Альвиана: по зову сердца и луны

— Альвиана! — громко обрадовался он и раскинул руки, чтобы обнять меня.

— А что ты здесь делаешь в такую рань? — вот уж удивлена встречей.

— Ты хромаешь, и я решил встретить тебя. Но проспал немного, — и не успела я моргнуть, как он подхватил меня и поднял на руки.

— Не надо! — воспротивилась я. Еще вчера бы радовалась заботе и плевала на сплетни, которые обязательно поползут, но после вчерашней ошарашивающей новости решила быть более сдержанной. — Я сама.

Он легонько хлопнул меня по бедру и помчался вперед, в гору. Запыхавшаяся Нэгнет едва успевала за нами.

Прижимаясь к груди Маглеба, я ощущала в нем силу. И пах он приятно хорошими духами, был настоящим блондином, высоким, с хорошей фигурой, но при всем этом я не испытывала к нему и капли того сумасшествия, какое вспыхивало при прикосновении Дельрена. Но это даже к лучшему. Мне нужна холодная голова.

Когда впереди показались ворота академии, Маглеб гордо похвастался:

— Быстро же?!

— Да! Но можно дальше я пойду сама?

— Почему? — напрягся он.

— Нас могут увидеть преподаватели… — странно, что пришлось объяснять ему очевидные мелочи. Уж Маглеб должен сам понимать, что допустимо, а что нет. Но он упрямился.

— И что?!

— А как же мое доброе имя? Слухи?

Насупившись, он остановился и медленно поставил меня на землю.

— Я хотел позаботиться о тебе, — попенял с обидой и отступил на шаг, показывая, что я обидела его.

— Ты и помог! Я очень благодарна тебе! — улыбнулась, чтобы сгладить ситуацию. — Не обижайся, пожалуйста! — даже коснулась его руки, но Маглеб закрылся и не слушал меня.

Я не стала оправдываться. Высоко держа голову зашагала по парадной аллее, игнорируя любопытные взгляды встречных слушательниц и элитников, поднялась по ступенькам крыльца и, входя в здание академии, почувствовала чей-то косой взгляд. Обернулась и встретилась взглядом с Сарнаром. Прислонившись плечом к колонне, он насмешливо смотрел на соперника, меня и язвительно скалился.

При виде злорадствующего Сарнара Маглеб гордо вскинул голову, и вот тогда меня осенило, почему он настаивал донести меня до класса. Стало досадно до слез. Какая же я наивная. Думала, что Маглеб ухаживает за мной из искренней симпатии. А оказывается — очки себе зарабатывает перед соперником. Ну что за дни?! Одни разочарования.

* * *

День прошел так себе. На лекциях, вместо того, чтобы слушать преподавателя, я обдумывала случившееся. Сначала переживала сильно, а потом успокоилась: лучше знать правду, чем витать в облаках и сделать неверный выбор. Но все равно было грустно.

Вернувшись в общежитие, мы с Нэгнет распрощались с девочками, жившими на втором этаже, и поднялись на свой третий. Одной мне оставаться не хотелось, и я предложила ей:

— Хочешь, заплету тебе что-нибудь эдакое?

— Конечно! — обрадовалась она и едва не запрыгала от радости. — В прошлый раз Вильден оценил новую прическу.

— А что бы ты хотела в этот раз? Ту же «селедку» или что-нибудь другое?

— Дай подумать… — она закатила глаза и улыбнулась коварнее Моны Лизы. Кажется, мы перепробуем многое.

Болтая, я открыла дверь в свою комнату и остановилась на пороге, удивленная стоявшей на столе корзиночкой с милыми полевыми цветами.

«Маглеб решил загладить вину?!» — подумала первым делом, обрадовалась, подошла ближе и только тогда заметила, что под букетом лежит большой конверт. Разорвала боковину, развернула плотную бумагу — и растерялась.

Это было не письмо, а рисунок — злая карикатура. На ней я была изображена в задрипанном платье, идущая по размытой дождем дороге, прямо по лужам, с грязным подолом, но с высоко задранным носом.

— Что там? — Нэгнет заглянула через плечо и фыркнула: — Ну и язва! Апьвиан, не расстраивайся, у Сарнара это за комплимент.

— Сарнар? — я смотрела на рисунок, выполненный мастерски, и не верила, что это он. — Комплимент?! Тогда что он рисует в злобе?

— Ты просто его не понимаешь, — вздохнула подруга, скидывая туфли и вытягиваясь на моей постели. — После прошлого скандала с лаской, когда Сарнар стал посмешищем, у него за спиной не утихают насмешки. Он опасается подходить к тебе, чтобы повторно не выставить себя неудачником, поэтому ему только и остается издалека наблюдать за тобой и злиться, в то время как Маглеб намеренно его дразнит. Еще студиозы делают ставки, как быстро ты уступишь одному из них. Сарнар бесится от бессилия. Он же явно проигрывает.

— Вильден рассказал?

— Как же! — хмыкнула она. — У меня своя голова на плечах есть. Сложила, и вот так вышло. Не унывай. Зная расклад, можно избежать западни.

Легко сказать. Я поникла, но подруга улыбнулась и похлопала по матрасу, приглашая лечь рядом.

— Давай, отдохнем, перекусим, а потом прогуляемся. Знаешь, что я видела в лавке Свельды?

* * *

«Стану паршивцам под стать — такой же расчетливой и циничной. Надену лучшее платье, приду в академию гордая и потреплю им нервы…» — настраивала я себя, засыпая вечером. Но все пошло не так.

Хоть и выпила настойку мадам — проснулась ночью в своей постели в слезах, подавленная, с гнетущим ощущением одиночества. А все из-за того, что опять снился Ловчий.

Во сне он уходил от меня, а я бежала следом и, как мучимый жаждой странник мечтает о глотке воды, мечтала, чтобы обернулся, заметил меня, но Дельрен оставался холодным, как камень.

Всего-то сон, а плачу наяву. Ужас.

После я долго лежала, глядя в черный потолок, и не могла заснуть. И даже утром все еще находилась под глубоким впечатлением и чувствовала себя разбитой. Неужели Ардия испытывает то же самое?

— Что с тобой? — забеспокоилась Нэгнет, увидев меня в коридоре после подъема. — Неужели из-за Маглеба прорыдала всю ночь?

— Вот еще! — фыркнула.

* * *

Днем мы с Маглебом сталкивались два раза. При встрече он мило улыбался, кивал головой и, пеняя на спешку, убегал. Наверно, по его расчетам, я должна была испугаться, расстроиться, осознать, что совершила ошибку, но не дождется. И вообще, не желая давать ему повода думать, что ищу возможности примириться, после обеда отказалась идти с Нэгнет в сад, поэтому сейчас коротала время, прохаживалась по главной аллее в гордом одиночестве.

Элитники и слушательницы сновали по ней к воротам и обратно, и случайная встреча с Сарнаром была вполне возможной, и все же я удивилась, когда увидела его идущим по дороге.

— Как рисунок? — спросил еще издалека, а сам ухмыляется и поглядывает выжидающе: вдруг впаду в истерику или заплачу, но не на ту нарвался.

— Замечательный! — отвечаю с вызовом. — И цветы тоже. Неужели сам собирал?

— Делать мне больше нечего.

— Жаль, — я склонила голову и скривила такое же самодовольное лицо, как у него. Пусть хорохорится, но скандал и вправду для него не прошел бесследно. Он похудел и выглядел не так холено, как в первую нашу встречу.