Английский язык с У. С. Моэмом. Театр

— /ист./ мужской костюм). "Alas, poor Yorick (увы, бедный Йорик)." But she

bethought herself (но она опомнилась; to bethink (bethought) — /уст./

призадуматься, /книжн./ вспоминать, припоминать).

"You can hardly say (ты вряд ли можешь сказать) that your father doesn't exist

(что твой отец не существует). Why, he's been playing himself for the last

twenty years (ба, да он играет самого себя последние двадцать лет)." ("Michael

could play the King (Майкл может играть Короля), not in French, of course (не

на французском, конечно)," but if we decided to have a shot at it in London (но

если мы решим попытаться в Лондоне; to have a shot at smth. — сделать

попытку, попробовать свои силы).")

"Poor father (бедный отец), I suppose he's good at his job (я полагаю, что он

хорошо на /своей/ работе), but he's not very intelligent, is he (но он не очень-то

умен, не так ли)? He's so busy being the handsomest man in England (он так

занят тем, что бы быть самым красивым мужчиной Англии)."

"I don't think it's very nice of you (я не думаю, что очень это мило с твоей

стороны) to speak of your father like that (говорить о своем отце в таком тоне:

«таким образом»)."

"Have I told you anything you don't know (разве я сказал тебе что-то, чего ты не

знаешь)?" he asked coolly (спросил он холодно).

Julia wanted to smile (Джулии хотелось улыбнуться), but would not allow the

look of somewhat pained dignity to leave her face (но /она/ не позволила

выражению немного оскорбленного достоинства сойти: «покинуть» с ее

лица; pained — страдальческий, обиженный).

doublet ['dAblIt] alas [q'lxs] bethought [bI'TO:t]

Мультиязыковой проект Ильи Франка www.franklang.ru

780

She saw herself in a black doublet, with long silk hose. "Alas, poor Yorick." But

she bethought herself.

"You can hardly say that your father doesn't exist. Why, he's been playing himself

for the last twenty years." ("Michael could play the King, not in French, of course,"

but if we decided to have a shot at it in London.")

"Poor father, I suppose he's good at his job, but he's not very intelligent, is he? He's

so busy being the handsomest man in England."

"I don't think it's very nice of you to speak of your father like that."

"Have I told you anything you don't know?" he asked coolly.

Julia wanted to smile, but would not allow the look of somewhat pained dignity to

leave her face.

"It's our weakness, not our strength (наша слабости, а не наша сила), that endears

us to those who love us (внушают любовь к нам тех, кто любит нас; to endear

— заставить полюбить)," she replied (ответила она).

"In what play did you say that (в каком спектакле ты говорила это)?"

She repressed a gesture of annoyance (она удержалась от раздраженного жеста;

to repress — подавлять, обуздывать). The words had come naturally to her lips

(эти слова так естественно слетели с ее губ: «пришли к ее губам»), but as she

said them (но когда она произнесла их) she remembered that they were out of a

play (она вспомнила, что они были из какой-то пьесы). Little brute (маленький

грубиян; brute — животное, тварь; жестокий, глупый человек)! But they

came in very appositely (но они же были так уместны: «но они пришли очень

подходяще»).

"You're hard (ты жесток)," she said plaintively (сказала она жалобно). She was

beginning to feel more and more like Hamlet's mother (она начинала чувствовать

/себя/ все больше и больше матерью Гамлета). "Don't you love me (неужели

ты не любишь меня)?"

"I might if I could find you (я мог бы, если бы я мог найти тебя). But where are

Мультиязыковой проект Ильи Франка www.franklang.ru

781

you (но где ты)? If one stripped you of your exhibitionism (если бы сорвать с

тебя твой эксгибиционизм; to strip — раздевать, сдирать, лишать чего-

либо), if one took your technique away from you (если бы забрать от тебя твое

техническое мастерство), if one peeled you as one peels an onion (если бы

очистить тебя, как очищают лук; to peel — снимать кожицу, чистить

фрукты, облезать) of skin after skin of pretence and insincerity (кожицу, за

кожицей от притворства и неискренности), of tags of old parts (от избитых

цитат из старых ролей) and shreds of faked emotions (и обрывков фальшивых

эмоций), would one come upon a soul at last (придем ли к душе в конечном

итоге)?" He looked at her with his grave sad eyes (он смотрел на нее своими

серьезными печальными глазами) and then he smiled a little (и затем слегка

улыбнулся). "I like you all right (ты мне вполне нравишься)."

"Do you believe I love you (ты веришь, что я люблю тебя)?"

"In your way (в своем: «твоем» роде)."