Александр Блок в воспоминаниях современников. Том 1

ность как декламатора.

Не раз мне рассказывали, и разные люди, что вот в

гостиной появляется молодой красивый студент (в сюр­

туке непременно, «тужурок» он не носил). «Саша Блок» —

передавали друг другу имя пришедшего в отдаленных

углах. «Он будет говорить стихи».

И если Блока об этом просили, он декламировал с

охотой. Коронными его вещами были «Сумасшедший»

Апухтина и менее известное одноименное стихотворение

Полонского.

Было это в самом начале девятисотых годов. А когда

А. А. Блок познакомился с будущей своей женой,

Л. Д. Менделеевой (впоследствии Блок-Басаргиной), в

1898 году, в именье отца последней они играли «Горе

от ума», пьесу, требующую, вследствие совершенства

своих стихов, искусной как ритмически, так и эмоцио­

нально читки.

2

«Гладкое место» — слышал я такое выражение про

блоковскую манеру чтения, представьте себе, от поэта.

А вот одна моя знакомая актриса ходила на вечера

Блока со специальною целью благоговейно учиться ис­

ключительно манере чтения Блока, находя ее не только

397

безупречной, но потрясающей. Другой мой знакомый,

актер, выражался иначе: в чтении Блока — изумительное

мастерство, но отнюдь не такое, как у артиста, потому

что в нем что-то свое, не чувствуется никакой школы...

Я на это возразил, что ведь был же «первый портной»,

у которого учились следующие, а самому ему учиться не

у кого было.

Классическая простота и экономия в пользовании го­

лосовыми средствами при произнесении стиха — вот что

делало манеру чтения Блока в глазах людей, привыкших

к эстетике контрастов, похожею на «гладкое место».

Я бы выразился так: и исчерченная алфавитными зна­

ками страница книги для иного покажется гладким мес­

том. Для неграмотного. Для умеющего же читать —

оденется во всю волнующую красоту божественного

смысла человеческой речи.

Вообще мало близкий к Верлену, в чтении своем Блок

следовал точно принципам этого родоначальника симво­

лизма как школы:

Pas la couleur, rien que la nuance...

и

Rien n'est plus cher que la chanson grise,

O`u l'Jnd'ecis au Pr'ecis se joint...

То есть:

Не цвета, нужны одни оттенки...

и

Ничего нет лучше пьяной песни,

Где неточность к точному стремится...

3

В тесных, если хотите, с актерской (вот почему заме­

чание поэта в его устах ужасно звучало странно; скажи

это актер, я бы скорее понял), с актерской точки зрения,

в тесных пределах звуковой формы, звукового задания

стихотворенья, в границах, которые он сам никогда не

нарушал, А. А. Блок давал полную амплитуду душевно­

го, астрального движения стихотворения. То есть: у

него не топорщились строки во все стороны, как у на­

ших бывших александрийцев (ныне академиков); не

* Небольшое замедление темпа ( и т . ) , — музыкальный тер­

мин.

398

ного по музыке стиха accelerando *; третья, скажем,

строфа на вторую во время произнесения стихотворения,

состоящего из шести строф, не лепилась по той случай­

ной причине, что третью строфу поэт начал с союза

«и», а вторая строчка не лезла безобразно на первую,

оттого что в ней было дополнение к сказуемому, кото­

рым кончалась первая строчка. Ни одна рифма не про­

глатывалась. Но, подобно тому, как всякое чувство им

только оттенялось в процессе произнесения поэмы, а не

красил он каждое слово, не пускал его, по чьему-то об­

разному словечку, «с выраженьем на л и ц е » , — подобно

этому Блок и рифму оттенял чуть-чуть, и ритм стиха

выделял едва... Теперь я понял, почему и поэты могли

подходить к его манере чтения с утверждением о «гладком

месте»! И для них, горланящих и ноющих, блоковское

чтение должно было казаться недостаточно рельефным.

А между тем он актуально (а не только схематично

намечая) пользовался всеми сторонами голосовых средств

для художественной передачи всего quantum'a **, вы­

разимого в его стихах (за чем следовала еще беско¬

нечно б ольшая — у него par excellence *** — страна

невыразимого; тут уже он переходил в область магне­

тизма, которого мы учитывать еще не умеем). Я говорю

не только о динамике: crescendo, diminuendo, pianissimo, mezzo-forte etc. ****. Я говорю не только о разнооб­

разии акцентуации и самой артикуляции отдельных про­

износимых им слогов, разнообразии, которым он подчер­

кивал (сознательно) разнородную их выразительность.

Нет, о тембрах.

Тембр его голоса вообще был глухой. Но когда у него

«кости лязгали о кости», то сколько-нибудь чуткое ухо

слышало костяной звук, исходивший из его уст; а когда

Вагоны шли привычной линией, 10

Подрагивали и скрипели;

Молчали желтые и синие,

В зеленых плакали и п е л и , —

то слышали мы и металл, и скрип, и гармонику...

* Постепенное ускорение темпа ( и т . ) , — музыкальный тер­