Анархизм

Такова — трудная, зато безпроигрышная политика соціалистическаго парламентаризма: кипть противъ буржуазіи во имя угнетеннаго пролетаріата, спасать буржуазное министерство, хотя бы съ нкоторымъ ущемленіемъ соціализма, возглашать себя мученикомъ «идеи» и класть въ удобномъ случа «идею» подъ сукно. Разносторонность современнаго Тартюфа — изумительна.

И наиболе изумительно въ волшебныхъ обращеніяхъ парламентскаго соціалиста — его отношеніе къ классу.

Выше мы сказали, что современная партійная организація есть культъ разума. И «марксисты» не составляютъ исключенія.

«Діалектическій матеріализмъ — писалъ Плехановъ — служитъ лишь для того, чтобы возстановить и сдлать неограниченными права и силы человческаго разума»... Я червь — говоритъ идеалистъ. Я — червь, пока я невжественъ, возражаетъ матеріалистъ—діалектикъ; но я богъ, когда я знаю. Tantum possumus, quantum scimus!»

Итакъ, знаніе — богъ! Въ дух такого восторженнаго раціонализма опредлилъ марксизмъ и отношеніе партіи къ классу. Только партія — полагаетъ Плехановъ, можетъ хранить въ чистот пролетарскіе идеалы.

И нигд предпочтеніе партіи классу не принимало такихъ уродливыхъ формъ, какъ въ рядахъ именно русской соціалъ-демократіи.

Особенно поучительна, въ этомъ смысл, классическая позиція «Искровцевъ». Въ то время какъ «экономисты», оставаясь на почв истинно демократическихъ началъ, высказывались за необходимость предоставленія иниціативы самому рабочему классу, за желательность его широкой самодятельности, «политики» проповдывали крайній, до конца идущій централизмъ». Движеніе представлялось имъ въ вид организаціи — огромнаго заговорщическаго штаба, составленнаго исключительно изъ теоретиковъ движенія и надленнаго полномочіями диктатора.

Психологія подпольной диктатуры, полной презрнія къ самому пролетаріату, нашла яркое выраженіе въ извстной брошюре Ленина — «Что длать?» (1902 г.).

Идеальная соціалъ-демократическая партія представляется Ленину конспиративной организаціей теоретиковъ, сочувствующихъъ движенію. Во глав движенія — штабъ «профессіональныхъ революціонеровъ». Классъ — безгласное стадо, послушный органъ въ рукахъ штаба. «Исторія всхъ странъ — писалъ Ленинъ — свидтельствуетъ, что исключительно своими собственными силами рабочій классъ въ состояніи выработать лишь сознаніе трэдъ-юніонистское. Ученіе же соціализма выросло изъ тхъ философскихъ, историческихъ, экономическихъ теорій, которыя разрабатывались учеными представителями имущихъ классовъ, интеллигенціи».

Другой с.-д., Череванинъ писалъ еще ршительне, заявляя, что соціалъ-демократія, даже опираясь на небольшую часть организованныхъ рабочихъ, можетъ говорить отъ имени всего пролетаріата, ибо классовое сознаніе соціалъ-демократа, это — будущее, классовое самосознаніе (sic!) всего пролетаріата» [22] .

И врные своимъ «заговорщическимъ» лозунгамъ — русскіе соціалъ-демократы «большевики» (санкціонированные 2-мъ създомъ), относятся пренебрежительно къ собственно-пролетарскому движенію, призывая своихъ послдователей отказаться вовсе отъ участія въ рабочемъ профессіональномъ движеніи, что въ свое время чрезвычайно облегчило правительственную борьбу съ профессіональными союзами.

22

Справедливость требуетъ отмтить, что не одни русскіе партійные шовинисты повинны въ подобномъ искаженіи матеріалистической концепціи исторіи, лежащей въ основ марксистскаго міросозерцанія. Виднйшій изъ лидеровъ англійской соціалъ-демократіи, Гайндманъ также не вритъ въ творческую силу класса, который должна представлять соціалистическая партія. «Соціализмъ — говоритъ онъ — создавался везд не самими ремесленниками и рабочими, а всегда образованными людьми изъ класса, стоящаго выше ихъ... Слова Маркса, что эмансипація рабочихъ можетъ быть совершена лишь самими рабочими, врны въ томъ смысл, что соціализмъ невозможенъ безъ соціалистовъ, какъ республика безъ республиканцевъ. Но рабы не могутъ освобождать самихъ себя. Руководительство, иниціатива, указанія и организованность должны прійти отъ тхъ, которые родились въ другой обстановке и привыкли къ умственной работ съ малыхъ лтъ». Какъ мало соотвтствуетъ подобная концепція новому факту пролетарской дйствительности — рабочему синдикализму.

Въ такую отвратительную погоню за властью выродились попытки кучекъ безотвтственныхъ «интеллигентовъ» представлять интересы пролетарскаго класса. Неудивительно, что провокація и гешефтъ-махерство свили себ прочное гнздо въ «законспирировавшихся» кучкахъ.

И спрашивается, что же оставалось въ подобномъ «соціалъ-демократическомъ» толкованіи отъ марксизма, матеріалистическаго пониманія исторіи, классовой борьбы?

Разв не подобныхъ идеологовъ, падающихъ съ неба, имлъ въ виду Марксъ, когда саркастически писалъ въ Коммунистическомъ Манифест: «...Эти теоретики являются только утопистами, которые, желая удовлетворить потребностямъ угнетенныхъ классовъ, выдумываютъ системы, гонятся за наукой — возродительницей. Но по мр развитія исторіи, борьба пролетаріата пріобртаетъ все боле и боле ясный характеръ и для этихъ теоретиковъ становится излишнимъ искать науки въ своей собственной голов, теперь они должны только дать себ отчетъ въ томъ, что происходитъ у нихъ передъ глазами и стать выразителями дйствительности».

Какъ мало это вяжется съ «большевистскими потугами» — изображать «будущее классовое самосознаніе» пролетаріата.

Сторонники партійныхъ организацій, чуждые уродливыхъ централизмовъ, доказываютъ необходимость ихъ самостоятельности тмъ, что профессіональное движеніе рабочихъ, погружая послднихъ въ тину повседневности, не можетъ способствовать выработк общепролетарскаго идеала, что оно топитъ «конечную цль» въ компромиссной борьб въ предлахъ даннаго строя. Наконецъ, рабочее профессиональное движеніе, на извстныхъ ступеняхъ развитія, само начинаетъ требовать восполненія его политической борьбой и толкаетъ трэдъ-юніонистовъ на образованіе независимой политической рабочей партіи. Послдняя иметъ задачей представлять общіе классовые интересы и, такимъ образомъ, раздвигаетъ самыя рамки рабочей борьбы, переходя непосредственно въ борьбу съ капиталистическимъ строемъ, борьбу противъ буржуазнаго общества. [23]

23

Марксъ въ 1869 г. въ письм къ кассиру нмецкаго союза металлургистовъ слдующимъ образомъ характеризовалъ соотношеніе между политической партіей и профессіональными союзами: «...Профессіональные союзы — школа соціализма. Въ профессіональныхъ союзахъ рабочіе длаются соціалистами, такъ какъ они изо дня въ день борются съ капиталомъ. Вс политическія партіи какого бы то ни было направленія воодушевляютъ массу рабочихъ только на короткое время; профессіональные же союзы, наоборотъ,связываютъ эту массу прочно и надолго. Только союзы въ состояніи представлять дйствительно рабочую партію и противопоставлять силу рабочихъ могуществу капитала».

Такова точка зрнія, напримръ, глубокомысленнаго писателя и послдовательнаго марксиста — Гильфердинга.

Однако, самъ Гильфердингъ, утверждая за политическимъ представительствомъ рабочаго класса такую важную роль, тмъ не мене признаетъ, что побда рабочихъ обусловливается «не только политическимъ воздйствіемъ».

«.. Послднее, напротивъ, можетъ воспослдовать и въ конц-концовъ увнчаться успхомъ лишь посл того, какъ профессіональный союзъ достаточно обнаружилъ свою силу — показалъ, что онъ съ величайшей энергіей и интенсивностью можетъ проводить чисто экономическую борьбу, съ такой интенсивностью и энергіей, что ему удается расшатать сопротивленіе буржуазнаго государства, которое отказывалось вмшиваться въ условія труда неблагопріятнымъ для предпринимателей способомъ, и что политическому представительству остается лишь окончательно сломить это сопротивленіе. Положеніе далеко не таково, чтобы сдлать профессіональный союзъ излишнимъ для рабочаго класса и замнить его политической борьбой: наоборотъ, возрастаніе силы профессіональной организаціи становится необходимым условіемъ всякаго успха».

Такъ политик отводится настоящее мсто: роль арріергарда вь движеніи.

И дале Гильфердингъ еще боле укорачиваетъ партійныя претензіи на монополію въ руководительств классовымъ движеніемъ.

Гильфердингъ, проницательный изслдователь современнаго капитализма, прекрасно понимаетъ и природу современнаго государственно-правового строя. Ему ясно, что государство давно стало слугой капиталистическаго класса. «Капиталъ — пишетъ онъ — устраняетъ свободную конкурренцію, организуется, и, вслдствіе своей организаціи, пріобртаетъ способность овладть государственной властью, чтобы непосредственно и прямо поставить ее на службу своихъ эксплоататорскихъ интересовъ», и дале онъ называетъ государство «непреодолимымъ орудіемъ охраны экономическаго господства».

И высказанныя выше частныя замчанія Гильфердинга окончательно закрпляются въ его общей соціальной концепціи. «Финансовый капиталъ въ его завершеніи — пишетъ онъ — это высшая ступень полноты экономической и политической власти, сосредоточенной въ рукахъ капиталистической олигархіи. Онъ завершаетъ диктатуру магнатовъ капитала».

Но экономическій процессъ съ ростомъ диктатуры финансоваго капитала напрягаетъ до невыносимой степени вс противорчія классоваго буржуазнаго общества, объединяетъ вс трудовые слои населенія противъ капиталистической диктатуры.

Какъ же разршатся эти противорчія? Какъ произойдетъ соціальная революція? Черезъ счастливую комбинацію парламентскихъ голосовъ? Черезъ овладніе цитаделью «государственной воли»? Ничуть не бывало.

Путь къ революціи, намчаемый Гильфердингомъ таковъ: «...Выполняя функцію обобществленія производства, финансовый капиталъ до чрезвычайности облегчаетъ преодолніе капитализма. Разъ финансовый капиталъ поставилъ подъ свой контроль важнйшія отрасли производства, будетъ достаточно, если общество черезъ свой сознательный исполнительный органъ, завоеванное пролетаріатомъ государство, овладетъ финансовымъ капиталомъ: это немедленно передаетъ ему распоряженіе важнйшими отраслями производства. Отъ этихъ отраслей производства зависятъ вс остальныя, и потому господство надъ крупной промышленностью уже само по себ равносильно наиболе дйствительному контролю, который осуществляется и безъ всякаго дальнйшаго непосредственнаго обобществленія».