Агентство "Другая Сторона"

Потрясая сумкой, она ткнула владельцу магазина в лицо корочки частного детектива, и, упирая на подозрение в краже корпоративных секретов, заставила его рассказать подробности. Благо, человека, продавшего сумку, он немного знал.

Странноватая немного получилась история. Я еще раз свел в уме все факты, и переспросил:

– И что, вот так прямо и рассказал?

– Ну, - Мегуми чуть смутилась, - я очень злая была. Чуть ли не рычала ему в лицо. И пообещала, если он соврал, вернуться уже не одна.

– А почему ты думаешь, что поступила неправильно?

– Ну он тихий такой парнишка, в очках. А я на него как накинусь. Ругалась, угрожала, а он же сам-то не виноват ни в чем. И вообще только отца замещает, уехавшего в Китай на пару месяцев здоровье подправить.

Стало немного понятнее. Принять мысль, что матерый скупщик краденого вот так вот взял и рассказал смешной девочке о своих поставщиках, мне было трудновато. Разве что был вариант, когда хозяин магазина таким образом хотел откупиться от частного детектива, чтобы та дальше шла по своему следу и не связывалась с полицией. Но тогда должна была еще быть дополнительная договоренность, о которой Мегуми бы точно мне рассказала. А вот поверить, что наша волчица, нахватавшись от нас всех не самых приятных повадок и немного выпустив на волю свою сущность, смогла запугать хилого студента до икоты, я вполне готов.

– Больше ни о чем не договаривались?
– на всякий случай поинтересовался я.

– Да вроде бы нет, - призадумалась Мегуми.
– А что?

– Раз он знает продавца, то скорей всего промышляет скупкой краденого. Не сам, так отец его уж точно. Тут бы полицию привлечь, но пока и без них разберемся. Все ты правильно сделала. Больше-то ничего моего там в магазине не было?

– Ничего. Я все прошла и обыскала, хоть хозяин и говорил, что ему в этот раз только сумку принесли. И что вообще этот подросток-байкер иногда приходит, но говорит, что это дядя иногда поручает ему от всякого хлама избавиться. Так-то они еще со школы немного знакомы.

– И ты знаешь, как этого подростка найти, так?
– уточнил я.

– Да, у них там гараж неподалеку, и он часто там вечерами с мопедом своим занимается.
– уверенно кивнула Мегуми.

– Отлично!
– я потянулся в кресле, и недобро улыбнулся.
– Тогда мы с тобой этого милого мальчика сегодня же и навестим.

По уму, конечно, стоило рассказать обо всем полиции. Вполне может статься, что владелец комиссионного, по крайней мере - старший, их давний и любимый информатор. Или уж точно станет таковым, после того, как к нему придут обсудить вопрос скупки краденого. Но это я всегда успею, а пока что нужно было просто забрать свои вещи, не привлекая лишнего внимания. К тому же, информатор и мне не повредит. Всегда был риск, что сдавшего мою сумку в комиссионный воришку его приятель уже предупредил - но я здорово надеялся на благоразумие. Открыв рот один раз, пусть и от испуга, глупо потом пытаться что-то изменить.

Остаток дня пролетел быстро, и к вечеру мы с Мегуми, принявшей свой второй облик, зашли на территорию маленького - буквально на три десятка машин - гаражного кооператива. Капитальные каменные гаражи теснились вдоль железной дороги, и свет горел только в одном.

"Оно и к лучшему", - усмехнулся я про себя, - "меньше свидетелей".

Два подростка, подтянутый парень и щуплая светловолосая девчонка, копавшиеся в полуразобранном мопеде, заметно вздрогнули, когда на фоне начавшего темнеть неба бесшумно возникли силуэты мужчины и громадной собаки. Примерно такого эффекта я и добивался.

– Вы случайно не знаете, куда делись вещи из этой сумки?
– я подошел поближе и дождался, пока Мегуми обнюхает обоих и демонстративно кивнет.

– Мы вообще не понимаем, о чем вы, - высоким голосом ответил мне наконец поднявшийся на ноги паренек.

– Доигрались, - одновременно с ним выдохнула девчушка.
– И говорила ж я тебе, что Эдик твой нас тут же сдаст.

– Все именно так, как вы и говорите, - спокойно ответил я.
– Мне долго ждать?

– И что вы сделаете?
– немного осмелел парень, разобравшись, что я пришел один.
– Что-то я не вижу полиции.

– Собачке вот скормлю, - с деланной печалью в голосе ответил я, а Мегуми, довольно оскалившись, зарычала.

– А мы их выкинули! И искать не будем!

– Это очень-очень грустно.
– я подмигнул Мегуми.
– Взять!

– Да вертел я ваших собачек, - парень схватил монтировку, и, оттолкнув свою подружку в мою сторону, рванулся к выходу. Не успел, естественно - волчица моментально прыгнула и корпусом впечатала незадачливого воришку в стену гаража, попутно ударив еще о какие-то железки.

– Вот такая вот у меня собачка, хорошая и умная, не то, что некоторые дети, - я подошел к так и замершей на месте девчушке.
– Отдай уже занятым людям их вещи.

– Я, знаете, в зоопарке недавно была. Вот с этим вот болваном, - зубы девчонки откровенно стучали, глаза на нас поднимать она боялась, но голос звучал твердо.
– И по биологии у меня в школе все хорошо было. Уж волка от собачки я как-нибудь отличу. И вещи ваши эти. Вы вообще кто?

– Умная, - я пожал плечами и сел на ближайшую более-менее чистую табуретку.
– И знаешь, что любопытство до добра не доводит. Как тебя зовут-то хоть?

– Оля. А вот этот, которого я в своем гараже видеть больше не хочу - Петя. Вы же нас не убьете?

– Ты рассказывай. И как дошли до жизни такой, и что такого тебе не понравилось в вашей добыче. Будешь говорить правду - подумаю, что можно сделать.

Все оказалось довольно просто. Петя помог Оле починить оставшийся у той от уехавшего в Штаты дяди мопед. А дальше - подростки, любовь, адреналин. "Мы же такие плохие" - и идея, как в старых кино, иногда отбирать у хорошо одетых одиноких прохожих сумки и с хохотом уезжать в ночь показалась не такой уж плохой. Продавать добычу нравилось уже меньше, но Петя настоял, что у него есть надежный скупщик, а заработанное можно, подобно Робин Гуду, тратить на что-нибудь хорошее. Анонимные взносы в детский дом, например.

– И что, правда вот так вот всё и отдавали?
– недоверчиво поднял я бровь.

– Ну, на бензин еще себе оставляли, - Оля, присевшая на соседний замасленный табурет, смотрела строго на носки своих потертых ботинок.
– Петя не хотел с этим спешить, но я настояла.

– Ладно, - протянул я.
– А что удалось узнать о моих вещах?

– Да что-то невозможное с ними!
– девчушка вдруг гневно топнула ногой.
– И действительно хотела от них избавиться, но как знала, что только хуже будет. Не бывает таких криптозащит, как на вашем телефоне! Он же словно новый, ни записей, ни истории, ни вообще телефонной книги. А статистика показывает, что в памяти много чего записано.

Телефон у меня был и впрямь непростым. Сложные чары, модификация какой-то давней восточной наработки, просто не давали чужому человеку доступа к информации. Только в моих руках аппарат оживал - либо требовалось вмешательство квалифицированного техножреца, как мы шутливо называли подобных специалистов.

– Документы еще!
– продолжала горячиться Оля.
– В них же чушь написана! По виду - бухгалтерский отчет, но ни одна цифра не сходится! Я подозревала шифр, но ничего известного мне не подходит.