Анастасия. Вся нежность века (сборник)
Шрифт:
Они начинают озираться по сторонам, стараясь сориентироваться в обстановке, а у князя уже каменеет лицо. Он пока не отпускает ее руки, но другая рука в брючном кармане уже нащупывает пистолет.
С неестественной деревянной улыбкой очень спокойно, слишком спокойно, он обращается к княжне:
– Поднимайтесь на корабль, Настасья Николаевна, я должен еще немного здесь задержаться. В вашей сумочке все, что нужно – документы, билеты и… остальное. Увидите сами. Идите же, идите скорей!
Он берет ее за плечи, бережно запахивает на ней меховую накидку и, легонько подталкивая, направляет в сторону корабля. Но Анастасия уворачивается, выскальзывает из его рук, поднимает
У Анастасии уже другое, трагическое лицо, она ощущает, что происходит что-то непонятное, опасное и страшное.
– Алексей, – она впервые тихо называет его по имени, словно примеряясь, как оно звучит, и уже громко, в полный голос, продолжает на вскрике: – Алексей, я не пойду без тебя (и это «ты» – тоже впервые), я буду ждать! – Княжна совершенно не понимает, в чем дело, – те двое, только что вышедшие из автомобиля, даже если она их и видит краем глаза, ни о чем ей не говорят, узнать их она не в состоянии.
Князь возвышается над ней, стараясь быть спокойным и одновременно не выпуская из поля зрения тех двоих.
– Да, конечно, но на корабле. Ждите меня на корабле. А сейчас идите, быстро!
Но Анастасия не слушает его, берет обеими руками его лицо – она тоже умеет быть решительной – и твердо произносит:
– Нет!
– Анастасия Николаевна, ваше императорское высочество, поймите меня, я обещал вашему отцу, своему государю, что буду заботиться о вашей безопасности, сколько смогу. И никогда не оставлю вас. Мне здесь необходимо завершить некоторые ничтожные деловые формальности. Прошу вас, идите на корабль! – Он говорит спокойно и решительно и отнимает ее руки от своих щек.
Но Анастасия запястьем, там, где заканчивается тонкая кружевная кремовая перчатка с расстегнутой перламутровой пуговичкой, нарочно касается его губ.
Он издает глубокий вздох, почти стон, и, закрыв глаза, на мгновение задерживает ее руку. Когда он открывает глаза, в них уже нет прежней решимости, одна мольба и нежность.
Внутренним чувством он предвидит свою обреченность и понимает, что больше между ними никогда ничего не будет. В последний раз он смотрит на нее.
– Настя, Настенька, жди меня, – шепотом, как заклинание, как последнюю свою зацепку в этой жизни произносит он, не целуя, но только трогая губами ее запястье.
И она, уже уходя, тоже как заклинание, как обещание, как утешение самой себе, оставляет ему прощальный шепот:
– Я дождусь, конечно, я дождусь…
У него уже нет времени даже проводить ее взглядом, он сразу резко оборачивается по направлению к тем двоим, которых ни на секунду не упускал из виду.
Они видели сцену прощания и быстро, перебежками, приближаются по проходу между ящиками и контейнерами.
Ильницкий отскакивает в сторону, занимает удобную позицию и передергивает затвор…
Перестрелка в порту
По утреннему шоссе, еще мокрому от ночного дождя, все так же надсаживая мотор, приближается к городским окраинам знакомый ночной автомобиль с пробитым пулей ветровым стеклом. Он движется неровно, петляя, местами то теряя скорость, то вновь набирая ее.
Вскоре мы видим, как, обгоняя редкие в это раннее время другие машины и конные экипажи, автомобиль выезжает на длинную прямую улицу, ведущую прямо к порту.
Для Ильницкого самое главное теперь – во что бы то ни стало не позволить кремлевской парочке проникнуть на корабль с Анастасией, пока тот не отошел от пристани, перекрыть
им подходы к трапу. Князь вполне осознает, что интересует чекистов лишь в связи с Анастасией, их основная задача – уничтожить княжну как возможного свидетеля расправы над царской семьей и как прецедент для престолонаследия.Мы видим, как в складском лабиринте между нагромождением ящиков и контейнеров мечутся тени, и не знаем, кто первым начал стрелять. Но вот мы различаем князя, он короткими перебежками старается перекрыть им путь к причалу, укрываясь то за одним, то за другим контейнером. Преследователей двое, и это усложняет его задачу: нужно внимательно следить, чтобы кто-то из них не пошел в обход, в то время как другой будет удерживать князя беспорядочной стрельбой.
Кроме того, полковнику приходится беречь патроны. Хорошо осознавая свое преимущество, противники держатся уверенно, порой пренебрегая осторожностью, не экономя патронов.
Задевая изредка за металлическую обшивку контейнеров, пули высекают сноп искр и издают резкий скрежещущий звук. Вот в одном из ящиков что-то разбилось, возможно, бутылки с вином, и на землю полился темный густой поток. Ильницкий инстинктивно отшатывается, и тут его задевает шальная пуля и отбрасывает на ящики.
Одновременно мы видим, как с другой стороны к дебаркадеру подъезжает тот самый автомобиль с пробитым передним стеклом. Он наконец останавливается и замирает. Оттуда долго-долго никто не выходит. Затем медленно открывается дверца и косо повисает в воздухе. Ветер раскачивает сломанную дверцу, она скрипит и глухо хлопает о борт автомобиля. С переднего сиденья сползает генерал Сазонов и неловко падает на асфальт. Но он все-таки находит силы подняться, зажимая рукой рану в плече. Прислушиваясь к стрельбе, которая звучит здесь приглушенно и неразборчиво, генерал взводит затвор пистолета и направляется на звук выстрелов.
Ильницкий прижался к контейнеру и пытается разобраться со своей раной. Пуля попала ему в левую руку выше локтя. Это первая серьезная рана. На лбу начинают выступать крупные капли пота. Князь срывает с себя смокинг и остается в белой бальной рубашке с выстроченным пластроном на груди. Левый рукав быстро напитывается кровью, но князь уже не обращает на это внимания, заниматься перевязкой ему некогда. Он собирает все силы, чтобы задержать чекистов. Временами он оглядывается назад, опасаясь, что кто-то из двоих может его обойти.
Пока идет перестрелка на причале в пакгаузах, мы слышим первый длинный гудок с парохода. Слышит его и князь, он откидывается спиной на ящики, передыхает, и на лице его появляется удовлетворенное выражение – осталось еще совсем немного продержаться, и Анастасия будет в безопасности.
В это время в толпе на пристани, там, где кипит многолюдье, Анастасия медленно, очень медленно, постоянно озираясь и оглядываясь, с маленькой сумочкой в руке приближается к трапу.
Князь этого не может видеть, все его внимание, все его силы направлены на то, чтобы не дать тем двоим настигнуть Анастасию или пробраться на корабль. Стрельба по-прежнему идет из трех точек – значит, все еще живы.
Но вот в грязном, темном проходе князь как бы спотыкается, будто что-то толкает его в спину и, замерев на мгновение, начинает оседать прямо в лужу. И пока он падает, оттуда, из-за спины, раздается еще несколько выстрелов, каждый из которых сотрясает тело князя или выбивает в луже фонтанчики.