Анжелина и холостяки

Продолжая рассказывать, Пепино нарезал и переложил в металлическую миску конкассе, ловко очистив от кожуры и зернышек три помидора и оставив их мариноваться в оливковом масле вместе с нарезанной кубиками морковкой, петрушкой и чесноком. Разогрел в сковороде оливковое и сливочное масло, быстро сполоснул дюжину креветок. Выложил овощи в сковороду, плеснул туда белого вина, а сам тем временем аккуратно вынул из креветок черную нитку, оставив головы. Поставил на маленький огонь вторую сковороду, протерев ее большим зубчиком чеснока, налил немного оливкового масла и подрумянил четыре больших ломтя багета. Посолил соус, щедро посыпал перцем, добавил шафран, щепотку кайенского перца и немножко коричневого сахара. Переместил креветки в соус, перевернул и, едва они порозовели, выложил на тарелку. Облагородив свой импровизированный beurre blanc [27] кусочком сливочного масла, он выложил на блюдо поджаренный хлеб, сверху креветки и ароматный соус, который не стал протирать, сохранив грубую «деревенскую» структуру. В довершение посыпал мелко рубленным зеленым луком и петрушкой.

27

Классический белый соус ( фр.).

Анжелина налила в два бокала белого вина, которое Пепино использовал для соуса, – восхитительно сухое, кисловатое пьемонтское Gavi di Gavi, – и они чокнулись, прежде чем приняться за еду. Креветки были приготовлены идеально. Они съели их целиком, с наслаждением высасывая сладкую мякоть из головок, до последней капли собрали соус кусочками кростини, которые аппетитно похрустывали снаружи, оставаясь нежными и сочными внутри.

Покончив с едой, Анжелина официально спросила Пепино, не хотел бы тот работать в ее ресторане.

– Да, мисс. Хотел бы. Очень.

Пепино рекомендовал Анжелине своих племянников: Томаса – в качестве мойщика посуды, поваренка и вообще помощника – и Майкла, который мог заниматься баром и быть на подхвате практически в любом деле. Анжелина наняла еще двух официанток, Пегги и Лизу. Пегги, постарше, имела уже двадцатилетний опыт, а Лиза чудесно улыбалась, отлично ладила с людьми и страстно желала учиться. Последней Анжелина отыскала даму-метрдотеля. Миссис Филдинг, жившая за углом, до пенсии работала в знаменитом отеле «Бельвю-Стратфорд»; она согласилась прервать заслуженный отдых отчасти ради интереса, но в основном, потому что они с Анжелиной буквально с первой встречи заговорили, как старые подружки.

За неделю до открытия Анжелина возилась в кухне, дорабатывая рецепт зобной железы с артишоками и белой тосканской фасолью, когда рядом неожиданно возник Джерри, с двумя пластиковыми стаканами лимонада и большим бумажным пакетом.

– Здорово, Шеф. Помнишь, ты как-то говорила, что тебе нужны здесь часы?

– Привет, – улыбнулась Анжелина. – Все время забываю купить, хотя сто раз на день смотрю на это пустое место на стене.

– Угадай, что я принес. Взгляни-ка. – И он вытащил из пакета большие круглые старинные часы, классической формы, с белым циферблатом и простыми черными цифрами.

– Отлично. То, что надо.

– Но угадай, где я их раздобыл.

– И где же?

– Они из нашей школы Санта-Тереза.

– Не может быть!

– Точно тебе говорю. Я нашел их в подвале Сан-Джо, вместе с остальным хламом. Они прежде висели в библиотеке, там сзади написано. Когда меня в третьем классе оставляли после уроков, это были самые медленные часы в мире. Клянусь, они тикали раз в час.

– Нормальные часы, не выдумывай. Просто малолетние преступники не умеют определять по ним время.

– Это точно. Ладно, я принес тебе лимонаду. – Джерри поставил на стол большой стакан.

– Спасибо.

– А я пока схожу за стремянкой и повешу для тебя эту игрушку.

– Ты молодец! – крикнула Анжелина вслед.

Джерри вернулся с алюминиевой стремянкой и принялся устанавливать ее под тем местом, где предполагалось повесить часы.

Анжелина разогревала в сотейнике масло из виноградных косточек, чтобы обжарить мясо. Все внимание ее было обращено на сотейник. Она хотела опустить мясо ровно в тот момент, когда масло начнет пузыриться, но еще не гореть. Для этого необходима только сосредоточенность. Да еще немного практики.

– Ой-ей!

Анжелина вскинула голову. Ножка лестницы скользнула по полу, и Джерри едва успел спрыгнуть, но стремянка с грохотом рухнула на пол. Рука Анжелины дернулась, и большой палец задел край раскаленного сотейника.

Джерри мгновенно оказался рядом:

– Покажи, скорее!

– Черт побери! – Слезы брызнули из глаз. В самом чувствительном месте, где палец примыкает к ладони, уже краснело пятно ожога. – Не трогай!

– Все будет хорошо, погоди минутку. – Джерри выплеснул лимонад из стакана и сунул в рот кубик льда. Потом, взяв руку Анжелины, нежно приник губами к ее ладони и бережно коснулся места ожога.

Он словно чувствовал, когда потянуть в себя теплую жидкость, выпустив в обмен прохладу льда. Боль постепенно отступала. Спустя несколько секунд ледяной поцелуй отозвался трепетом облегчения во всей руке, шее, спине.

– Ох.

– Легче? – поднял глаза Джерри.

– Да, – выдохнула она. – Гораздо лучше. Думаю, ничего страшного.

Он ласково отер слезы с ее щеки.

– Все в порядке?

– Да, спасибо.

В этот момент в кухню вошла Джиа с Фрэнсисом на руках. Увидела упавшую стремянку, дымящееся в сотейнике масло и Анжелину с Джерри, которые стоят посреди кухни, держась за руки и глядя друг другу в глаза.

Она многозначительно откашлялась, постаравшись, впрочем, чтобы это не прозвучало осуждающе.

Оба разом обернулись к ней. Джерри выпустил руку Анжелины и торопливо принялся собирать кубики льда в полотенце.

– О, привет, Джиа.

– Привет, Ма.

– У вас тут все в порядке? – осведомилась она.

Джерри протянул Анжелине полотенце, и та тщательно обмотала им ладонь.

– Лестница упала, а я обожгла руку. И Джерри приложил лед. – Анжелина чувствовала, что краснеет.

– Угу.

– Это старый прием, меня мама научила, – оправдывался Джерри. – Отлично помогает.

– Мне уже гораздо лучше, – заверила Анжелина.

Джиа выдержала паузу – с неподражаемым выражением лица матери, которая уже сто раз видала подобное.

– Ну а мы с Фрэнсисом гуляли и просто заглянули проверить, как тут идут дела, – произнесла она наконец.

– Дела идут отлично, – заверил Джерри.

– Просто замечательно, – эхом отозвалась Анжелина. – Сейчас приберу здесь, намажу чем-нибудь ожог и приготовлю нам поесть.

– Вот и ладно, – сказала Джиа. – Мы посидим пока на улице.

– А я все-таки повешу часы. – Джерри поднял стремянку и подтащил к стене.

Джиа, словно патрульный, обошла кухню, мимо Анжелины, которая рылась в аптечке в поисках неоспорина и пластыря, на миг задержалась рядом с Джерри, метнув в него пронзительный взгляд. Джерри ответил невиннейшей из своих улыбок.

– Главное, что никто не пострадал, – констатировала Джиа, величественно выплывая за дверь. <