Алеф (CИ)

– Понятно. Ну, что ж, тогда я вас оставлю. Принести стул?

– Нет, спасибо. Я ненадолго.

– Всего доброго, - через пару секунд стеклянная дверь захлопывается.

Глядя на Еву, беспомощную и балансирующую на грани жизни и смерти, я почему-то вспоминаю Зою. Тогда в ресторане она была зла на меня - возможно, даже ненавидела - и всё же было в ней что-то жалкое. Этот вызов киборга человеку, который отказывается признать его право на полноценность - он тронул меня. Кажется, Зоя сумела нанести мне рану - но, наверное, не ту, которую хотела.

Ещё немного побыв в больнице, я отправляюсь в офис.

В приёмной Мила поднимается мне навстречу. Лицо у неё растерянное и взволнованное. Глядя на неё, я вспоминаю недавний сон.

– Господин Кармин, они так визжат, что рядом невозможно находиться!
– восклицает секретарша.
– Как вы будете работать?

– Крысы?
– догадываюсь я.

– Они самые. Я отнесла их в ваш кабинет.

– Скажу шофёру, чтобы он отвёз их домой.

– Это было бы просто здорово, господин Кармин. Как подумаю, что эти мерзкие твари за дверью, так мороз по коже! Простите.

Вхожу в кабинет и закрываю дверь. Воздух наполнен шипением, визгом и кашлем. На столе стоит большая клетка, внутри которой копошатся две белые крысы с розовыми глазами, носами и хвостами. При моём появлении они прерывают возню, замолкают и смотрят на меня сквозь прутья. Тонкие хвосты, больше смахивающие на ободранных змей, замирают в напряжении.

Я достаю из кармана терминал и, набрав номер Генриха, приказываю ему подняться в офис и забрать крыс. В ожидании шофёра мы с грызунами многозначительно молчим, вперив друг в друга взгляды.

Когда спустя несколько минут Генрих заходит в кабинет, я велю ему отвёзти клетку домой и сдать на попечение Фёдору.

– Скажи, чтобы хорошенько о них заботился.

– Да, господин Кармин.

Стоит шофёру приблизиться к столу, и крысы начинают дико верещать и бросаться на решётку. У меня даже складывается впечатление, будто им не хочется со мной расставаться. Розовые хвосты мечутся в неистовстве, переплетаясь подобно щупальцам гидры, в крошечных глазках сверкает ненависть, граничащая с безумием.

Генрих берёт клетку и выходит. На лице его - брезгливость.

– Господин Кармин, - Мила заглядывает в кабинет через пару секунд после того, как за шофёром закрывается дверь.
– Я забыла вам сказать: полчаса назад приходила какая-то женщина, искала вас. Я предложила ей оставить номер своего телефона или хотя бы назваться, но она отказалась.

– Как она выглядела?

– Рыжеволосая, невысокая. Одета весьма эффектно. Раньше я её не встречала. Говорила с акцентом. Как мне показалась, прибалтийским.

– Она не обещала зайти опять?

– Нет, - Мила отрицательно качает головой.
– Ушла, как только узнала, что вас нет. Хотите посмотреть запись камеры охраны?

– Да, перешли мне.

– Сию минуту.

Секретарша исчезает за дверью.

Значит, Марна уже здесь. Она пришла ко мне на работу без предупреждения. Стало быть, может заявиться и домой.

Экран терминала мигает, сообщая о поступлении нового сообщения. Открываю ролик, на котором изящная женщина в чёрном разговаривает с Милой. Мне прекрасно видно её точёное лицо. Сомнений нет - это дочь Шпигеля.

Включаю терминал и набираю номер своего особняка.

– Фёдор?

– Да, господин Кармин.

– Сегодня кто-нибудь заходил?

– Нет.

– Никому не открывай. Слышишь?

– Да, господин Кармин, как скажете.

– Даже к двери не подходи. Делай вид, что дома никого нет.

– Я всё понял.

– Впустишь только Генриха - он привезёт крыс.

– Крыс?
– в голосе дворецкого лёгкое замешательство.

– Да. Белых. Они шумные, так что поставь клетку куда-нибудь… чтобы не мешали, в общем. И позаботься о них.

– Да, господин Кармин.

Я завершаю вызов.

Долго ли мне удастся бегать от Марны? И не будет ли это подозрительно? По идее, я должен радоваться её приезду, ведь в Германии я давал ей определённые авансы. Но пока что мне не хочется говорить с ней. В первую очередь потому, что я не знаю, имеет ли она отношение к Голему. То, что её личина была зарегистрирован задолго до появления разума-ренегата, говорит в пользу девушки, но ведь и её отца создали раньше, а потом сообщник Голема выкупил его у юзера. Или захватил.

– Пришёл господин Зуев, - докладывает по интеркому Мила.
– Примете?

– Конечно, - отвечаю я и поднимаюсь навстречу старому другу.

Олег входит бодрой походкой. Он выглядит лет на сорок (хотя владельцу личины всего тридцать четыре). Невысокий, худощавый, с тёмными, глубоко посажеными глазами. Вид у моего партнёра слегка болезненный, хотя здоровье отменное. Женщины находят Олега импозантным и загадочным. Уж не знаю, почему.

– Привет, - говорит он, обмениваясь со мной рукопожатием.
– Как дела?

– Помаленьку, - я жестом приглашаю его сесть, что он и делает.
– Вполне сносно.

– Что с запретом на продажи младенцев? Я слышал, подбираются к Киберграду.

– Думаю, нам это не грозит. Пока речь только об Африке и Китае.

– А Австралия?

– Ну, и это тоже.

– Я просто хочу знать, есть ли смысл налаживать производство на том заводе, что мы построили в Германии.

– Конечно. Именно он нам и нужен.

– Да? Почему?

– Мёртвых зверей продавать не запретят никогда, и, если что, у нас останется выгодный бизнес.

Олег презрительно фыркает. Его красиво очерченный рот кривится, и гримаса искажает лицо.

– Но это же совсем другие деньги!
– восклицает он.

– Конечно - соглашаюсь я.
– Но всё-таки не банкротство.

– И ты так спокойно об этом говоришь?! О том, чтобы променять империю на зоомагазин?

– Не волнуйся. Они могут прикрыть нашу фирму, но не бизнес. А если у нас будет этот завод, то не смогут прикрыть и фирму, понимаешь?

– Не совсем, - Олег хмурится. Он быстро соображает, когда речь идёт о защитных программах (большая часть тех, что охраняют нашу фирму, написана им и его командой), но тормозит, если дело касается бизнеса. Я понимаю, что должен объяснить ему, как обстоят дела, чтобы успокоить.