Антология советского детектива-11. Компиляция. Книги 1-11

— Когда?

— В школе еще. Трудно было представить, но Олег, оказывается, здорово хулиганил. Такой тихий… Придумывал всякие штучки Стокроцкий, а Маркелов, как верный паж, во всем его поддерживал. Они же были хорошими учениками. Виновных всегда ищут среди двоечников. Они это знали. Нахулиганят и помалкивают в тряпочку. А дома смеются. Однажды устроили взрыв в химическом кабинете. В другой раз раскрасили светящейся краской скелет. Зимой это было, когда рано темнеет. Бедненькая техничка, убирая кабинет, чуть не умерла от страха. Две недели отлеживалась. Ребят совесть заела. Решили навестить ее. Не с пустыми же руками. Стокроцкий с верным пажом Маркеловым три дня отбирал у малышни деньги на завтрак. Олег как узнал об этом, так руки у него зачесались. Подрались. Месяц не разговаривали. Потом помирились. Снова стали вместе хулиганить, чтобы не скучно было. Развлекались. Доразвлекались до того, что их хотели в колонию для несовершеннолетних отправить. В восьмом классе они были. Школа с трудом их отстояла. Хорошие же ученики.

— Что произошло?

— Решили поразвлечься. Взяли в руки пугачи, натянули на лица капроновые чулки и остановили в темной подворотне какого-то мужчину. Сказали ему. «Жизнь или кошелек». Мужчина перепугался. Выложил из кармана все, что было. Два рубля с мелочью. Ребята сказали, что на мелочевку не размениваются, отпустили его, велев носить с собой крупную сумму. Отпустили и стали смеяться. Через полчаса их задержали. Их счастье, что они не отобрали два рубля с копейками… Олег не разрешил. Стокроцкий хотел, и Маркелов поддерживал его.

— О последних годах дружбы с ними Олег Григорьевич не рассказывал?

— Нет, ничего не рассказывал. А я не расспрашивала. Зачем? Меня это не касалось.

— Что не касалось?

— Я хочу сказать, что они не имели никакого касательства к моей жизни, поэтому я не интересовалась ими.

— Неужели за три года Олег Григорьевич ни с кем вас не познакомил?

— Нам никто не нужен был.

— Расскажите, пожалуйста, как вы провели время с момента прихода к Олегу Григорьевичу тридцать первого декабря.

— А что рассказывать? Накрыли стол, встретили Новый год. Олег подарил мне «Диориссимо», я ему — шарф. Смотрели телевизор. В пять утра легли спать. Все.

— Пили водку и сухое вино?

— Шампанское. Водку и сухое вино пили второго за обедом.

— Вы все два дня жили у Олега Григорьевича?

— Почему? Я домой ездила первого. Поздравить родителей. Новый год все-таки. Пообедала с ними, а потом — к Олегу.

— Родители знали, куда вы поехали?

— Да вы что?! Отец убил бы меня. Родители были уверены, что я в студенческой компании. Мама даже сунула мне в руки сверток с пирожками.

— А дальше?

— Дальше ничего. Осталась у Олега. Второго утром уехала домой. К трем часам дня вернулась, приготовила жаркое — ему нравилось, как я готовлю. Пообедали. Можно закурить?

Я протянул Нелли сигареты.

— За обедом вы выпили сухое вино…

— Нет, водки. Вино пил Олег.

Я, видимо, сильно поотстал от прогресса, полагая, что водку пил мужчина, а сухое вино — женщина.

— Потом перемыли посуду, водку и вино поставили в холодильник?

— Да. Олег был очень аккуратным, чистоплотным. И еще он не выносил дурного запаха. Помнится, однажды в музее Пушкина я, извините, вспотела. Была в синтетической водолазке, а день выдался теплым. Он велел мне отправиться домой и постирать водолазку. С тех пор я обнюхиваю каждую свою вещь.

— Выходит, считались с ним.

— С ним нельзя было не считаться. Не подумайте, что он подавлял меня. Просто из двоих один всегда лидер — или мужчина, или женщина. Я с самого начала поняла, что по характеру он лидер. Ну и на здоровье.

— Когда вы ушли от него?

— Второго? В восемь вечера.

— Он провожал вас?

— Нет.

— Почему? Он и раньше не провожал?

— Провожал.

— Что же случилось?

— Не знаю. Он был каким-то суетливым в тот вечер. В восемь сказал, что мне пора домой, и я ушла.

— Он как-то объяснил, почему вам пора уходить?

— Сказал, что не надо испытывать терпение родителей.

— В чем выражалась его суетливость?

— Просто был суетливым, и все.

— Может быть, он кого-то ждал?

— Может быть.

— Когда он позвонил вам?

— Через час, в начале десятого.

— Беспокоился, как доехали?

— Да. — Она пожала плечами. — Сказал, что я единственная радость в его жизни, что увидимся завтра и чтобы позвонила ему после института. Честно говоря, я была немного обижена на него.

Приоткрылась дверь. В кабинет заглянул Хмелев.

— Извините. Сергей Михайлович, пришел Василий. — Он имел в виду Василия Васильевича Федотова, который согласился помочь нам изготовить фоторобот человека, вошедшего в половине девятого вечером второго января в квартиру Игнатова. Не ожидал ли этого человека Игнатов, отправляя Нелли домой?

— Займись им. Подойду позже, — сказал я Хмелеву и обратился к девушке: — В предыдущие дни тоже проявлялась его, как вы говорите, суетливость?

— В предыдущие дни он был задумчив. Все время о чем-то думал. Странно, но теперь мне кажется, он чего-то боялся. Все три дня не выходил из дома. Первого я предложила ему выйти погулять. Несмотря на то что было двенадцать часов ночи и нас никто не мог увидеть, он категорически отказался. А ведь он любил гулять. Мы очень много с ним гуляли.

— Может быть, он плохо себя чувствовал?

— Нет, хорошо. За все дни ни разу не принял ни одного лекарства. Да и отказался он как-то странно, испуганно, что ли.

— Вы думаете, он боялся выходить из дома?

— Да, это я сейчас поняла. Потом — телефонные звонки. Первого вечером он кому-то сказал, что не может говорить. Когда спросила, почему он не стал говорить, ответил: «Да ну их всех к черту». Второго часов в пять он с кем-то говорил необычно — в основном слушал, отвечал односложными «да» и «нет». И в ночь на Новый год во втором часу позвонил его друг Маркел, уговаривал приехать в Дом кино. Вроде разговор был дружеский. А повесив трубку, Олег сказал: «Избави, господи, от друзей, от врагов я сам избавлюсь». Сказал весело, в шутку, но все равно странно. Правда?

— Вам сейчас все кажется странным и подозрительным. Скажите, летом вы отдыхали вместе?

— Нет, ни разу.

— Выходит, летом вы не виделись по два-три месяца.

— Виделись каждый месяц. Он прилетал из Крыма в Москву на пару дней, чтобы повидаться со мной. Дома не появлялся. Когда я уезжала отдыхать, прилетал на пару дней ко мне.

— Почему вы не отдыхали вместе?

— Он не хотел. Считал, что один-два раза в год мы должны поскучать друг без друга. К тому же летние месяцы он посвящал работе над диссертацией.

— По какому адресу вы снимали квартиру?

Впервые за полтора часа Нелли покраснела.

— Беговая, десять, квартира сорок один.

— Пятого числа это вы звонили Олегу Григорьевичу из станции метро «Баррикадная»?

— Да. Я звонила третьего, четвертого несколько раз в день. Ничего не понимала. А когда пятого услышала в трубке женский голос, решила, что раньше времени вернулась его жена, и перестала звонить.

— Понятно. Спасибо, Нелли, за беседу. Вы нам очень помогли. Но у меня к вам еще одна просьба. Помогите различить отпечатки, снятые нами в квартире Олега Григорьевича.