Ангелы не умирают

Прямо от стоянки и всю дорогу мы плелись, хвост в хвост, еле-еле, в час по чайной ложке. Я проклял всё, что можно и по батюшке, и по матушке. Да, в былые времена не было удобств чудо-техники, но и о такой вот радости мы тоже понятие не имели.

Миновав туннель, тусклый, похожий на длинную кишку проглотившего тебя чудовища, парочку перекрёстков, где простояли добрый полчаса, въехали на мост через пролив и тут встали намертво.

Была пятница. Около половины пятого вечера. Автомобили стояли так тесно, что между ними было невозможно и пешком протолкнуться, бок в бок, бампер к бамперу.

Никогда не был подвержен фобиям, а тут вдруг сделалось не по себе. Причём настолько, что хотелось распахнуть дверцу, бросить машину и пешком прорываться к берегу.

Вытащив предпоследнюю сигарету, сжал её зубами и, чиркнув зажигалкой, глубоко затянулся, стараясь напустить дым и отогнать панику.

Что за хрень такая творится?

А потом пришло видение. Чёткое и ясное.

Я видел, как внизу, под нами, ломается одна из бетонных конструкций, увеличивая нагрузку на поддерживающие мост тросы. Не выдержав, перекручивается стальной канат и разлетается – один, другой, третий. Мост качается, как исполинские качели, кренится. Машинки, словно игрушечные бьются. Вырывается открытое пламя, перекидывается с одной машины на другую.

Люди в панике мечутся в поисках пути к спасению.

Сигарета дотлела.

Я тряхнул головой, отгоняя от себя пугающие картины. Да что такое творится? Я делаюсь нервным, как нежная барышня. Или пронизанный насквозь фобиями мир и меня коснулся?

Подумать только, видения? Откровения Синтии подействовали на меня сильнее, чем я думал.

Мы были на середине моста, когда бетон под колёсами начала медленно подрагивать, будто огромное испуганное животное.

Желание покинуть машину и быть рядом в Катрин и этой, не помню, как – Меридит, кажется? – стало непереносимым.

Где-то вдалеке раздались людские крики. Голоса были встревоженными, но паники в них пока не слышалось.

Однако, не в силах больше оставаться на месте, я выскользнул из обманчиво безопасного нутра авто и шагнул на асфальт.

Не успела дверь за мной захлопнуться, как под ногами словно поднялась большая волна.

6. Альберт. Рухнувший мост

Время замедлилось.

Помню только ощущение, будто в груди застыл кусок льда. Нет, это был не страх. Вернее, то был страх, но не за себя. Я понимал, что сейчас произойдёт нечто из ряда вон, как в тех страшных фильмах-катастрофах, где гибель людей идёт даже не на десятки, а на сотни.

Пятница. Вечер. На мосту настоящее столпотворение. Начнётся давка, мешанина из металла и людей.

Выскользнув из машины, я бегом направился к машине Катрин.

В открывшемся окне белым пятном возникло напряжённое лицо:

– Что случилось?

– Выходите!

– Но…

– Выходите быстрее! Некогда задавать вопросы.

– Альберт, – нахмурилась она.

В туманном мраке раздался оглушительный и очень неприятный звук. Даже не знаю, с чём его сравнить. Будто стонало огромное животное. Впрочем, звук, издаваемый покорёженным металлом, ни с чем не спутаешь, даже если до этого никогда раньше не слышал ничего подобного.

Тревожный, тоскливый, угрожающий. Совершенно не человеческий.

– Выходите же! –повысил я голос, теряя терпение.

Мужчина из соседней машины высунул голову в окно, тревожно поглядывая в нашу сторону.

– Эй, парень! Какие-то проблемы?

– Да. И очень крупные. Мост сейчас рухнет.

– Что?!

За его спинами я видел маячившие лица детей. Откуда бы он их не вёз, лучше бы ему было ехать другой дорогой. Ладно, мне нет дела до чужих детей.

Черт! Сколько же их теперь вместе с родителями застряло в этой чёртовой пробке?!

– Послушайте доброго совета. Выбирайтесь из машины и идите в сторону ближайшего берега. Детей держите за руки и не отпускайте их от себя ни на шаг.

Не знаю, звук ли моего голоса, недавний скрип или что-то ещё, но мужчина, судя по выражению его лица, решился ко мне прислушаться.

– Откуда вы знаете? Откуда вы это знаете?

– Просто знаю. Хотите спасти детей? Так выбирайтесь из машины.

– Папа! Папа! –запричитала девочка за его спиной. – Что говорит красивый дядя? Я боюсь!

– Ты с ума сошёл? – зашипела рассерженной кошкой Катрин.

Слава богу, из машины они обе с Мередит вышли.

– Что ты вытворяешь? Зачем пугать детей?

– Лучше они получат шанс выжить испуганными. Через несколько минут всем здесь придётся испугаться.

Теперь и Мередит выглядела обеспокоенной.

– Я не понимаю. Что происходит.

– Мост с минуту на минуту рухнет. Нужно убираться.

– Да ты точно рехнулся! – вырвала у меня руку Катрин, глядя на меня то ли с отвращением, то ли с жалостью.

Хреново быть Вещей Кассандрой. Моё знание могло спасти нам жизнь. Ещё могло, но так всё эдак и растак! Как убедить людей предпринять отчаянную попытку спастись?

Из соседних автомобилей высовывались лица, бледные, встревоженные, сердитые. Все они приговорены. Что сделать? Как убедить их приблизиться к черте, где спасение не гарантировано, но ближе, чем отсюда.

– Я из ФБР, – проговорил я, поднимая водительскую карточку и от всей души желая всем чтобы они видели удостоверение.

По крайней мере верили, что видят. Им большего и не нужно.

– Сохраняйте спокойствие. На мосту ожидается теракт.

– Да что ты несёшь?!

Мередит схватила Катрин за руку, вынуждая замолчать.

– Все выходите из машин и идите в сторону берега.

Тоскливый звук скрежещущего металла повторился, делая мои слова куда более весомыми.

К моему облегчению люди выбирались из автомобилей и направлялись в сторону более близкого берега.

– Что за каприз выставлять себя посмешищем? – фырчала Катрин, пока я тащил обеих девушек за собой. – Зачем весь этот фарс?

– Ты можешь помолчать хотя бы минуту? Бери пример со своей молчаливой подруги.

Мередит тихо засмеялась:

– В кои то веки меня назвали молчаливой. С ума сойти.

Мы не прошли и половины того отрезка, что отделял нас от спасительной черты, как мост принялся крениться к центру.

Вернее, он и без того до этого провисал, но теперь это стало заметно невооружённым взглядом – ровная дорога превращалась в горку, по которой приходилось взбираться снизу-вверх.

Со всех сторон доносились возгласы, взволнованные, испуганные, гневные. Машины, оставленные хозяевами, медленно катились.