Агент N 13

– Простите, я плохо разобрал ваше имя.

– Беата. Беата Кюрти.
– Девица с любопытством обвела взглядом террасу, словно отыскивая Меннеля, и пояснила: - Я получила от Виктора письмо с просьбой навестить его сегодня после полудня.

– Сегодня?

– Ну да. Двадцать шестого. Надеюсь, я не перепутала день? улыбнувшись, спросила третья.

– Нет, не перепутали. Сегодня двадцать шестое июля, суббота. Интересно...
– Шалго умолк и, словно задумавшись, уставился в одну точку.
– Выходит, вы и... Виктор...
– Он умышленно замялся, ожидая, пока девица сама объяснит ему хитросплетение своих родственных отношений с Меннелем.

– Моя мама - сестра отца Виктора, - подсказала Беата.
– Ее девичья фамилия Меннель.

– Да, да... Хотя должен вам заметить, что Виктор не любил распространяться о своей семье, родственниках...

По лицу девушки словно промелькнула тень.

– Его нет дома?
– озабоченно спросила она.

– К сожалению, нет, - подтвердил Шалго.
– Я обязательно известил бы вас, но у меня не было вашего адреса. Хотя это так важно...

– Он уехал?

Шалго пустил колечки дыма и печальным взглядом посмотрел на гостью:

– Он умер.

Голубые глаза Беаты округлились: она забыла закрыть рот и стала что-то торопливо искать в сумочке.

– Умер?
– тихо повторила она.

– Убит. Утром двадцатого июля. Почти неделю назад.

– Умоляю вас, не шутите, - бледная как полотно промолвила Беата.

– Такими вещами мы не шутим, - возразил Шалго, пристально следя за каждым движением девушки.
– Убили. Кто-то задушил... или задушили... Но вот кто, почему - неизвестно. Может быть, вы, Беата, могли бы хоть чем-то помочь нам. И с похоронами...

– Убили?
– растерянно, почти шепотом повторила девушка, глядя куда-то в пустоту. Она усердно прижимала платок к сухим глазам, словно хотела выдавить из них хоть несколько слезинок для приличия.

– Примите наши соболезнования, барышня.

– Спасибо, - все так же шепотом поблагодарила гостья.
– Бедный Виктор!

– Может быть, следовало бы известить вашу маму?
– спросил Шалго.
– Я охотно помогу вам. Давайте пошлем ей телеграмму!

– Маму? Мою маму?

– Ну да! Полиция уже дала разрешение на погребение умершего.

При упоминании матери девушка словно опомнилась и уже совершенно овладела собой.

– Нет-нет! Маме нельзя сообщать об этом.

– Нет так нет. Я просто думал... Тут из Гамбурга приехал начальник Виктора Меннеля, господин Хубер. Может, ваша матушка захотела бы обсудить с ним вопрос, где хоронить Меннеля: здесь, в Венгрии, или отправить его тело на родину?

Лицо Беаты обрело свой обычный цвет, из глаз исчезли страх и растерянность - видно было, что к девушке вернулось самообладание, и она стала совершенно спокойной, постигнув безвозвратность потери и смирясь с ней.

– Господин Шалго...
– медленно, с расстановкой выговаривая слова, начала она.
– Этот случай поставил меня в весьма неприятное положение. Я даже не знаю, как вам все это объяснить.
– Последовал глубокий вздох, и Беата кончиком языка облизнула губу.
– Но попытаюсь... Может, вы поймете...
– Беата достала сигарету, не закуривая, помяла ее в пальцах. Моя мать в очень плохих отношениях с отцом Виктора. Я бы даже сказала, что они ненавидят друг друга. Очень сильно. И мама не знает, что Виктор в Венгрии.

– Вы сказали, что получили его письмо.

– Да, я получила. На адрес жениха. И сказала матери, что у меня путевка на три дня в заводской дом отдыха. По предписанию врачей. Так что мне просто нельзя вернуться домой раньше чем через три дня.

– Понимаю вас, барышня, - закивал головой Шалго, про себя подумав, что всю историю с домом отдыха девица придумала только что, с ходу. И ему решительно не понравилась эта история. Хотя?.. Интересный поворот сюжета!
– А в какой дом отдыха у вас путевка?
– спросил он.

– Нет у меня никакой путевки... Я же говорю: я сказала маме неправду. Мы рассчитывали, что эти три дня погостим у Виктора. Он достал бы нам комнату...

– Где?

– В отеле. Или где-нибудь еще. Вы же знаете, иностранцам это проще.

– Да, но только не здесь. Отель переполнен, барышня. Можно, конечно, попытать счастья у владельцев частных дач.

– Что же нам теперь делать?
– Беата щелкнула зажигалкой и вопросительно взглянула на толстяка.

– Что? Ну, если вы подбросите меня до поселкового совета, я что-нибудь попробую предпринять, - отвечал Шалго.
– У меня есть в отеле знакомые. Жених ваш тоже остановится здесь, с вами?

– Разумеется.

– Значит, вам нужны две комнаты?

– Нет, мы с ним помолвлены.
– Беата показала обручальное кольцо.

– Да-да, понимаю, - улыбнулся Шалго.
– Тогда подождите меня у ворот. Я сейчас спущусь.

– Спасибо, - проговорила девица и направилась к двери.

Дождавшись, пока Беата выйдет за калитку, Шалго кивком подозвал к себе Лизу.

– Я еду в поселковый совет, - сказал он ей негромко.
– Девушку зовут Беата Кюрти. Она двоюродная сестра Меннеля. Скажи Эрне, пусть Домбаи посмотрит, не числится ли она в картотеке. Номер машины ты записала?

– Да.

– Пусть товарищи установят также, кому принадлежит автомашина. Передай Эрне, что тут дело нечисто. Если получат от Домбаи что-то интересное, пусть сообщат мне. Я буду в кафе. Если меня там не найдут, Ева скажет, где я.

– Поняла.
– В окно Лизе было видно, как к воротам подкатил "опель" и замер в ожидании.
– А как быть с "игрушкой"? Установить?

– Не знаю даже, - пожал плечами Шалго.
– Боюсь, попадет нам от Эрне.

– Не говори ему.

– Ты советуешь рискнуть?

– А чем, собственно, мы рискуем?

– Ладно. Давай действуй. Только осторожно.

– Можешь не беспокоиться.

Лиза проводила мужа до калитки. Дождалась, пока тот неуклюже забрался в машину, махнув ей рукой. И даже когда "опель", рванув с места, в мгновение ока исчез за поворотом, она все еще стояла и смотрела ему вслед.

Иштван Фельмери сидел в нижнем конце сада, почти у самого озера, на добела вылизанном волнами большом обломке скалы и смотрел, как Илонка, укрывшись от солнца под тенистым ясенем, стирала чулки, носки и еще что-то.