Арена

Разумеется, последних уважают гораздо больше — от таких клиентов доход куда выше. По сути, отправить пятерых в Болгарию или одного в пятизвездочный отель на Гавайях, стоит одинаково, но туроператору в последнем случае надо гораздо меньше напрягаться. Те же, кто победнее, способны в погоне за экономией полусотни долларов довести оператора до белого каления, а потом, после поездки-, еще и заявляют кучу претензий, как будто им обязаны были обеспечить поездку по высшему разряду.

Впрочем, богатые клиенты тоже запросто могли наехать. Причем их наезд вполне мог оказаться куда ощутимей, чем возмущенные вопли какой-нибудь клуши, чей номер, как оказалось, выходил окнами не на море, а на порядком загазованную автостоянку. Или что обещанные сто метров до пляжа, при ней вымерявшиеся по карте, фактически проходили по частной территории, куда доступ посторонним запрещен в принципе. И бедной клуше до вожделенного, порядком загаженного, городского пляжа пришлось добираться в обход (минут сорок по жаре). От таких разъяренных фурий вполне можно откупиться двумя-тремя заокеанскими червонцами, посетовав на безответственность принимающей стороны и пустив слезу по поводу того, что не только в нашей родной стране вечный бардак… А уж если наедут крутые… Тут десяткой не отделаешься, и душещипательные беседы не помогут.

Впрочем, богатые клиенты обходили «Круиз-Люкс» стороной. Это только последние «совки» искренне верят, что раз офис не блещет крутой кожаной мебелью, мраморными полами и нет в нем длинноногих девочек-операторов, значит, и цены поскромнее. Ну, цены, возможно, и поскромнее, зато шуточки со «ста метрами до пляжа» в таких заведениях случаются куда чаще. Так что, если вам предлагают «незабываемый отдых», всегда стоит уточнить, а есть ли, допустим, в номере кондиционер? Поскольку пару недель на сорокаградусной жаре без кондиционера и в самом деле не забыть никогда.

Буквально за полгода работы на фирме Максим научился совершенно точно определять с первого взгляда, пришел ли клиент по делу или так, на проспекты поглазеть, готов ли он платить или для принятия решения ему требуется чуть ли не полгода, и вообще — стоит ли изображать радушие или надо сухо послать клиента на три всему миру известные буквы короткой фразой «простите, но сейчас у нас обед».

Четверо людей, вошедшие в крошечный офис агентства, состоящий из трех комнат переоборудованной для этих целей квартиры, не просто не понравились Максиму. Он почувствовал, как по спине пробежали холодные мурашки, а руки вдруг вспотели настолько, что протянуть мокрую, ладонь для рукопожатия было бы верхом неприличия.

— Прошу прощения, мы сегодня не работаем, — подал он голос, не вставая с места. Секретарша шефа — немолодая клуша, пившая уже третий с утра кофе, — бросила на Макса короткий недоумевающий взгляд, но тут же потупилась, не издав ни звука и уткнувшись в чашку с грубо намалеванными на ней яркими, вульгарными пальмами. В отсутствие шефа рулил всем именно Макс — она это знала и встревать не в свое дело не собиралась. За что ее, кстати, шеф и ценил.

Гости — внешне до странности похожие мужчины, все на вид лет тридцати пяти — коротко переглянулись. Затем один из них встал у двери, а второй двинулся к столу.

— Я же говорю — мы сегодня не работаем, — предпринял Макс еще одну отчаянную попытку. — Там на двери объявление висело. Или опять мальчишки сорвали?

Наличие или отсутствие мифического объявления, похоже, ничуть не волновало гостей. Вздохнув и изо всех сил попытавшись отогнать дурные предчувствия, Макс оглядел четверку оценивающе, как потенциальных клиентов. И волнение захлестнуло его с новой силой — было очевидно, что никто из них не собирался заказывать зарубежную поездку.

— Ладно, я вас слушаю, — тоном оторванного от чрезвычайно важного занятия человека спросил Макс, когда хмырь в черной коже остановился прямо перед ним.

— Александр Трошин, — произнес тот без всяких интонаций.

— Очень приятно, — изобразил улыбку Макс, не обративший внимания, что навязчивый мужик назвал имя и фамилию его бывшего одноклассника. — А меня зовут…

— Как тебя зовут — не важно, — все так же монотонно произнес мужик в черном. — Александр Трошин. Он был здесь. Где он.

В последней фразе напрочь отсутствовали вопросительные нотки, и все же это был именно вопрос. До Макса постепенно начало доходить, что эти «близнецы» ищут Сашку. Конечно, разглашать информацию о клиентах было нельзя, но… Но Сашка наверняка не захочет оплатить поломанную мебель и выбитые окна — почему-то Максим подозревал, что дело вполне может этим закончиться, если он откажется «давать показания». Но попытаться соблюсти приличия он все-таки должен.

— Простите, но мы не имеем права предоставлять такую информацию.

«Черный» молча извлек из кармана вороненый пистолет — небольшой, напоминающий обычную игрушку — и, не говоря ни слова, выстрелил в Эмму Сергеевну. Женщину отбросило на прибитые к стене полочки с цветами — предмет ее гордости и неустанной заботы. Вниз посыпались горшки, блюдца, и среди всего этого разгрома, чуть подергавшись, замерла женщина с пробитой навылет головой.

Затем убийца неторопливо повернулся к вжавшемуся в кресло Максу, побелевшему, с вытаращенными глазами и прилипшим к внезапно пересохшему нёбу языком.

— Александр Трошин. Где. Отвечай:

Губы дрожали, язык никак не хотел правильно издавать звуки, но постепенно способность говорить вернулась. Максим, заикаясь и путаясь, ответил на все заданные вопросы — куда и когда улетел Трошин, в каком отеле остановился, когда и каким рейсом будет возвращаться. Он просто горел желанием выложить все, любые подробности, любые детали в слабой надежде, что его оставят в живых.

Только когда бандиты собрались уходить, Макс взглянул в дуло направленного ему в голову пистолета и пожалел о своей словоохотливости. Он понял, что крупно подставил Сашку и его жену. И даже мысленно попросил у них прощения. Еще он пожалел, что не взял отпуск, хотя шеф предлагал и Эмма советовала не тянуть резину — все равно летом не дадут.

А больше он ни о чем подумать не успел…

С утра все начиналось вроде бы как обычно. Солнце традиционно жарило, ветер если и дул, то где-то далеко от Хургады. Благодатный край — по крайней мере, для туристов. Это вам не Европа, где две недели поездки вполне могут обернуться двумя неделями дождей, а то и потопом. В последние годы погода вообще перестала уважать людей, обрушивая на них одно стихийное бедствие за другим. Но только не здесь. В Хургаде, по статистике, на год приходится 3-4 дождливых дня, но статистика — на то и наука, чтобы нагло врать с честным выражением лица. Глядя на эту жару, на море, для которого выражение «вода — как парное молоко» было слишком мягким, Саша вообще сомневался, что здесь могут идти дожди.

Только вчера они вернулись из поездки в Каир. Ночи оказалось достаточно, чтобы вернуть себе хорошее настроение, порядком подпорченное экскурсией. Дорога была довольно тяжелой: десять часов в автобусе, пусть и оборудованном кондиционером, — удовольствие ниже среднего. И сам Каир не произвел того впечатления, какое ожидалось— пирамиды, сфинкс, руины… К тому же сфинкс был забран в леса и выглядел как-то слишком уж заурядно. Ну, а отель, в который их поселили на ночлег, оказался самым натуральным пятнадцатиэтажным сараем — с драным постельным бельем, нищей кухней и откормленными тараканами размером с кошку, один вид которых наводил ужас.

Поэтому большая часть группы, купившаяся на идею сфотографироваться рядом с пирамидой Хеопса, была разочарована и свое разочарование переносила, естественно, на ближайший доступный объект, каковым оказалась ни в чем, в общем-то, не виноватая девушка-гид. И только в стенах своего сияющего чистотой отеля, отведав отменного ужина, где не приходилось ограничивать себя из-за того, что может не хватить другим, народ стал постепенно отходить и опять впадать в блаженное состояние разомлевшего на солнце курортника.