АН (цикл 11 книг)

И зная об этом, великая княгиня Казанская позвонила великой княгине Оболенской и вежливо попросила не отправлять главу учсовета «Алая Мудрость» на губернаторский приём вместе с чемпионом.

Поэтому вместо главы учсовета чемпиона сопровождала её заместитель с фамилией «Оболенская». Точно так же, как и год назад.

Как дань уважения прошлогоднему чемпиону мне выслали именное приглашение. И на приём я заявился с имперской боярыней — Екатериной Алексеевной Морозовой.

— Прям былые деньки вспоминаются, — тепло проговорила Катя, когда мы поднимались по широкой лестнице на второй этаж дворца.

— Скорее всего, я понимаю, что ты имеешь в виду, но вынужден уточнить, о чём именно идёт речь, — с улыбкой ответил я.

Боярыня посмотрела на меня с лёгким укором. Уверен, будь мы одни, она бы ещё и громко вздохнула.

Но здесь и сейчас лишь тихо произнесла:

— Мужчины… Я про то, что раньше мы с тобой часто ходили вместе на приёмы.

— На самом деле не так часто, как тебе помнится, — возразил я.

— Но чаще, чем сейчас, — стояла она своём.

Лестница почти заканчивалась. Я хотел уж было ответить, но, как оказалось, Катя не закончила свою мысль.

— Но я женщина взрослая, всё понимаю, — продолжила она с полуулыбкой. — Так что не бери в голову. Просто вспомнилось. Спасибо, что пригласил меня сегодня. А теперь работаем.

И через двадцать одну секунду перед нами рассыпалась в витиеватых приветствиях семейная чета из одного скромного боярского рода.

Пригласить Катю на приём в честь чемпиона Юго-Востока Москвы я решил по нескольким причинам. Во-первых, потому что мы друзья. В своё время она многое сделала для меня. Пусть наши интимные встречи, после того как я обзавёлся невестой, остались в прошлом, дружеское общение мы поддерживаем. И тут появляется вторая причина, по которой я её пригласил. Катя поделилась со мной, что её род опять пытались хорошенько прогнуть. И на сей раз не бояре средней руки — какими были Никонские, а могучий боярский род Изморзких. Род, из которого выходит уже пятое поколение Министров экономического развития империи.

А причина — всё та же. Видеокарты. И если раньше род бояр Морозовых выпускал видеокарты совместно с двумя боярскими родами, то после победы над Никонскими и получения их компании, начали готовиться к тому, чтобы самостоятельно выпускать готовый продукт, а не только комплектующие.

Недавно начали.

Дело пошло чуть хуже среднего, на мой взгляд, и «нормально», по словам неунывающей Кати.

Но две недели назад им предложили продать компанию. Да и по цене грубить не стали — предложили вполне адекватные деньги. Но при этом непрозрачно намекнули, что если Морозовы откажутся, то понесут огромные убытки.

И ведь если Изморзкие останутся в рамках закона, никто к ним и не подкопается. Не остановит их ни то, что Катя — дочь Министра путей сообщения, или же то, что она — сестра великой княгини Казанской.

Однако если бояре Морозовы обезопасят свои компании экономическими связями с великокняжеским родом Оболенских, те же Изморзкие уже трижды подумают, стоит ли пытаться разорять такие компании. Ведь под удар попадёт уже не только казна бояр Морозовых, но и наша…

Я вёл под руку Катю по роскошному залу, весело ей улыбаясь. И судя по тому, что некоторые аристократы поздравляли нас с началом совместного дела — наш посыл прекрасно поняли.

— О, а вот и Изморзкий, — шепнула мне боярыня, заметив приближающуюся к нам пару.

Наследник боярского рода и его супруга, обоим по тридцать четыре года. В силу своего возраста и того факта, что глава рода Изморзких — Министр, наследник фактически занимается всеми делами рода.

Последовали витиеватые приветствия, после которых Аркадий Макарович Изморзкий произнёс:

— Честно говоря, удивлён видеть вас, Аскольд Андреевич, на этом приёме в качестве обычного гостя.

— Почему же? — улыбнулся я, понимая, куда он клонит.

— Уверен, все ожидали, что вы вновь поборетесь за чемпионский титул. А вы даже не стали участвовать в турнире. Но если поразмыслить, понимаешь, что новая фамилия и новый статус одарили вас новыми хлопотами. Сейчас для вас важнее, к примеру, осваивать новые экономические рынки, — проговорил он и многозначительно посмотрел на боярыню Морозову.

— Вы правы, Аркадий Макарович, работы прибавилось. Но я рад трудится во благо своего рода.

— Как и любой аристократ древней крови, Аскольд Андреевич. Понимаю, — сделав короткую паузу в речи, он продолжил: — Но по своему опыту могу сказать, что не каждое начинание обречено на успех. Сложно во всём и всегда оставаться непобеждённым.

— Я приложу все усилия, чтобы отныне и впредь добиваться успеха во всём, что делаю.

— Эх молодость, — одарил меня «добродушной» улыбкой Изморзкий. — Славно быть молодым и чувствовать себя непобедимым. Даже завидую вам.

Ага, типа всё в шутку свёл.

— Полно вам, Аркадий Маркович, вы и сами ещё молоды. Можно сказать, что только жить начинаете. Все дороги открыты. Остаётся лишь выбрать правильную.

Тоже мне умник нашёлся… Младше моего «духовного» тела, а строит из себя всезнающего старца.

— Золотые слова, Аскольд Андреевич, — с улыбкой покивал он. — Приятно вести беседу со столь не по годам мудрым человеком, но, пожалуй, мне пришла пора последовать вашему совету и выбрать правильный путь. Вон до того столика с морепродуктами.

На столь шутливой ноте мы и расстались. Изморзкий повёл супругу к морепродуктам, а я Катю к тарталеткам.

— Знаешь, он ведь первый, кто дерзнул открыто упрекнуть тебя за отказ от участия в турнире, — деловито проговорила боярыня Морозова.

— И не последний. Не переживай. Не Оболенским бояться каких-то там министерских сыночков.

— «Не Оболенским», — передразнила меня Катя. — Я, между прочим, тоже дочь министра. А ты, и будучи Сидоровым, меня не боялся.

— А почему мне нужно было боятся тебя, Катюша? Ты не страшная, ты красивая, — улыбнулся я.

Ответить она не успела — к нам подошли очередные «паломники» побеседовать.

Однако я оказался прав: ещё двое на приёме упомянули мой отказ от участия в турнире. Ясное дело, позволить себе такое могли лишь птицы высокого полёта. Одним из этих двоих был Министр вооружённых сил Российской Империи — Михаил Артёмович Волынский. Год назад его люди пытались сначала подкупить меня, а затем сломать, чтобы я не сражался с Волынским-младшем.

Этот неприятный тип точит на меня зуб ещё с тех пор. И пусть сдержано и в рамках дозволенного, но всё же демонстрирует мне своё отношение.

Ну а кроме него…

Закончив наматывать круги по залам дворца генерал-губернатора Демидова и завершив на сегодня свою работу, мы с Катей решили присоединиться к странному квартету, за которым я с удивлением наблюдал весь приём. Сейчас Яна, Арвин, Юля и Нарышкин встали вокруг стола с закусками и, по лицам было видно, лениво перекидывались учтивыми фразами.