Агент Их Величеств. Часть 2
Шрифт:
«Ну, это-то как раз понятно. Я, пусть и называюсь Агентом Их Величеств, по большому счёту, пока что просто стажёр. Ноктус подбирает мне такие задания, на которых я гарантированно не загнусь, но, в то же время, и не совсем безопасные. Вроде как и с риском, но чтоб риск этот был мне впору. Усаживает, можно сказать, на велосипед со страховочными колёсиками. Когда Ноктус убедился, что демона в Фолте нет, он тут же забыл обо всём этом и переключился на другие дела, коих у куратора всегда в избытке. Он мыслит глобально. Чересчур глобально, что частенько становится для него граблями, на которые Ноктус наступает. Фактически, куратор страдает от того же искажения восприятия, что и Артур-Зигфрид Медичи: анализируя
«А, ну, на это не особо сложно ответить. Всё очень просто: это дело – бред. Вся эта история – бред. И рассказ Фолта – тоже бред»
Фигаро завёл двигатель (прогретый мотор ровно зафырчал, даже не чихнув), и аккуратно, на первой передаче, выехал на некое подобие обочины, обнаружившееся чуть левее некоего подобия дороги.
Да, вся эта история была бредом, чушью, через которую просвечивали дыры размером с корабельный иллюминатор. Особенно по-идиотски «дело Роберта Фолта» выглядело, будучи рассмотренным в хронологической последовательности.
Посудите сами: в средней зашатанности городок, в месте, для которого слово «глушь» подходит, буквально, в словарном его понимании, прибывает колдун-инкогнито. Этот колдун находит молодого отрока-рохлю, которому постоянно не хватает денег, и дарит ему фантастически могущественное устройство, способное передавать способности одного человека другому. Отрок, подпрыгивая от радости, спешит с загадочным устройством в местный клуб, где его принимают с распростёртыми объятьями – то ли к этому времени уже провернул пару удачных сделок, то ли члены клуба сами понимают, какие прибыли сулит им новый вид деятельности. Но о деятельности местного клуба узнаёт местный же бандит, который шантажирует отца молодого остолопа. И тогда загадочный колдун наделяет колдовскими силами Фолта, дабы тот молниями забил на ристалище... тьфу, ну и идиотизм.
Почему Мартин Фолт просто не обратился за помощью к городскому голове или старшему инквизитору, буде те уже успели воспользоваться услугами «Детей Астратота»? Не знал о том, что его взял на прицел Косой Рене?
Зачем странному колдуну превращать Фолта в чародея и отправлять его на битву с Коффером, тем самым привлекая к этому событию внимание всех, кого только можно? Если этот Тренч – магистр, то он не мог не знать, что на Фолта немедленно набросятся соответствующие службы. Как минимум, Орден Строго Призрения.
Почему Мартина Фолта вышвырнули из клуба? И так ли это на самом деле?
«Твоя проблема ещё и в том, – Выдуманный Арутр не мог не вставить свои пять медяшек, – что на данный момент твой единственный источник информации – Фолт. А ему корректировали память, причём пока непонятно, какой именно её кусок. Поэтому любая часть этой истории может оказаться фальшивкой, а, значит, грош ей цена. Поэтому я бы сказал, что в данный момент у тебя на руках нет не только козырей, но даже шестёрок».
– Стоп. – Фигаро тряхнул головой и дёрнул рычаг поднимающий крышу «Рейхсвагена» (дождь к этому времени уже закончился, перейдя в лёгкую, похожую на туман морось). – Минуточку. А вот это интересный момент.
Следователь всё ещё «висел на ниточке», иными словами, сохранял контакт
со спецгруппой, осматривавшей Фолта и его дом, поэтому для того, чтобы выйти на связь с людьми Дюка Бургота было достаточно послать сигнал по защищённому каналу (в эфире это выглядело, как если бы Фигаро пнул вдоль сияющего в пустоте телеграфного провода маленький зелёный шарик).Ответ пришёл практически сразу же: никаких демонов в доме нет, однако обнаружены следы Высшего Скрывающего заклятья – особого маскирующего колдовства, что как бы затирало эфирные колебания в определённой зоне, перезаписывая их хаотичными импульсами-вспышками. Скрывающее заклятье не являлось особо сложным, но требовало столько энергии, что было под силу не каждому из магистров. Что хуже, оно полностью сводило на нет эффективность приборов, позволяющих сделать эфирные слепки того, что происходило в месте его применения. Не помогал даже Обсерватор.
На воображаемой шахматной доске в голове следователя Колдун-Инкогнито (Фигаро представлял его высоким чёрным ферзём с лицом скрытым под тонкой шёлковой маской) сделал шаг вперёд, оставив позади ряд безликих пешек, туповатых офицеров и самодовольных коней.
«Что с памятью Фолта? Срочный запрос: какой именно её фрагмент был модифицирован?»
«Уже проверили, – прошелестело где-то в центре мозга Фигаро, – ничего утешительного сказать не можем. Сцепка»
Следователь кивнул. Ответ не стал для него неожиданностью, но всё равно оказался неприятным ударом.
«Сцепка» была весьма специфическим методом псионической модификации памяти, когда произвольный кусок воспоминаний как бы вырезался, а его «края» соединялись между собой. При этом место «склейки» маскировалось фрагментом реальной памяти, скопированным и вставленным в нужное место «кадром» повседневной жизни. Фолт мог помнить, как он бреется, чистит зубы или завязывает галстук, но под этим минутным событием скрывалась бездна в пару пропавших часов. Хуже всего было то, что определить точку в памяти, где была применена «сцепка» не представлялось возможным. Можно было только сказать, что память жертвы модифицирована. И всё.
Чёрный ферзь сделал шаг в сторону, и по доске с грохотом покатилась маленькая белая пешка.
Дело Фринта Робинсона Фигаро помнил очень хорошо: Ушлый Фринт, как звали этого малого в определённых кругах, модифицировал память единственного свидетеля при помощи «сцепки». И этого оказалось достаточно для того, чтобы с Фринта были сняты самые тяжёлые обвинения, поскольку суд не мог приять во внимание свидетельства человека, у которого неизвестным образом был искажён неизвестный фрагмент памяти.
«Но Ушлый Фринт хотя бы не убивал людей, – хмуро подумал Фигаро, – он был просто подпольным торговцем псионическими наваждениями, обычным «вором снов». Фринт, что бы там про него ни говорили злые языки, за всю свою жизнь не обидел и мухи, что выгодно отличало его от «господина Тренча»
Если он вообще существовал.
Следователь вздохнул, ругнулся и чуть прибавил газу; отсюда, с вершины пологого холма, дожди давным-давно смыли грунт, оголив землю до плотной рыжей глины, по которой автомобиль катил куда уверенней, чем по рыхлой грязи.
«И что, интересно, ты надеешься найти на месте гибели Косого Рене? Древний артефакт? Седого старца, который поведает тебе Древнюю-И-Ужасную-Легенду-Которая-Всё-Объяснит? Призрак невинно убиенного бандита, что подкинет тебе важную зацепку?»
«Заткнись»
«С удовольствием. Я просто хотел сказать, что на данный момент всё, что у тебя есть по этому делу – огромный и однозначный кукиш с маком»
«Сам знаю»
«Тогда поехали в ресторацию. Что-нибудь пожрём»
«Позже»
«А ты, однако, упёртый баран, господин следователь... Да, кстати, похоже, мы приехали»