Апофеоз

Я убрал гримуар в кармашек и схватился за амулет, решив попробовать Изгнание нежити. Ванорз медлил, ожидая следующей фазы босса. Волна моей канализируемой позитивной энергии пронеслась по залу, и результат превзошёл все ожидания: костяные пауки, бросившиеся к нам, рассыпались безжизненными костяшками, как только волна прошла сквозь них.

Хранитель с хрустом развернулся, теперь его окружал гнилостно светящийся зелёным барьер, и, снова выпустив паутину, поднялся в воздух.

— Не может быть, — разнёсся по залу его потрясённый голос. — Это сила Владыки… но как?

В его грудь тут же прилетели ещё четыре стрелы; как мне показалось, безжалостный Ванорз в этот раз стрелял простыми, но даже так барьер босса не смог ни отклонить их, ни защитить от урона. От шкалы жизни Хранителя осталась лишь треть, и по залу впервые разлетелся его стон боли.

Я же достал гримуар и приготовился действовать на контрзаклинание, скорее всего теперь босс будет швыряться магией.

Глава 6

Хранитель поднял посох, и я почувствовал, как с него сорвалась туча маленьких искорок, которые скрылись в тёмных проходах по сторонам, и из них тут же хлынула нежить — босс позвал все свои резервы. Следом из навершия свёрнутых в узел корней, составляющих посох Хранителя, вылетели, будто шмели, ярко-зелёные шарики магических снарядов. Но тут уж сработал мой навык колдовства: заклинание было распознано и мои руки уже чертили в воздухе знаки. Резкие слова — и контрзаклинание выпущено на свободу: из моего посоха вылетело такое же количество магических шариков; они были чёрные, с вкраплениями белых прожилок, точно кофе со сливками. Каждый из снарядов перехватил своего противника, и, столкнувшись, шарики рассыпались безобидными частицами, которые тут же начали таять в воздухе.

Ванорз продолжил стрельбу: теперь в грудь босса вонзились три стрелы, а одна воткнулась в ногу — похоже, несмотря на уровень, рука эльфа всё же могла дрогнуть. Пробитый барьер, похоже, снижал наносимый урон, и Хранитель выжил, хотя его шкала жизни была практически опустошена.

Пятеро костяных пауков почти добрались до середины зала, из проходов выходили скелеты и зомби, но все они безнадёжно запаздывали, и, очевидно, босс тоже это понял. С гневным криком он подбросил посох, его руки сплели заклинание… и я не смог его определить. Краем глаза я глянул в системный чат, действительно: «Колдовство — провал». Судя по выбросу силы, это было заклинание третьего круга, но больше ничего понять я не успел — посох рассыпался в воздухе, вернее даже, расплёлся на множество корешков, и каждый из этих отростков набух и превратился в оскаленную пасть.

Эти растительные челюсти скопом бросились на нас; я успел увидеть, как грациозно увернулась Хамель, и челюсти, которые хотели вцепится в неё, пролетели мимо, причём одна даже ударилась об пол и с хрустом разлетелась на осколки. Я смог увернуться от одной, но вторая вцепилась мне в плечо. Гильта начали грызть сразу две, Ванорзу вроде бы тоже досталось. Однако это не помешало эльфу выпустить ещё четыре стрелы, в этот раз не оставив Хранителю никаких шансов.

С громким дребезгом разбитого стекла разлетелся окружающий босса барьер. Вместе с тающими вокруг зелёными осколками в воздух начали осыпаться покрывающие Хранителя наросты. Паутина за его спиной засверкала и стала исчезать, будто сжирая сама себя. Хранитель завис в воздухе, его горб исчез, и он даже как-то вытянулся, на мгновение обретя вполне себе статный человеческий образ усталого мага или жреца.

— Теперь я вижу, — донёсся до меня шелест его голоса, — Неназываемый… Спасибо, что освободил мою душу!

Больше ничего Хранитель Секретов сказать не успел — начал действовать странный эффект всасывания в одну точку, которому я уже был свидетелем на предыдущем боссе этого подземелья. Босса беззвучно скомкало, и на пол, после завершения процесса, свалился похожий на штамповку круг.

Зомби и скелеты начали распадаться, пауки просуществовали чуть дольше, один даже успел добежать до Гильта и рассыпался, только получив молотом по башке. Смотрелось всё это весьма эффектно, но мы понимали, что сателлиты гибли просто вследствие победы над боссом.

За схватку с Хранителем Секретов мне досталось 450 очков опыта. Я подошёл и, подобрав металлический кружок, повертел его в руках. Ванорз встал рядом, окидывая грустным взглядом обломки стрел, целой не осталось ни одной.

— Дверь с кругом была в левом проходе от того зала с большими дверьми, — напомнил эльф, глядя, как я убираю железку в сумку. — Ну, где, как я думаю, находится дополнительный босс.

— Туда и пойдём, — кивнул я, подходя к ближайшей куче костей и тыкая в неё посохом. — Других вроде бы нам не встречалось…

— Вроде бы нет, — согласился Ванорз. — Давай обшарим зал перед уходом на всякий случай. Что тебе не хватало из сета?

— Нагрудник, наверное, — ответил я; костяшки оказались пустыми, похоже, из сателлитов нельзя было изъять энергию смерти. — Оставался один элемент… шлем, наплечники и поножи уже есть.

— Тогда да, — согласился Ванорз, уходя к стене, — скорее всего, панцирь или кираса.

Эльфы разбрелись по залу. Гильт остался со мной, мы отошли к выходу и присели на один из валяющихся поблизости обломков. Поиски ожидаемо не увенчались успехом, ничего кроме оружия низкого качества найти не удалось.

Покинув зал, мы зашли в комнату с голограммами — исключительно для того, чтобы проверить её работоспособность. С помощью кругляша удалось активировать тёмное излечение и восстановить то небольшое количество очков жизни, которое было потеряно после укусов растительных челюстей босса. В этот раз никто никаких голосов не услышал, и лишь Гильт был в восторге, что, несмотря на его статус нежити, божественная магия излечила его не хуже, чем прочих членов группы.

Дальше мы проследовали через проход с пазлом, вышли в широкий коридор, там свернули налево и вскоре добрались до зала с гигантскими дверьми. Дойдя до конца левого ответвления, я поместил железный кругляш в соответствующее отверстие на плите, и она ожидаемо ушла в пол, открывая проход в большой зал, почти полностью заполненный отвратительными пульсирующими корнями.

Если раньше здесь и было что-то достойное внимания, то теперь всё поглотили заросли, и даже у эльфов, вопреки обыкновению, не возникло желания обыскивать помещение, полное склизких пульсирующих корней с пурпурными прожилками. Из зарослей на нас выскочил вайд, но был тут же сражён стрелами Ванорза.

Левая часть зала удлинялась, образовывая своеобразный коридор, в конце которого виднелась красивая железная дверь с гравировками. Мы крадучись прошли к ней вдоль стены, настороженно вглядываясь вглубь зала и каждую секунду ожидая нападения, — уж слишком неестественно выглядело всё это растительное переплетение. Мне казалось, я смог разглядеть среди зарослей что-то вроде стойки, по диагонали к дальнему правому углу зала, но всё было настолько плотно скрыто шевелящимися корнями, что это вполне могло быть какое-нибудь бревно или стасканные в угол остатки мебели, а может, и вообще гнездо местных монстров.

Железная дверь открылась неожиданно легко, и мы вышли в гигантский коридор, -я бы даже назвал его галереей. Уходящий метров на двадцать вперёд проход был, пожалуй, ещё шире галереи у самого входа в подземелье. Посреди коридора, на расстоянии метров пяти друг от друга, вздымались к высокому потолку массивные колонны, из которых торчали магические светильники, озаряющие всё окружающее непотребство молочно-белым светом.

Весь этот коридор был покрыт наплывами пурпурно-зелёной растительной биомассы, которую я уже видел раньше в подземелье, но только теперь масштабы не шли с тем ни в какое сравнение и поистине поражали воображение: если у начала галереи, где мы вошли, стены покрывали лишь тонкие наросты, дальше они становились всё толще и плотнее, охватывая стены, потолок, а где-то посреди коридора то тут, то там виднелись те самые пульсирующие корни, самый мелкий из которых был толщиной с кулак.

Прямо напротив нас сквозь наплывы проглядывала ещё более красивая дверь, но она была так опутана корнями, что сразу становилось понятно: пытаться пробиться к ней бесполезно.

Пришлось медленно продвигаться вперёд, хлюпая ногами по влажному полу. Повсюду раздавались шорохи пульсирующих корней, слышалось падение капель… и всё это на фоне молочно-белого света, делающего весь окружающий нас зелёно-пурпурный ад каким-то противоестественным, сюрреалистичным.

Когда мы приближались уже ко второй колонне, корни на стенах вздулись и лопнули с отвратительным треском, выплёвывая наружу две фигуры в латах. Выскочившие над их головами таблички пояснили, что это тоже осквернённая нежить, только облачённая в тяжёлую броню.