Александр Блок в воспоминаниях современников. Том 1

которою сопровождалась «планетарная война», такое

чувство вдруг сильно заговорило и в А. А. Блоке. Имен­

но — голос отцов. Как известно, только дед (и прадеды

с отцовской стороны) Блока был лютеранином; мать

отца его — русская. Следовательно, немецкой крови в нем

не более четверти. Тем не менее эта четверть вдруг

сильно сказалась в поэте.

Он не то чтобы «стоял за немцев» или «не принимал

в о й н ы » , — нет, он был убежден в необходимости для Рос­

сии начатую войну честно закончить. Но он был против

союзников. Он не любил ни французов, ни англичан —

ни как людей, ни национальные идеи этих народов.

Бельгия ему сравнительно была дороже; он путешество­

вал по ней и по Голландии и много отрадного вынес от­

туда; сильнейшее впечатление оставил на нем праотец

нидерландской школы — Квентин Массейс. Но я помню,

как в жар и в холод одновременно бросила меня одна

фраза А. Блока в начале войны: «Ваши игрушечные

Бельгия и Швеция...»

Накануне моей явки на сборный пункт, как ратника

первого разряда — по семейному п о л о ж е н и ю , — было это

392

в середине ноября 1914 г о д а , — у меня собрались наибо­

лее дорогие мои друзья той поры. В числе их не было

Е. В. Аничкова, которого мы уже проводили доброволь­

цем на фронт в конце октября... Он исхлопотал себе пра­

порщика, несмотря на то что, как бывший политический

преступник, офицерством долго не принимался. Но ред­

кий в ту пору у меня гость, А. А. Блок, был.

Явка в участок предстояла в шесть утра; гости досиде­

ли до трех; скоротать время до шести я отправился с

Викт. Б. Шкловским в не запирающуюся «Бродячую со­

баку» 41. До Михайловской площади проводил нас и

А. А. Блок. При расставании он заметил — дружественно,

но мрачно: «Начало вашей службы, Владимир Алексе­

евич, не предвещает доброго».

Мы, по обычаю, крепко расцеловались. Должен я ска­

зать даже, что немалую роль в бесповоротности моего ре­

шения пройти военную службу, в полном согласии с зако­

ном, не прибегая ни к оттяжкам, ни к суррогатам военных

должностей, сыграло влияние не кого иного, а именно

Блока. Он благословлял меня, по праву старшего друга

и по доброму русскому обычаю, на службу отечеству...

Но предсказание оправдалось вполне — увы! Военная

служба моя была крайне непродолжительна. В Свеабор-

ге, куда на пятый после того день я был отправлен со

всей дружиной, в очень скором времени я тяжело забо­

лел. Был в декабре переведен в Николаевский госпиталь

в Петербурге, а поправившись, был признан к военной

службе негодным.

Пока я лежал в госпитале, А. А. Блок проявил по

отношению ко мне самую нежную заботливость. Между

прочим, зная о затруднительности для меня общения с

издателями, Блок за меня действовал в этом направле­

нии, как я бы действовал сам. В это время были коллек­

тивные выходы из одного издания, возвращения в него

(когда выяснилось недоразумение в пункте, подавшем

повод к этому действию) и т. п. С моей точки зрения,

не было сделано при этом за меня ни одного faux pas *.

Помню, по выздоровлении, совместную поездку с Бло­

ком и кем-то еще к Г. И. Чулкову, в Царское Село.

И опять-таки ко мне, не вполне еще оправившемуся,

Блок был в пути и на месте трогательно заботлив.

Устраивал послеобеденный отдых и т. п. ...

* Ложного шага ( фр. ) .

393

Со следующей зимы пришла очередь и самому

А. А. Блоку быть призванным.

В его приезды из Лунинецких болот мы неизменно

виделись. Блок был довольно горд своим полувоенным

одеянием, погонами и даже шашкою, которую носил.

В сущности, он рыл целый год окопы почти под огнем

неприятеля; рабочие дружины, подобные той, в которой

он служил, на всех фронтах рассматривались как части

войск, разгонялись огнем и брались в плен...

Его эта судьба не постигла.

Совершенно особою «страною» (по любимому его

выражению) была та страница из его биографии, кото­

рая протекла в окопной службе. Его товарищи по ней,

мною в середине статьи перечисленные, должны подроб­

но поделиться с нами воспоминаниями 42.

В один из отпусков Блока с фронта, летом 1916 года,

мы совершили с ним и недавно женившимся и поселив­

шимся у меня нашим общим другом Е. П. Ивановым

последнюю общую нашу загородную поездку.

Она была в «мои» места, давно уже сделавшиеся

также любимыми и Б л о к о м , — в Шуваловский парк, ко­

торый мы исходили в тот раз с его нагорной, обращенной

к полотну (в двух-трех верстах) стороны.

Как дети, радовались природе, бегали, собирали цве­

ты. А по дороге и купались.

Возвращались по Приморской, а оттуда дошли пеш­

ком до Карповки. Е. П. Иванов лучше, может быть,

помнит, о чем говорили...

Кроме Е. П. Иванова, ближайшим другом А. А. Бло­

ка был видавшийся с ним редко с тех пор, как, став

взрослым, уехал служить в провинцию, один из трех

братьев Гиппиус — Александр Васильевич. Несколько

раз, во время приезда последнего в Петербург, в эту эпо­

ху мы сиживали у Блока втроем и без помех и без кон­