Антология сатиры и юмора России XX века. Том 35. Аркадий Хайт

На улице, где расположились иностранные посольства, Мераб увидел человека, который приковался наручниками к ограде посольства США.

Мераб подошел и поинтересовался, зачем он это сделал.

— Это мой протест, — ответил человек. — Они мне визу не дают. А я не хочу здесь оставаться.

Мераб сказал, что тоже не хочет здесь оставаться. Тогда человек достал из кармана еще пару наручников и предложил Мерабу приковаться рядом. Мераб отказался и в свою очередь предложил человеку купить у него часы. Часы у человека были. Тогда Мераб попытался продать ему пса Генацвале. Но и это предложение встретило вежливый отказ.

«Блошиный» рынок в Тель-Авиве. Пестрый, шумный, многоголосый. Мераб в сопровождении Генацвале бродил по рядам, помахивая часами.

— Мистер, — позвал его араб, торгующий очистительной пастой.

Мераб подошел. Араб выдавил пасту из тюбика на мазутное масло на рукаве Мераба и потер влажной тряпкой. Пятно исчезло.

— Гуд? — спросил араб.

— Гуд, — согласился Мераб.

Араб вручил Мерабу тюбик и забрал часы. Мераб пытался возразить, но тот стал кричать, что уже раскупорил товар. Вынужденная сделка состоялась.

Мераб пошел дальше, предлагая встречным тюбик с пастой. Товар не шел. Мераб достал из кармана крышку от трамблера, но и этот товар никого не заинтересовал.

Тогда Мераб пошел по продуктовым рядам. Он пробовал на вкус сыр, овощи, фрукты, не забывая кидать куски на землю своему голодному псу.

Задержались у лотка с маринованным перцем.

— Может, хватит? — спросил продавец. Мераб вынул изо рта стручок и спросил:

— Положить обратно, да?..

У прилавка, где валялись всевозможные «древние» восточные украшения, вчерашняя эффектная блондинка примеряла серебряный браслет.

— Добрый день, — поздоровался Мераб. Блондинка приветливо улыбнулась и спросила:

— Как вы думаете: это серебро?

Мераб выдавил из тюбика пасту на браслет и потер большим пальцем. Выступила медь.

— Оу! — удивилась блондинка и представилась: Джейн.

— А я Тарзан, — сказал Мераб.

— Оу, — оценила шутку блондинка.

— А это Генацвале, — представил Мераб нового друга.

Генацвале протянул блондинке лапу. И тут кто-то позвал:

— Мераб!

Мераб оглянулся. В лавочке, где было развешано кружевное женское белье, сидел на табурете толстяк в спортивных нейлоновых трусах и драповой грузинской кепке с большим козырьком. Толстяк поманил Мераба пальцем.

Мераб узнал толстяка: это был автоинспектор из Тбилиси, который не раз штрафовал Мераба на трассе. Но это было давно, лет пять назад.

— Мераб! — снова крикнул толстяк.

— Я не Мераб, — сказал Мераб. — Я Яша.

— Неважно. Иди сюда, — настаивал толстяк.

Выхода не было. Мераб извинился перед Джейн и подошел к толстяку.

— Американка? — шепотом спросил толстяк, кивая на Джейн.

— Да, — сказал Мераб. — Или шведка.

— Есть хороший товар. Позови ее, — толстяк помешал палкой в картонной коробке и выудил прозрачный лифчик. — Вот! Пьер Карден!

— Лифчик у нее есть, — сказал Мераб. Блондинка махнула Мерабу рукой и пошла.

— Тогда трусы. Есть хорошие. Настоящий Диор! Останови ее! — Толстяк отбросил палку и стал быстро перебирать товар руками.

Джейн скрылась за углом.

— Трусы у нее тоже есть, — вздохнул Мераб. И попросил: — Слушай, можно я от тебя в Сигнахи позвоню? Там моя жена Инга волнуется.

— Нельзя, телефон за неуплату отключили, — сказал толстяк, тяжело дыша и вытирая лицо кепкой. — Садись, — он показал Мерабу на надутого медведя.

Мераб сел. Помолчали.

— Меня всегда с братом путают, — сказал Мераб.

— Издалека похож. Ты тоже живешь в Сигнахи?

— Да. В аптеке там работал. Слушай, одолжи на неделю сто шекелей.

— Хромой Альберт жив? — спросил толстяк.

— Пока да. Я на работу устроюсь и сразу отдам.

— Ты не волнуйся. Ребята тебе помогут. Он на свободе?

— Пока да.

— Это хорошо! — Толстяк с неожиданной для его веса легкостью поднялся, взял с полки маленький козлиный рог, выдул из него пыль, протер рубахой и протянул Мерабу:

— На! Скажешь Тенгизу из Сухуми, что это ему Хромой Альберт прислал.

— Какому Тенгизу?

— Вот этот домик видишь? — толстяк показал на возвышающийся над городом небоскреб. — Это бриллиантовая индустрия. Посчитай сверху два этажа, возьми слева три окна — вот это теперь Тенгиз из Сухуми! Сегодня у него свадьба, дочь замуж выдает. Мы приходим, ты даешь ему рог и говоришь: это тебе Хромой Альберт прислал. Альберта он как брата уважает — они два раза вместе в тюрьме сидели. Ты — друг Альберта, а я — твой. Он нас к себе шлифовальщиками возьмет, понял?.. Ну, пошли, пошли! Заодно и твоей Инге позвоним.

По улицам Тель-Авива ехала «Волга» выпуска шестидесятых годов. За ней бежала собака. За рулем сидел толстяк.

— В жизни так, — рассуждал он. — Закинул удочку и жди. Какую рыбу Бог захочет тебе дать, такую и даст. Может, осетрину, а может, шпроты.

Мераб спросил толстяка, почему он здесь не работает по профессии — автоинспектором.

Толстяк сказал, что Мераб не должен думать, что и Израиле рай. Здесь тоже полно глупых законов. В чем смысл работы автоинспектора? Спасать водителям жизнь. А как ее можно спасти? Напугать! А здесь как напугаешь, если нельзя брать наличными? Глупость, толстяк в сердцах выбросил сигарету в открытое окно.

Раздался свисток. Толстяк остановил машину и подобострастной рысцой побежал к полицейскому.

На другой стороне улицы Мераб увидел Борю, который шел деловитой походкой. В одной руке он нес большой бронзовый семисвечник, в другой — маленький трехколесный велосипед.

— Борис, — окликнул Мераб.

— Не Борис, а Борух, — бросил на ходу Боря Париж и зашагал дальше. К машине вернулся недовольный толстяк. Сел за руль и резко рванул с места:

— Я же говорил: здесь полное беззаконие! За какую-то сигарету человек должен сто шекелей в банк платить.

Под пальмой во дворе шестиэтажного дома четверо мужчин играли в домино на цементном столе. Рядом на асфальте мальчишки, матерясь на грузинском, гоняли мяч. Тут же женщины развешивали белье.

— Кого привел? — спросил толстяка один из играющих.

— Своим делом займись! — нелюбезно ответил толстяк и, взяв Мераба под руку, провел в подъезд.

Они вошли в квартиру. На стенах висели грузинская чеканка, два кинжала и большая фотография толстяка на мотоцикле в форме инспектора на фоне Кавказских гор.