Академия Высших: студенты

– Но почему?

– Представь себя на нашем месте. Мы здесь прожили три с лишним года. Безвылазно. Внутри этих стен. Мы знаем здесь все. А потом появляешься ты. И говоришь, что нашла места, которых мы никогда не видели.

– Ты даже не знала, где мастерские вашего факультета, – добавил Хачимицу. – Мы думали, может быть, ты заблудилась, приняла за часы что-нибудь другое. Мы что, должны были тебе поверить на слово?

Сигма зло усмехнулась.

– Конечно, не должны были! Вместо этого вы должны были поднять меня на рассвете и потащить доказывать мне, что я сошла с ума и никаких часов в парке нет. Поздравляю, вы свой долг выполнили!

Она развернулась и сквозь кусты бросилась прочь с поляны. Почему, ну почему она поверила им? Почему стала считать их своими друзьями? Хачимицу был с ней мил? Он со всеми мил. Аделаида сказала, что чинит вещи, но не обещала ничего починить! Сигма сама себе все придумала, а теперь удивляется, что они ведут себя иначе?

Она заставила себя остановиться и задышала спокойно. Разве Аделаида единственный конструктор в Академии? Нет, конечно. Сигма осмотрелась. Она стояла на одной из аллей, пересекающих парк по диаметру. Под каждым деревом стояла скамейка. Сигме хватило одного взгляда на заиндевевшие перекладины, чтобы поежиться от холода. Сидеть на них? Ну уж нет. Но силы закончились так внезапно, будто наступила глубокая ночь после тяжелого дня.

Сигма сошла с аллеи, подошла к ближайшему дереву и обняла его, прижалась щекой к гладкой коре. Дерево оказалось неожиданно теплым. Не таким, чтобы согревать, но как будто его не касался ночной мороз. Сигма поглаживала его по стволу и пыталась успокоиться.

Нет ничего страшного в том, что часы выглядят вот так. Это ведь не предмет ее личного пользования, который больше не может работать из-за того, что поломался. Не зеркало, не планшет. Да, ей кажется это неправильным. Но парковое оборудование – не ее дело, в конце концов.

Сигма вздохнула. Дело не в часах. Дело в другом. Ладно, она пыталась. Она честно пыталась завести друзей и быть милой. Значит, больше не будет. И пусть Эвелина попробует заставить всеми своими рычагами давления, какие у нее есть. Если они есть!

Глава 13. Безнадежная реальность

Мурасаки валялся на диване у Раста и смотрел в потолок. Раст резал овощи для салата и пел какую-то веселую песню. Голос у Раста был красивым, выразительным, чуть ниже того голоса, которым он разговаривал, и глубже, мягче. Хотя, может, с кем-то другим он разговаривает и этим, глубоким выразительным голосом, которым поет. Например, с Чоки.

– У тебя красивый голос, – вздохнул Мурасаки. – Почему ты им поешь, а не разговариваешь?

– Заткнись, – сказал Раст, бросая в Мурасаки огурец.

Мурасаки поймал огурец и задумчиво откусил. Неделя работы в архивах ни к чему полезному не привела. Да, Мурасаки нашел все те карты, про которые говорил Кошмариции. Он даже сделал себе копии, нанес все известные места спонтанных порталов и даже запустил анализ данных, чтобы найти закономерность. Но ему казалось, что он тратит время впустую. Если бы кто-то пытался разобраться в порталах, то он бы начал с этого анализа. А если порталы продолжают открываться, значит, никаких закономерностей, связанных с местностью, нет. Или есть, но они не имеют практического применения.

– Вот как ты думаешь, – сказал Мурасаки, – кто-нибудь из кураторов или преподавателей пытался выяснить, кто наводит все эти порталы в Академии, и зачем?

– Иногда мне кажется, малыш, – задумчиво ответил Раст, – что тебе незнакомо понятие логики и последовательных рассуждений.

– Почему же?

– Мы только что говорили о моем голосе, а вот ты уже задумался о зоне ответственности наших кураторов.

– Ничего подобного, – начал Мурасаки и оборвал себя. – Зона ответственности? Ты хочешь сказать, кураторов не касаются эти самые тоннели?

Раст хмыкнул.

– А разве касаются? Разве они наносят какой-то серьезный ущерб?

Мурасаки чуть не поперхнулся огурцом. Исчезновение студентов или их смерть – это несерьезный ущерб?! Хотя если посмотреть со стороны кураторов, то что такое потеря двух студентов младших курсов? Хм, а в чем-то Раст прав.

– Я думаю, мы вообще их неправильно воспринимаем, наших кураторов, – заговорил Раст, продолжая разбирать зелень в салат. – Мы привыкли их уважать и беспрекословно слушаться. Их слово для нас закон. Потому что они сильнее и мы в их власти. Вернее, мы были в их власти, когда пришли в Академию. И все они, каждый по-своему, подчеркивают, что все делают ради нашего прогресса и всего такого.

– А на самом деле что? – с интересом спросил Мурасаки, приподнявшись на локте, и посмотрел на Раста.

Раст пожал плечами.

– Я думаю, они нас выращивают для решения своих проблем и задач. Знаешь, у меня в мире есть такие… хм… домашние питомцы. Хищники. Мы выращиваем их со щенячьего возраста. Учим беспрекословному послушанию. Они вырастают в огромных зверей – сильных, с зубами, способными перекусить берцовую кость. Но они этого не делают, потому что знают, что надо слушаться хозяина. И мы используем, конечно, их силу и мощь для своей пользы. Но все это держится… – он покачал головой, – фактически на доброй воле наших питомцев. Потому что они сильнее людей. Намного.

Мурасаки вздохнул.

– Ты думаешь, мы уже достаточно выросли?

– Я думаю, что нашу силу будут использовать по полной. Вот ты занялся порталами, решишь для кураторов одну проблему. Потом тебя отправят решать следующую.

– Ты так говоришь, будто ты собираешься жить как-то иначе.

– Я же говорил, что не хочу быть Высшим, Мурасаки, – грустно сказал Раст и начал мешать салат в большой миске. – Мне нравится то, что я умею, мне нравится то, чему нас учат. Но я не хочу этим заниматься всю жизнь, понимаешь? Я очень простой человек, малыш. Мне нравится вкусная еда – настолько, что я сам готов ее готовить. Мне нравится смотреть на красивые вещи – настолько, что я притащил тебя в свой дом, чтобы ты всегда был под рукой.

– Под глазом, – улыбнулся Мурасаки.

– Ну да, – Раст посолил салат и отодвинул миску. – Я учусь здесь отчасти ради Чоки, а отчасти потому, что не придумал, куда мне деться, чем заниматься и где жить. Но как только я придумаю, я уйду.

– В свой мир? Работать богом-разрушителем?

– Какой из меня разрушитель, малыш? Я бы лучше открыл ресторан.

Мурасаки встал с дивана, взял вилку и попробовал салат.

– Знаешь, в чем твоя ошибка, Раст?

– В чем? Мало соли? – встревоженно спросил Раст.

– Твоя ошибка в том, что ты думаешь, будто нас учат быть Высшими. А нас не учат. Это наша сущность. Мы просто учимся быть собой и использовать свои возможности. И ты тоже. Вспомни, кто ты там у себя. Бог-разрушитель! Твои домашние хищники не перестают быть хищниками с острыми зубами только от того, что вы запрещаете им убивать людей.

Раст невесело засмеялся.

– Я же тебе говорил. Я ничем не отличаюсь от обычных людей. Меня выбрали быть богом, но я не бог.

– Отличаешься, мы все отличаемся, – возразил Мурасаки и нацелился вилкой в салат.