Альвиана: по зову сердца и луны

— Куда же вы, мадам Бири?! А как же муж?! — продолжала вопить я, удирающей со всех ног мадам.

Пользуясь тем, что редкие прохожие провожали взглядами местную сплетницу, я спиной протиснулась в разросшийся придорожный куст, затем бочком-бочком пробралась в тупичок, из которого можно попасть в соседний с домом Дельрена двор, и, убедившись, что меня никто не видит, метнулась к неприметной двери…

Первый ключ, с квадратной головкой не подошел. Чертыхнувшись, вставила другой. Попыталась повернуть влево — не идет, вправо — да! Бесшумно провернулся замок, дверь без скрипа начала открываться, и я рванула во двор. Фух!

После я еще несколько минут стояла и, приводя дыхание в порядок, прислушивалась к звукам на улице. И только потом двинулась к серому, невзрачному строению.

Из-за экономии земли его основание было узким, и дом походил на двухэтажную башню с чердаком и размашистой черепичной крышей. Запущенный двор, заросший сорной травой, тоже не придавал оптимизма. Уверена, изнутри жилье выглядит нелучше. А если судить по бочкам, стоявшим под небольшим деревянным навесом у входа — канализации в доме нет.

«Жмот!» — злилась я, открывая входную дверь. Сразу в нос ударил запах затхлости, как бывает в старых деревянных домах. Однако прихожая хоть и скромная, оказалась чистой. Чтобы осмотреть дом, я даже разулась.

Прошла на кухню и расстроилась: около плиты аккуратной стопкой лежали поленья, вот только не представляю, как ее разжигать и как пользоваться.

По скрипучей лестнице поднялась на второй этаж и очутилась в просторной комнате. Кровать, шкаф, небольшое настенное зеркало… — минимум необходимой мебели, но в целом неплохо. Даже старенькие занавески в цветочек висят на окне.

Спустилась обратно на первый этаж и попыталась найти ванную. Вот только ее не было, так что мыться мне придется в тазике. И, судя по всему, холодной водой.

«А Маглеб не поселил бы меня в таком…» — подумала угрюмо и, взяв большой котелок, стоявший у печи, пошла к бочкам на улице.

На мое счастье, вода в них прогрелась до комнатной температуры. Я переживала, что плохо смою грязь, но полазив по шкафчикам, разыскала кусок душистого мыла, и дело пошло нормально. Правда, когда тела касалась прохладная ткань — надеюсь, Дельрену икалось. Само собой, волосы мыть не стала, побоявшись простудиться.

И все же на такое мытье ушло много времени, зато у меня была возможность подумать о своей жизни.

«Какая привязка противная штука, — вздыхала я. — Не хотела быть любовницей Маглеба, стала любовницей Ловчего, который меня презирает. Что один потом женится, что второй, а мне потом таскайся за ним тряпкой? Эх, Зверуня, что же ты творишь?!»

Пока возилась, Дельрен вернулся домой. Услышав шум, подошла к окну и воочию наблюдала, как он открыл ворота, въехал на скаперте в свой двор, запер ворота, и только потом дал знак, чтобы я шла к нему. Неужели меня через стекло видно? Я же осторожно через занавеску рассматривала.

«И не надейся, что помчусь, как девочка на побегушках!» — возмутилась гордость. Но все-таки спас…

Нехотя спустилась во двор, подошла к неприметной двери, и остановилась, чтобы собраться с духом.

— Долго будешь возиться? — раздалось с той стороны. Дверца распахнулась, и я увидела Дельрена. — Пошли.

Эмоции он умел скрывать, поэтому следуя за ним, я не знала, чего ожидать.

— Ас ним что? — спросила про жениха Альвианы. Вдруг, он его прикопал где- нибудь?

— В тюрьме, — услышав известие, запнулась. — Что? — обернулся Дельрен. — Надо было пожурить и отпустить?

— Нет. А на каком основании? Точнее, как ты все описал? — не хватало только, чтобы в протоколе упоминалось мое имя.

— Не твое дело, — отрезал грубо.

— А если приедут Нависы и… — мне стало нехорошо.

— Могут не приехать, — безучастно пожал плечом. — У тебя есть два лунья.

— А потом? Потом обо мне все равно спохватятся!

— Ищи покровителя, — бросил небрежно, чем окончательно выбил меня из колеи. Да сам недавно угрожал, что не потерпит моих метаний! Издевается, скотина!

— Обязательно, — пробухтела зло под нос.

Мы подошли к крыльцу с козырьком. Задрав голову, я оценила расстояние от земли до окон спальни и обомлела. Боже, да как залезла-то туда?!

Проследив за моим жестом, Ловчий хмыкнул.

В дом пропустил первой, затем вошел сам и закрыл дверь на ключ.

Вот тут я спохватилась, что осталась с ним в запертом доме. Обернулась, но Дельрен начал нетерпеливо подталкивать меня к лестнице.

— Проходи.

— Зачем?! — ощущая себя в его власти, я паниковала. Ведь никто не знает, что я тут. И если пропаду — никто и никогда не догадается, что мой хладный труп прикопан у него в подвале!

— Не хочешь? — осклабившись, он начал стягивать с себя одежду. — Тогда раздевайся тут.

— Зачем?! — спросила, как дура. То, как Ловчий поглядывал, не оставляло сомнений, чего от меня хочет. — Я же только помылась!

— Замечательно, — он уже снял рубаху и принялся за брюки.

— Но… но… — хотела сказать, что не хочу, однако при виде обнаженного мужского торса, мужественных плеч, поняла, что уже не так уж и против. И все же готова была упираться из гордости.

Почувствовав бунт, Дельрен в исподнем подошел почти вплотную, поднял руку и медленно провел теплым пальцем по моей щеке, мочке, затем по шее. Он не спешил, неторопливо поглаживал ключицу, а я едва не урчала от удовольствия. Кожа покрылась мурашками, в животе появилось томление, ноги стали ватными… А потом опа, — лежу на ковре, гад нависает надо мной и с улыбкой наблюдает, как я млею от его прикосновений.

— Пф-ф! — фыркнула от удивления, что так быстро сдалась, и он самодовольно рассмеялся.

— Злишься на себя за слабость?

Чувствуя надо мной власть, его голос стал тягучим, бархатным, даже завлекательным. В этот раз он действовал медленно, искушая и изводя меня нетерпением.

Рада бы молчать, как рыба, быть бревном, но его прикосновения так приятны. А запах дразнит, будит аппетит. От простых поглаживаний я нетерпеливо всхлипываю, извиваюсь, желаю большего. Да и поздно отпираться и изображать холодность — выдала себя с потрохами.

Наслаждаюсь запахом Дельрена и не могу надышаться. Так жадно и глубоко вдыхаю, что голова кружится, как от дурмана, а мне все мало. Хуже того, хочу Ловчего облизывать и кусать, прижиматься к нему, ощутить силу медвежьих объятий… — веду себя, как похотливая кошка, что его забавляет.

Но я не животное!

— Нет! — шепчу, вопреки желанию. Но стоит Дельрену показать упрямство — он начинает действовать наоборот.

— Да, — отвечает и набрасывается на меня.

Мы оба эгоистничали, делая лишь то, что было приятно ему или мне. Дельрен пытался оставаться снобом, однако то и дело норовил уткнуться носом в мои волосы, шею, сжимал в объятиях так, что я едва дышала. В момент, когда потерял над собой контроль, прикусил мою мочку, на что я отреагировала весьма бурно и, будучи на грани, впилась в его губы. И он ответил! Мы слились в грубом поцелуе. А потом, получив разрядку, снова выстроили защитную стену.