наследника клана, виновного в смерти всей семьи Тэйратон — и ловко спустился с балкона, намереваясь покинуть резиденцию Бинаон.

Глава клана мертв. Да здравствует новый глава.

***

Кассандра привычно щебетала. Новые фасоны, изменившаяся погода — наконец-то днем перестала досаждать жара — скорое открытие торгового пути по суше. Бахир Албахрия не отставала, щедро делясь светскими сплетнями.

Обе прогуливались по набережной Эрзо — в новых, скандальных нарядах. Бахир успела оценить удобство штанов, Кассандра чувствовала себя свободно, прикрыв волосы. Со стороны они казались молодыми госпожами, не обремененными ни заботами, ни интеллектом.

Они неспешно дошли до беседки. Кассандра привычно окинула взглядом раскинувшееся внизу море Кимасто.