Аллигат 2

«Виконтесса» приостановилась у распахнутой двери и прижала руку к груди, успокаивая часто бьющееся сердце.

— Ты непростительно беспечен! — услышала она раздражённый возглас графа Малгри.

— Две недели назад я решил все вопросы, — не менее раздражённо ответил Стэнли. — Кто ж знал, что так выйдет?

Не желая стать свидетелем не предназначенного для её ушей разговора, Ольга вошла.

Виконт стоял у окна и смотрел на неё восхищённым взором.

Лорд Малгри поднялся ей навстречу.

Он изменился, — отметила Ольга похудевшее осунувшееся лицо мужчины, его усталый вид. А вот взгляд… Он приковывал к себе, манил, звал за собой. Как когда-то. Глаза влажно блестели яркой зеленью, с жадным любопытством исследуя её лицо.

Губы Мартина дрогнули в счастливой улыбке. Он облегчённо вздохнул, будто сбросил с плеч тяжёлую давящую ношу.

— Милая, нельзя же быть настолько безжалостной, — целовал он её руки, не спеша отпускать. — Мы беспокоились.

Ольга заметно разволновалась. Она оказалась не готова к подобной встрече.

В дверях показался Траффорд с подносом. За ним шёл лакей с огромным букетом белых роз.

— С возвращением, дорогая.

Ольга приняла цветы от мужчин. Смущённо поблагодарив, передала их Траффорду.

Её проводили к месту хозяйки за накрытым к ленчу столом.

Она смотрела, как довольный дворецкий чинно поместил букет в подготовленную вазу и поставил её с краю стола недалеко от неё.

Аромат пряного мяса, сладкой сдобы, чего-то сливочно-ванильного кружил голову, вызывая слюноотделение. Оказывается, так приятно сидеть за нарядно сервированным столом, есть изысканные блюда с тонкого костяного фарфора, пить лимонад из богемского хрусталя. Приятно находиться в обществе красивых мужчин.

На неё смотрели.

Стэнли — изучающе, пристально, откровенно.

Мартин — задумчиво, с лёгкой грустью и спокойным достоинством.

Мягко стелют, усыпляют бдительность, — забеспокоилась Ольга, глядя в тарелку с протёртым супом. Хотелось чего-то другого: солёного, острого, ледяного до ломоты в зубах.

Она отпила холодного лимонного напитка и отодвинула тарелку с супом.

Стэнли, сидящий напротив, глянул на неё с беспокойством.

Траффорд убрал столовый прибор:

— Куриный салат, миледи?

Ольга помнила вкус салата с подкисленной уксусом заправкой. Кивнула утвердительно.

— Пюре с котлетой? — продолжил дворецкий и вдруг добавил: — Как вы любите, миледи.

Ольга ответила:

— Да, — и порозовела от удовольствия: эта еда ей по нраву.

Мартин повёл плечами, осушая стакан с элем.

Виконт допил вино.

Всё бы ничего, но «виконтессу» стал беспокоить посторонний запах. Едва различимой тревожной трелью он навязчиво просачивался в сознание, вызывая приступ раздражения и тошноты.

Ольга подняла голову и принюхалась.

— Что-то не так, миледи? — склонился над её плечом Траффорд.

Он остался стоять позади хозяйки, будто она одна находилась в столовой.

— Вы не чувствуете? — посмотрела она на него в упор. — Слышу запах… эмм… слегка подпорченного продукта.

Дворецкий задрал подбородок, окидывая стол ястребиным взором. Как среди множества блюд найти то, единственное? И есть ли оно вообще?

Мужчины прекратили есть и с недоуменным ожиданием взирали на виконтессу.

Ольга была уверена, что ей не показалось. Она встала и медленно пошла вдоль стола.

— Вот, — указала на горку нежного паштета из гусиной печени. — Сами понюхайте.

В мгновение ока паштет испарился со стола.

Ленч продолжился.

Ольгу больше ничего не беспокоило. Она насытилась и изнывала от нетерпения. Хотелось узнать планы мужчин, определиться со своим будущим. Хотелось разложить всё по полочкам. Хотелось решить все вопросы без промедления. Здесь и сейчас.

Только бесстрастное молчание мужчин, их пристальные и настороженные взгляды говорили об обратном: никто из них ничего не станет с ней обсуждать. Всё хорошо. Она там, где нужно: рядом со своим мужем. Как и положено законной жене.

Вот только её это не устраивает. Всё изменилось. Если раньше она была виновной стороной, то вновь открывшиеся обстоятельства изменили положение вещей. Что есть у виконта против неё? Анонимные письма и признание за её подписью, полученное под давлением? А у неё есть прямые доказательства его длительной супружеской измены. Отрицать сей факт с его стороны будет верхом непорядочности.

Ольга свысока посмотрела на Стэнли.

Интересно, что скажет на этот счёт граф Малгри?

*** 

Напрасно она беспокоилась. Сразу же после ленча его сиятельство распорядился:

— Жду вас в библиотеке через двадцать минут, — и вышел.

Ольга поспешила уйти следом. Оставаться наедине со Стэнли она не хотела. Да и он не выказывал большого желания.

Она не стала проявлять несдержанность и топтаться под дверью библиотеки в ожидании аудиенции августейшей особы. Вернулась в будуар. Волновалась. Руки заметно дрожали.

Вошла Бертина с розами в вазе.

— До чего ж красиво, — улыбнулась она, пристраивая букет на каминную полку. — Вам горячую ванну на ночь приготовить?

— Пожалуй, — не отказалась «виконтесса», поглядывая на часы. Стрелки неумолимо приближались к назначенному времени встречи.

Посмотрев на себя в зеркало, Ольга поправила волосы и вздёрнула подбородок. Проходя мимо шкафа, сказала Бертине:

— Верни стул в холл.

Библиотека показалась маленькой, больше похожей на просторный кабинет для одного человека. И стол здесь был один: большой и широкий. На нём бювар, настольная лампа, вытянутая фигурка сидящей кошки из серебра с глазами-изумрудами. Единственная массивная книга в чёрном, сильно потрёпанном кожаном переплёте, судя по всему очень старая, перевёрнута лицевой стороной вниз. И стремянка не такая основательная, как в поместье, а лёгкая, в виде лестницы, движущейся по направляющим, проложенным вдоль шкафов с книгами. И пахнет здесь иначе: мятной свежестью и прохладой, кожей и деревом. Пахнет новыми книгами.

Ольга пробежалась глазами по книжным полкам, занимающим две стены. Так и есть, сплошь издания в твёрдых переплётах с разноцветными корешками. Вернулась к фолианту на столе. Подмывало перевернуть его, узнать, что в настоящее время занимает мысли лорда Малгри.

Мартин предложил леди сесть в одно из кресел у окна.

Стэнли стал сбоку от жены.

— Оставь нас, — глянул граф на виконта.

Ольга ждала. От волнения пересохло в горле. Она смотрела на свои руки, сложенные на коленях.