Ангелы тоже люди

легче преносят одиночество. Хотя, может, она ошибается, это все маска, защита, ведь

любил же отец так безумно и преданно ее мать...

Вероника позвонила Тане и сообщила ей приятную новость. Та обрадовалась, долго

щебетала о перспективах, как ее жизнь теперь преобразится и обретет новый смысл, а

потом предложила пойти назавтра в кафе, она видела Пансу и тот доложил ей, что завтра

опять будет тусовка. Конечно же, Вероника с радостью согласилась, втайне лелея

надежду, что там она увидит Данила и все выяснит. Она решила, что не будет кидаться

ему на шею, но и не покажет, что обижена, просто посмотрит на все со стороны и

постарается понять, что происходит.

Теперь по ночам Вероника часто «ходила навестить» девочку из своих снов. Вернее, она

сама не старалась туда попасть, но сны все чаще и чаще приводили ее в это пустынное

место, где они подолгу разговаривали с Лейлой, и повсюду их сопровождал добрый и

верный Дарсик. Они разговаривали обо всем: о том, почему пришла осень, и справедливо

ли она поступила с летом, что выгнала его так скоро. И про то, что будут носить в этом

сезоне, Лейле это было очень интересно, она выспрашивала все в деталях. Девочка умела

слушать и оказалась на редкость хорошей и умной собеседницей, несмотря на свой

небольшой возраст. Будучи не погодам развитой, она могла поддержать разговор

практически на любые темы, а в иных случаях ее рассуждения даже были мудрыми, и

Вероника все больше и больше удивлялась и привязывалась к этой одинокой девочке. И,

конечно же, она поведала ей все свои сомнения и переживания. Лейла огорчилась, узнав,

что ее единственная подруга так страдает, но потом сказала:

– Знаешь, и все-таки ты - счастливая, ведь ты любишь. Ты влюблена и жива, а значит, не

все еще потеряно. Возможно, все еще наладится, ему просто необходимо время, чтобы

подумать обо всем. Но даже если ты никогда его больше не увидишь, с тобой останутся

шепот ветра, мерцание звезд, плеск волны и пение птиц по утрам, а это уже не так мало,

поверь мне. К тому же они напомнят тебе о нем, и, погрузившись в воспоминания, ты

опять станешь счастливой. А потом ты можешь встретить кого-нибудь другого…

– Но дело в том, что я не хочу никого другого. Я люблю Данила и буду его любить всю

жизнь. Я знаю себя, в нашей семье однолюбы… Но в одном ты права, шансы у меня еще

есть, и я постараюсь их использовать. И насчет птичек ты права. Знаешь, мне теперь

кажется, что они даже петь стали как-то по-другому, более проникновенно, что ли…

– Мне тоже раньше нравилось, как наш кладбищенский соловей выводит рулады, но

теперь надоело, - капризно поджала губки Лейла.
– А другие птицы почему-то сюда не

залетают. Только Дарсик еще меня развлекает. Да, малыш?

Словно поняв, что речь идет о нем, Дарсик улыбнулся, как умеют улыбаться собаки, и

завилял хвостом.

– Ну ка, спой, - и Лейла затянула протяжную унылую песню на незнакомом ей горском

языке. Дарсик посмотрел на нее печальными, сочувствующими глазами, и, не выдержав

напряжения мелодии и чувств, взвыл, что есть мочи, подняв свою крупную морду вверх,

туда, где скоро должна была появиться луна. Девочки не выдержали и от всей души

рассмеялись. Дарсик перестал завывать и недоуменно посмотрел на обеих, но его тут же

стали трепать по рыжей спине, гладить морду, и он от счастья забыл про все свои обиды.

– Смеркается, - сказала Вероника, - мне пора…

– Не забывай меня, - попросила Лейла и помахала рукой вслед уходящей подруге.

Солнце светило в окно, день был не по-осеннему ясным.

– Странно, - подумала Вероника, - время во сне идет как-бы наоборот, когда у нас утро -

там вечер, когда у нас ночь - там день.

Потом она вспомнила, что вечером они идут «на тусовку», и на душе у нее стало так же

ясно, как и за окном. Сегодня, может быть, она его увидит!

Время тянулось медленно, как всегда, когда ждешь чего-то для тебя очень важного. Но

вечер наконец-то все-таки наступил. Буля обрадованно смотрела, как оживленная

Вероника укладывала волосы в незатейливую прическу. Такая Вероника ей нравилась

гораздо больше, чем притихшая и несчастная, какой она казалась все последнее время.

– Вот и хорошо, - говорила она, - Наконец-то ты снова пришла в себя. Вот и покушала,

щечки зарозовели, глазки заблестели, приятно посмотреть. Не знаю, что уж у тебя там

случилось, но я уже готова сказать спасибо тому, кто, наконец-то, тебя развеселил.

– Это Таня, бабушка. Мы с ней идем в кафе. Скажи, мне идет эта розовая кофточка?

– Розовое всегда блондинкам к лицу. Не знаю, Танюшка ли виной этой перемене, но она

мне нравится. Может, оденешь юбочку? Не нравится мне эта нынешняя мода на джинсы,

все какие-то одинаковые, по-мужски «блатные». Так это, кажется, называется?

– Ну, не совсем одинаковые. К тому же я предпочту сойти там за свою, чем, как в прошлый

раз, выглядеть белой вороной в наряде принцессы Дианы на благотворительном аукционе.

– Ну, тебе виднее, дело молодое. Да ключи возьми, если поздно вернешься, - крикнула

Буля вслед убегающей Веронике и перекрестила ее, так, на всякий случай.

Санчо Панса обнаружился сразу же и на том же месте. Он радостно окликнул девушек и

тут же «разгреб» для них места среди дружественных тел, как всегда забивших небольшое

помещение кафешки. Вероника, полюбившая с прошлого раза абсолютно

неинтеллигентный напиток пиво, с удовольствием попивала «Миллер» с лимоном прямо

из маленькой бутылочки, которую принес официант - молодой услужливый паренек,