Апофеоз

Эльфы пошли впереди, а мы на некотором отдалении за ними, ибо рельеф местности был, мягко говоря, неровным, к тому же пробираться по кучам опавшей листвы оказалось для нас задачей непростой и шум мы поднимали немалый.

Вскоре эльфы остановились, и мы их догнали. Перед нами пролегала опушка, с которой открывался прекрасный обзор на реку и небольшой деревянный мост через неё. С той стороны от моста уходила тропинка вверх, а сам лагерь не было видно, лишь справа едва угадывалось серое здание барака да из-за холма выглядывала луковица церкви с крестом на макушке.

Выходить из леса и подходить ближе мне показалось неоправданным риском: всё-таки со стороны барака мог пройти кто-нибудь из крестьян и заметить нас. От опушки до моста было рукой подать, причём по отношению к нему мы тоже находились на некотором возвышении.

— Как тебе это место? — поинтересовался я у Ванорза.

— Для стрельбы подходит отлично, — ответил лучник.

— Значит, здесь ты и расположишься, — заключил я и отошёл на несколько шагов вглубь леса.

Освободив от листьев небольшую ровную площадку, я срезал дёрн и нанёс на голую землю свою магическую марку. Затем вернул дёрн на место и снова прикрыл площадку листвой. На всякий случай походил вокруг и оставил свои символы на стволах нескольких деревьев. Перед тем как отправляться назад, мы отошли от опушки и я сконцентрировался, чтобы посмотреть, как воспринимаются свеженанесённые портальные якоря.

Чувствовались они в виде вытянутого треугольника, в вершине которого располагалась марка на земле. Причём восприятие треугольника не пропало, даже когда я повторил попытку, уже будучи на площади перед Первохрамом. Да, с большего расстояния треугольник представлялся совсем крохотным, но всё же отличить его верхушку от остальных точек я мог без труда.

Остаток дня я провёл, изучая свитки, но без особого успеха. Следующий день тоже посвятил магии и наконец-то выучил заклинание Каменного дождя. После обеда Гильт сообщил мне о том, что дварфы обнаружили в одном из проходов достаточно широкую пещеру и успели подобрать несколько самородков графита, прежде чем появились монстры. Мы ничем не были заняты, а дварфы горели желанием обследовать найденную пещеру, поэтому, хотя в том и не было острой необходимости, ведь железа поблизости пока не приметили, Гильт предлагал зачистить пещеру от тварей. За ужином я рассказал об этом эльфам, и мы договорились отправиться туда утром.

В пещере обитали гигантские многоножки — эдакие членистоногие метра в два длиной и с размахом клешней в полметра. Особых проблем они не доставили: молот Гильта плющил маленькие головки этих монстров чуть ли не с одного удара, что уж говорить про стрелы Ванорза. Правда, мерзкие твари имели почти чёрный окрас и, отлично сливаясь со стенами пещеры, так и норовили свалиться нам на голову, поэтому совсем избежать ран не удалось.

Когда количество убитых многоножек приближалось ко второму десятку, твари дрогнули и ретировались через проход на другом конце пещеры. Мы ещё только подходили туда, а за нами в пещеру уже забежали дварфы и принялись стаскивать тела поверженных монстров в кучу, причём один тут же начал разделывать трупы.

Благодаря узам с Гильтом я понял всю бессмысленность напоминания им об осторожности. Мы двинулись по уходящему вверх проходу и вышли в ещё одну пещеру поменьше. Судя по шорохам, здесь тоже таились многоножки, или ещё какие твари, но напасть на нас никто не решился.

Из этой пещеры тоже имелся выход в постепенно поднимающийся коридор, и я было подумал завалить его, чтобы обезопасить будущую работу дварфов, однако Гильт указал на множество нор в стенах пещеры, что практически обесценивало эту затею.

Вернувшись, мы сообщили об этом дварфам. Они резонно ответили, что, мол, сейчас посторожите нас, а потом, если наладим добычу, будем ходить с охраной, но тогда уж мы сами справимся, а в случае чего привлечём людишек-гвардейцев, опыт реального боя им пригодится.

Пока дварфы разбрелись собирать самородки и простукивать стены пещеры, я подошёл к увлечённо разделывающему тушу многоножки коротышке. Тот уже успел распотрошить пару тел, и рядом с кучей хитина на куске ткани лежала горка из почти прозрачной плоти монстров.

На мой интерес дварф отозвался с энтузиазмом. Оказалось, он занимался изучением подземной фауны и уже был знаком с такими многоножками. Правда, эти были другого, более тёмного окраса, но в остальном походили на уже встреченных им ранее тварей. Мясо у них было вполне съедобным, чуть более пресным на вкус, чем у крабов, но похожим. А хитин имел множество применений, начиная от доспехов и заканчивая инструментами или наконечниками для стрел.

В результате мы охраняли дварфов до обеда. Почти перед самым нашим уходом многоножки снова попытались атаковать, но отступили, когда потеряли ещё восемь своих сородичей. Удалось собрать немало графита, в пещере дварфы обнаружили мрамор и несколько камней тёмно-красного цвета, которые они назвали «лал»; мне показалось, это то ли рубины, то ли гранаты…

Следующую пещеру коротышки тоже обследовали под нашим присмотром, но почти сразу заявили, что здесь полезного гораздо меньше, а так всё почти то же, что и в первой. Довольные добычей, дварфы оттащили всё на свою базу, кроме мяса, которое доставили на кухню в храм. Дварф-биолог остался с Миртой, чтобы научить её готовить этот подземный деликатес, и нам, естественно, досталась первая же порция на обед.

Вываренное мясо, обжаренное во фритюре, оказалось вполне себе съедобным и действительно слегка отдавало морепродуктами. Дварф рассказал, что из отвара выходит неплохой суп, но на первый раз он не решился рисковать. Также можно было тушить это мясо в соусе, делать жаркое, и т.д., главное — хорошенько его выварить сперва.

До вечера я занимался оставшимся свитком, а Ванорз не удержался от того, чтобы вернуться в пещеру в компании Хамель и Гильта. Заклинание мне выучить не удалось, а Ванорзу вскоре наскучило охранять увязавшихся с ними дварфов, лишь изредка отстреливая монстров, и он напросился отправиться завтра в разведку по новому коридору.

Весь следующий день я упорно разбирал и практиковал заклинание Безмятежного лика, и к вечеру, наконец-то, у меня получилось.Уж не знаю, почему магия иллюзии, навешивающая тебе на лицо непроницаемое выражение, давалась мне с таким трудом… хорошо, что по крайней мере материальных ингредиентов для неё не требовалось.

Мои товарищи тем временем углубились по коридору почти на половину дневного перехода и обнаружили по мере продвижения ещё одну пещеру, где Гильт вроде бы увидел медную руду, но более точно узнать не удалось, так как на группу напал здоровый монстр, похожий на покрытую камнем виверну.

Постреляв в это подобие дракона, Ванорз быстро понял по еле-еле убавляющейся полоске жизни монстра, что справиться с этой тварью будет нелегко, поэтому скомандовал отступать. Группа вернулась, притащив с собой несколько убитых по дороге многоножек и образцы пород, которые Гильт поспешил передать сородичам.

Перед сном я написал Павлу, и он подтвердил, что завтра ранним утром Ёж отправляется сопровождать своих любимчиков, к которым вдобавок присоединятся в этот раз двое новичков, в сложный данж. Как и ожидалось, все были только рады, что Чапай вызвался побыть дозорным, так что всё шло по плану. Мы договорились, что он напишет, как только Ёж удалится, а он займёт свою позицию на холме.

За ужином мы ещё раз подробно обсудили операцию. Ванорз, как мне показалось, проявлял чрезмерный энтузиазм, будто пытался отогнать таким образом свои сомнения и мандраж, Хамель же, наоборот, была чересчур спокойна, и пару раз я ловил в её взгляде какую-то мрачную решимость и… поддержку? Она смотрела так, будто хотела сказать: «я уверена, ты прав и ты справишься, а я тебе помогу».