Альвиана: по зову сердца и луны

Редкая дикая ягода имелась у мадам на всякий случай. Вот только хранилась в виде настойки, которую мы с ней и смаковали в подсобке. Мадам чистила овощи, я ей помогала и тихо наклюкивалась, потому что, то, что мадам Пуи считала ошибкой и чем-то совершенно невозможным, вполне возможно со мной. Я-то знаю, какая я особенная. Поэтому запечатление в этого скота именно со мною вполне могло случиться. А если оно случилось — то бедная я и несчастная! Но так просто не сдамся. Лучше влюблюсь в Маглеба. Он хотя бы носил меня на руках…

Я всхлипнула от жалости к себе.

Глава 16

Лекции я пропустила. Зато вечером, когда Нэгнет навестила меня, пришлось оправдываться.

— Повезло, что сегодня приболела, — она лукаво улыбнулась. — У аудитории тебя как раз поджидали Маглеб и Сарнар. Чуть не подрались. Только присутствие Лейдес охладило их пыл. Но отношения у них теперь самые неприязненные.

— Зато я старушкину лекцию пропустила. Она не простит пренебрежительного отношения к ее предмету, — напомнила я.

— Тебе ли волноваться?! В библиотеке возьмешь книгу. Или попросишь Маглеба рассказать вкратце. Он с радостью согласится…

Нашу болтовню прервал стук. Дверь отворилась и в комнату протиснулась мадам Пуи с двумя букетами и яркими коробками.

При Нэгнет она держалась строго. Как суровый комендант, молча передала подарки и ушла, но по глазам мадам видно: она улыбается и гордится Альвианочкой, то есть мною.

Из двух розовых букетов я сразу определила, какой от Маглеба. Только ему говорила, что люблю желтые розы, как солнышки. Приятно, что он прислушался. Уткнулась носом в большой солнечный цветок, вдохнула сладкий аромат и улыбнулась.

— Ты со сладостями осторожнее, — предупредила Нэгнет, настороженно разглядывая коробки и принюхиваясь. — Слышала, есть очень редкое и дорогое средство с легким фруктовым привкусом, которое не опознать по запаху.

— Какие ужасные вещи ты рассказываешь! — я даже от цветов отстранилась, вспомнив, что опасность ходит рядом и может скрываться в любой приятной мелочи.

— Но оно очень дорогое, — успокоила подруга. Однако на угощения мы обе смотрели с недоверием. Как замечательно ни пахли конфеты и ореховые пирожные, отведать их побоялись.

Зато Нэгнет достала из сумки сладкие пирожки, что купила по дороге из академии. Они нечета подаренным изысканным сладостям, но тоже очень вкусные.

Уминая с удовольствием простую, безыскусную выпечку, мы болтали о мелочах, о том, что произошло днем в классе, пока вдруг Нэгнет не приложила палец ко рту. Затем она медленно поднялась со стула, беззвучно подкралась к двери и резко толкнула ее.

В коридоре послышались стук и визг. Конечно же, Ардии.

— Убирайся! — презрительно прорычала Нэгнет и громко захлопнула дверь. — У нее точно что-то с головой!

— Это после духов Сарнара началось, — прошептала я. Живо представив себя на месте Липучки, ощутила, как от волнения по спине прошел холодок. — Нечто подобное должно было произойти со мной!

Мы обе покосились на угощения, стоявшие нетронутыми на столе.

— А что делать с ними? — кивнула на коробки.

— Отдай коменданту. Ее муж вчера вернулся из поездки. Она будет в восторге.

Вспомнив, что творилось после того, как я прибежала в академию обсыпанная «лаской», мы рассмеялись.

— Кажется, у мадам на угощения с секретом уже нюх появился, — пошутила я.

— Повезло, что ты родилась под счастливой звездой, иначе не миновала бы пакостей Сарнара. Ладно, выздоравливай. И будь осторожнее, — предупредила Нэгнет, уходя. — Он ни перед чем не остановится. Тут задета мужская гордость. Да и Маглеб, чтобы не уступить, может тоже отчебучить чего-нибудь.

Мне нравилась ее рассудительность, тактичность, вот только кажется, она подозревает, что лекции я пропустила не просто так. Однако в душу лезть не стала. Уже спасибо.

Едва гостья ушла, вернулась мадам Пуи с письмом в плотном, дорогом конверте. И что-то подсказывало мне, что оно не от Падии.

— Курьер от Маглеба принес, — подтвердила догадку комендант. — Ждет ответа.

Пришлось быстренько пробежаться глазами.

В записке Маглеб спрашивал о причине моего недомогания.

Его забота подняла настроение, поэтому ответ сам собой вышел искренним. Я поблагодарила за цветы, угощение и за вчерашний замечательный вечер.

Мадам пыталась не подсматривать, но знаю: ей очень любопытно, чего я пишу. Конечно, не стоит болтать лишнего, однако как комендант общежития она и так обо мне знает слишком много. Чего только стоят знания о ночном визите к Ловчему. Вздохнув, зачитала ей записочку.

— Здорово написано, — одобрила мадам и поспешила передать письмо заждавшемуся курьеру.

Но на этом события не закончились. Вскоре она вернулась взволнованной и торжественно выпалила:

— К тебе едет госпожа Тойлеп!

Однако восторженностью я не прониклась. Показалось странным, что Падия вспомнила обо мне и соизволила встретиться, лишь когда по городу разнеслись слухи о соперничестве из-за меня двух родовитых отпрысков.

Совпадение ли, но после всего, что произошло со мной, я стала излишне мнительной. Кроме того, Падия сама рассказывала, что ее отец не хочет продешевить и подыскивает ей влиятельную партию. Возможно, Маглеб или Сарнар — ее будущий жених…

Настроение стало гадким. Только жизнь начала налаживаться, так обязательно кому-то надо взбаламутить воду!

Времени было мало. Я наспех пригладила волосы и в простом платье спустилась во двор. Пришлось немного подождать, прежде чем у ворот общежития остановилась нарядная карета с гербом Тойлепов.

Кучер опустил лакированную ступеньку, помог мне забраться в роскошное нутро экипажа, а затем мы тронулась.

Занавески скрывали нас от чужих любопытных взглядов, но позволяли видеть, как девочки высовываются в окна и пытаются рассмотреть, чем я тут занимаюсь. Опять напридумывают чего-нибудь.

— Вижу, ты произвела фурор, — первой заговорила Падия. На ее худощавом лице играла легкая улыбка, но зная, что госпожа Тойлеп — расчетливая натура, я не обольщалась ее деланной приветливостью. — Замечательно.

Она любила дорогие платья, замысловатые прически, обожала демонстрировать каждым жестом утонченность и аристократичность, однако я не испытывала неловкости. Когда ответила ей такой же вежливой полуулыбкой, Падия смутилась, и на время с нее схлынула высокомерность.

— Знаю, тебе было непросто, но и на нас обрушилось внимание, — мягче, словно оправдываясь, заговорила она. — Пришлось отбиваться от обвинений, что мы тебя подменили. Если бы я часто навещала тебя, это показалось бы подозрительным.