Аландский крест

— И еще, господа, следует не забывать о подчиненной мне Крымской армии. Если враг соберется с силами и снова полезет к Севастополю, она будет занята, но тем самым надолго отвлечет союзников от Кавказа. Если же французы и британцы не решатся на повторный десант, то стотысячная, проверенная в боях сила станет дамокловым мечом, нависающим над османами. И куда мы его нацелим, они смогут только гадать. Этим мы вынудим их держать войска у Константинополя, Варны и Синопа, а не слать на восток.

— Осторожный у тебя подчиненный, — усмехнулся я, когда мы с наместником снова остались одни. — А скажи, как так случилось, что отрядом командовал Андронников, причем успешно, но потом его все равно сменили.

— Не все так просто, Константин Николаевич, — хмыкнул Муравьев. — Князь Иван Малхазович, конечно, генерал бравый, да только в тех викториях не столько его заслуга, сколько подчиненных ему командиров отрядов. Того же Эристова, Брунера, да барона Майделя.

— Ну хоть один барон, — засмеялся я. — А то все князья, некого и… хм…

— Это, сударь мой, Кавказ! — развел руками генерал. — Тут в каждой сакле по князю. А на Гагарина не гневайся, он хоть и осторожен, однако же человек дельный. Служит в этих местах давно, отчего и в нравах здешних разбирается…

— И в мыслях не было, Николай Николаевич. Я, если хочешь знать, людей, умеющих возражать, ценю. Тех, кто во всем согласен, вокруг меня и так довольно.

[1] Точнее, этот шуточный философский принцип звучит так: Если что-нибудь может пойти не так, оно пойдёт не так.

[2] Редут-кале — русская крепость в 7 верстах севернее г. Поти.

[3] Делай что должно и будь что будет (лат.)

[4] В результате боя при Нигоети русский отряд захватил два орудия, два зарядных ящика, 5 ротных значков, до двух тысяч ружей и прочее военное имущество.

[5] При Чолоке трофеями русских стали 13 орудий с зарядными ящиками, 36 знамен и значков (то есть были уничтожены 7 турецких батальонов), до 3 тысяч ружей, а также обоз Батумского корпуса, захваченный в лагере у реки Чолок.

Глава 6

Говорят, что всякая жизнь это всего лишь череда неиспользованных возможностей. Скорее всего, так оно и есть и Восточная война, которую в этом варианте истории, наверное, никто не назовет Крымской, самое верное тому подтверждение. У Российской империи, впрочем, как и у противостоящей ей коалиции, была масса вариантов, из которых неизменно выбирался худший. И если хорошо подумать, то все мои успехи обусловлены только одним. Я видел имеющиеся у нас возможности и, по крайней мере, пытался их использовать.

Там же, куда мои руки просто не доходили, все продолжало идти своим чередом, и одним из таких мест был Кавказ. Хотя на первый взгляд, там все было нормально. Более того, абсолютное большинство сражений с турецкой армией неизменно заканчивалось победой русского оружия, но при всем этом инициатива до недавних пор принадлежала османам.

Именно поэтому после, казалось бы, блестяще проведенной кампании лета 1854 года последовала полная смена командования и назначение наместником Муравьева. Государь прямо и недвусмысленно выразил свое недовольство пассивностью Кавказского корпуса и его генералов. Он, причем небезосновательно, считал, что после разгрома неприятеля у Чолока у русских войск имелась возможность продолжить наступление и взять Батум. А победа Александропольского отряда при Кюрюк-дара открывала реальную перспективу овладеть Карсом.

Увы, исправлявший тогда должность наместника Реад решил проявить осторожность и приказал войскам остановиться. Официальной причиной тому было сохранявшееся у турок преимущество в численности, а также ожидание удара в спину отрядами Шамиля. На самом же деле опасавшийся за свою карьеру генерал просто не желал рисковать.

К сожалению, сейчас это общепринятая практика, причем не только в армии. Достигшие высокого положения генералы не только не желают брать на себя ответственность, но еще и бдительно следят, чтобы этого не смели делать их подчиненные. А то еще, чего доброго, обойдут начальство в чинах… Во многом это и есть главный итог тридцатилетнего правления Николая I.

Причем здесь, на Кавказе, дела обстоят еще более или менее нормально. Как ни крути, но непрерывно идущая война является лучшим средством против охватившей страну рутины. В Центральной России и, в особенности, в Петербурге все еще хуже.

Хотя если хорошенько поразмыслить, подобный упрек можно адресовать и мне. Обязательно найдутся те, кто спросят, отчего сразу после уничтожения эскадры союзников я не занял Синоп? Или почему десант высажен в забытом богом Трабзоне, а не на Босфоре?

На самом деле, причин тому множество, но главная — надо трезво соизмерять желания и возможности. Босфор нам в текущих условиях не удержать, а вот Трапезунд с Батумом, пожалуй, что и можно! Во всяком случае, стоит попробовать…

К счастью, Муравьев не собирался повторять ошибок своего предшественника и деятельно готовился к следующей летней кампании, одним из этапов которой и были затеянные нами десанты. Ведь в случае потери Трапезунда с Батумом и разгрома войск Селим-паши у турок просто не будет возможности оказать поддержку своим войскам в Закавказье.

Расстояние от Редут-Кале до последнего турецкого порта в здешних краях всего каких-то тридцать с небольшим миль. Даже для нынешних совершенно не скоростных пароходов это никак не более пяти часов хода. Так что можно перебрасывать войска по очереди.

Вообще, «порт» для нынешнего Батума название слишком громкое. По сути, это небольшая деревушка рыбаков и контрабандистов, вытянувшаяся вдоль берега. Судя по донесениям разведчиков, с началом войны турки попытались возвести там несколько береговых батарей, однако, глядя на бездействие нашего флота, не стали доводить дело до конца. Главные силы их армии расположились в укрепленном лагере, на некотором отдалении от берега. Иррегуляры же выбрали для постоя окрестные деревни.

Наш план был прост. Высадить десант с двух сторон от будущей столицы Аджарии и одновременно атаковать с моря силами одного или двух линейных кораблей, обеспечивая огневое прикрытие атакующих. Первым к месту высадки, как и следовало ожидать, прибыл наш отряд. Флагманский «Сан-Парэй», шесть пароходо-фрегатов («Бессарабия», «Владимир», «Громоносец», «Крым», «Херсонес», «Одесса»), четыре вооруженных колесных парохода и несколько парусных транспортов с войсками, идущими у нас на буксире.

Расчистив несколькими выстрелами из баковых карронад предполье от конных разъездов башибузуков, высадили на ровный пляж близ устья речки Барцханы батальоны черноморских морпехов и кавказской пехоты Куринского, Литовского, Брестского и Белостокского полков с артиллерией. Форсировать пехоте бурные по зимним временам водные преграды планом не предусматривалось. Завершив эту часть операции и оставив «Крым» с «Херсонесом» поддерживать огнем своих пушек наступающие колонны, мой отряд двинулся вперед в сторону гавани.