Антология сатиры и юмора России XX века. Том 35. Аркадий Хайт

Мераб за столиком жадно глотал мясо и смотрел телевизор. Там показывали с субтитрами на иврите советскую картину про разведчиков — «Мертвый сезон». Шла сцена передачи шпионов на мосту.

Под столом хрумкал косточкой Генацвале.

— Господин, — позвал официант и указал Мерабу на телефонную будку.

Мераб вскочил, забыв о прикованной дверце. Стол с едой опрокинулся. Мераб извинился и втиснулся в будку.

Официант выгнал из-под стола собаку и стал наводить порядок.

Через минуту Мераб как ошпаренный выскочил из будки.

— Где тут ваше КГБ? — заорал он.

— Я думаю, вам надо обратиться в министерство эмиграции, — сказала ему девушка в очках и военной форме.

— Гдe оно?

— Два квартала отсюда и направо.

Мераб выскочил из харчевни.

— Господин, возьмите сдачу! — крикнул хозяин.

Мераб бежал по тротуару. Прикованная дверца с лязганьем волочилась за ним. Прохожие шарахались в стороны.

— Я не тот, за кого себя выдаю! Кому я должен сделать заявление? — закричал он, ворвавшись в вестибюль министерства.

— Кому хочешь, — ответил человек, читавший за столиком журнал.

— Вот я вам и заявляю!

— А мне это зачем знать? — человек снова уткнулся в журнал.

— Я думаю, вам надо к Абрамовичюсу, — сказала Мерабу женщина, которая несла папки. — Третий этаж.

Мераб побежал вверх по лестнице. Дверца от шикарной машины с грохотом скакала по ступенькам.

Абрамовичюс в комнате, где сидели еще две сотрудницы, заявил, что его не чешет: Яша Мераб или не Яша. А если он хочет уехать, пусть оплатит все расходы — и скатертью дорога.

Мераб заорал, что там, дома, отец увез Яшину дочку в горы и не отдаст ее, пока он, Мераб, не вернется домой! Что у отца ружье! А Яша сумасшедший! И они перестреляют друг друга!

Абрамовичюс сказал, что это его не чешет. Что у них и так слишком много проблем, чтобы еще заниматься семейными делами Мераба.

Мераб завопил, что его брат еврей! А Израиль должен заботиться о своих детях! И обязан обменять Мераба на его брата Яшу.

Абрамовичюс возразил, что сначала еще нужно до казать, что сам Мераб не еврей.

Тогда Мераб предложил Абрамовичюсу пройти с ним в туалет и убедиться.

На что тот ответил, что он, Абрамовичюс, ходит в туалет, когда это нужно ему, а не кому-то другому.

Тогда Мераб сказал, что можно любого спросить в Сигнахи: грузин он или нет?

Абрамовичюс ответил, что за свою маленькую зарплату он не обязан летать по всяким Сигнахам, где по горам бегают сумасшедшие с ружьями.

— Ну, хорошо, — устало сказал Мераб. — Напильник хотя бы у вас есть?..

Грузия. Заходящее солнце освещает снежные вершины гор и старинную башню, прилепившуюся к скале. В этой башне укрылись Вахтанг с внучкой. У подножия скалы две милицейские машины, офицер с мега фоном, милиционеры, Яша, Инга, Циала, крестьяне.

— Уважаемый Вахтанг, спускайтесь, — уговаривал в мегафон офицер. — Подумайте сами: депутат райсовета, заслуженный ветеринар республики, а какой пример людям показываете? Некрасиво!

В узком крепостном окошке появился Вахтанг с ружьем, а из-за его спины выглянула девочка и крикнула:

— Дедушка говорит, что если я уеду на Запад, то стану наркоманкой и проституткой. А здесь я стану чемпионкой и буду ездить по всему миру бесплатно!

Тель-Авив. Вечер. Безлюдная площадь перед автобусной станцией.

Мераб вошел в телефонную будку, огляделся по сторонам, достал из кармана проволочку, покопался в телефонном аппарате, и оттуда ему в руки посыпалась мелочь.

На станции Мераб внимательно осмотрел большую карту Израиля, висящую на стене. Затем подошел к окошку, протянул горсть мелочи и сказал:

— Один билет до Кирьят-Шмона.

Девушка улыбнулась:

— Это не деньги. Это телефонные жетоны. Вас кто- то обманул.

— А вы купите у меня жетоны, — улыбнулся в ответ Мераб.

— Зачем? У меня здесь телефон.

— Жалко, — вздохнул Мераб. — А когда будет автобус?

— Через два часа, — сказала девушка и закрыла окошко.

Мераб осмотрелся. Никого. Только вдалеке ползал по тротуару какой-то человек. Мераб подошел к нему.

— Господин, вам не нужны телефонные жетоны?

— На хрена они мне сдались! Мне звонить некому, — пробурчал человек. Это был старик Сеня. — Чего стоишь? Помоги очки найти.

Мераб поднял с земли очки и протянул их хозяину. Тот, нацепив очки, узнал Мераба.

— А, это ты. жених?

— Я, — сказал Мераб.

— Куда направляешься?

— Никуда, так, гуляю.

— Тогда пошли, выпьем по сто грамм, — сказал Сеня.

Они шли по набережной. Гуляли нарядные люди, в ярко освещенных ресторанах играла музыка, на асфальтовой площадке, несмотря на поздний час, продавались подержанные автомобили. Сеня рассказал, что приехал сюда к детям, но те перебрались в Америку. Звали его с собой, но он не поехал. Раз сказал, что едет сюда, значит, должен быть здесь. Нечего на старости лет как овечий хвост по свету мотаться. А во время войны Сеня был лучшим разведчиком в самом большом партизанском отряде Белоруссии.

Они пришли на улицу, где жил Изя. Окна Изиного дома были закрыты ставнями, к дверям была приклеена табличка с надписью: «Продается!»

— В Австралию улетел, — сказал Сеня, — Просил никому не говорить.

Во дворе напротив стоял большой автомобиль-рефрижератор. На нем тоже была табличка «Продается». Такая же табличка была приклеена к железным воротам склада, где работал Сеня. Оказалось, что Изя — это его хозяин.

Сеня ключом отпер железную дверь и завел Мераба в огромный холодильник, где вдоль стен на полках лежали замороженные овощи. Температура здесь была около минус двадцати. Но у Сени, привыкшего к белорусским морозам, была ностальгия по холоду.

Сеня надел тулуп, валенки и меховую шапку, а Мерабу дал ватник. Потом из старенького шкафчика достал бутылку водки и соленые огурцы. Выпили по стакану за знакомство. Мераб попробовал откусить огурец, но это был уже не огурец, а ледышка.

— Tак постучи по нему, — посоветовал Сеня.

И, взяв аккордеон, заиграл и запел песню времен Великой Отечественной войны. Мераб, впервые за все время, расслабился и почувствовал себя как дома.

— Дядя Сеня. — шепотом сказал он. — Я хочу убежать отсюда.