Архивы Конгрегации 3

— Итак. Имя? — вопрос был ad imperatum (Согласно предписаниям (лат.)), да и обращаться к подследственному как-то было нужно. Тот с готовностью выпалил:

— Вилли. Вилли Шпеершуттельн я, майстер Гессе.

— И занимаешься… — протянул Курт, уже догадываясь, что услышит.

— Актер, да. А вы ведь уже и сами поняли.

— Плохо, когда подследственный читает инквизитора, — усмехнулся читаемый инквизитор. — Но да, я начал подозревать — с явления бороды. Чем ты ее так приклеил?

— О, это мой личный рецепт, — оживился Вилли. — Там недостаточно самого клея, нужно ещё подкрасить основу так, чтобы не было отличимо от тона лица…

— И чтобы легко смывалось, когда потребуется сменить образ, — поддакнул Курт. — Потом продиктуешь, для протокола и на пользу Конгрегации. И все же: на чем тебя взяли? Неужели приносил жертвы Дионису? Но это не греческие символы.

Он показал на «рясу», и актер смущенно дернул полой одеяния.

— Право слово, я даже не знаю. Сам придумал: начертил как-то со скуки, чтобы смотрелось поубедительнее, а потом понял: да, для роли подойдет… Простите, отвлекся: вы спросили, что я делал? Отвечу: репетировал. Ваши коллеги арестовали меня в самый разгар сольного прогона.

— Ночного прогона? — прикинул Курт, вспомнив разговор с Франком. Вилли закивал с энтузиазмом, тряся бородой, словно голодный козел.

— Этот actum (Действие, акт (лат.)) должен происходить в полночь. Зловещий малефик взывает к тайным и темным силам…

— А малефик — это ты?

— Ну да! — оживление на лице собеседника было неподдельным. — Убедительно сыграть злодея, чтобы у того были и мотивы, и харизма, и достоверность… Сие есть дело непростое. Иначе герой, одерживающий верх, собственно, героем смотреться не будет. Великого человека делают великие враги.

— Хорошо. Но младенец-то зачем?

— Так жертва же!

— Вот это серьезно, — сдвинул брови Курт. — Где ты его взял? Похищение новорожденного — за подобное можно и до костра дойти.

— Побойтесь Бога, майстер Гессе! — возмутился актер. — Стал бы я заниматься подобной ересью? Ну, в бытовом смысле, не в теологическом… Это мой племянник, между прочим. Как он там?

— Отдан на попечение кормилице, — говорить следовало успокоительным тоном, ибо в голосе собеседника ясно проявилось волнение. — Ясно. Ты и твой…

— Брат, — подсказал Вилли, уловив верно. — Я попросил брата и его жену в некотором роде об одолжении. Они тоже работают в нашей труппе, почти семейное дело… А у мальчика, выходит, первая роль.

— Хорошо. Значит, два свидетеля в твою пользу… — Курт запустил руку в короб и выложил перед собой на пол широкий латунный котелок. В камере остро запахло чем-то травяным. — А это для чего?

— Entourage (Окружающая обстановка, антураж (фр.)), как говорят французы, — хихикнул лже-«монах». — Там шалфей, ромашка, мята… Решил совместить пользу с пользой: сей якобы «сатанинский» отвар должен был смягчить усталое горло после чтения заклинания…

— Ты еще и заклинание придумал, — сокрушенно покачал головой Курт. — Это уже на грани малефиции. Хоть не из книг брал?

— Право слово, я, может, мечтатель, но не идиот, — Вилли посмотрел на котелок и покривился. — Написал какую-то avra kedavra (Абракадабра. На арамейском буквально: «что сказано, должно свершиться»)… Не в прямом смысле, конечно, а просто ерунду, чтобы зрителя впечатлить. Кто ж знал, что зритель придет такой благодарный.

— Хорошо. — В коробе пошуршало еще, и рядом с котелком пристроилась полумаска из черного бархата, а также хищно поблескивающий кинжал. Форма у лезвия была крайне непрактичной. — Тоже твой entourage?

— Конечно! — с гордостью ткнул пальцем актер. — Маска для загадочности. А нож… На самом деле это дерево. Немного краски, клея, тончайшего оловянного folium’а… (Лист, фольга (лат.)) Правда, впечатляет?

— Моих коллег впечатлило. Да и тех, кто накатал на тебя анонимку, тоже, — Курт сложил улики обратно в короб и посмотрел на собеседника серьезно. — Скажи, Вилли, зачем это все? Я имею в виду, в смысле глобальном.

— Видите ли, майстер Гессе… — заключенный отлип от стены. — Я ведь не только актер. Не столько даже… — он замялся, подбирая слова. — Театр в наше время есть что? Балаган, призванный развлекать подлую публику. Немудрено, что церковь и даже Святой Престол осуждают подобное действо. Да, есть безгласные постановки на сцены из Писания, прямо в церквях… Но, да простится мне сие богохульство, людям нужно не это.

— И ты знаешь, что нужно людям?

— Я смею надеяться, — Вилли сделал робкий шаг вперед, и тон его стал мечтательным. — Вы ведь представляете, какой увлекательной может стать изложенная толковым рассказчиком простая история? А если и в самой истории есть, не побоюсь этого слова, sujet (Содержание, сюжет (фр.))? Если добро торжествует над злом, но не глупо и самоочевидно, а преодолевая, превозмогая, проявляя добродетели на пути к победе?

По мере рассказа голос его крепчал, глаза стали убежденно сверкать, а руки, до того сцепленные внизу живота, принялись делать широкие жесты. Да, похоже, что подмостки и этот человек действительно не были чужды друг другу.

— Мы должны не потакать народным вкусам, а формировать их, майстер Гессе. Обновленной Империи нужно обновленное искусство. А из всех искусств для нас важнейшим является театр.

— И ты придумываешь…

— Да. Pieces (Элементы, детали (фр.) — точнее, части представления, пьесы). Истории, которые рассказываются со сцены в лицах, так, чтобы зритель поверил, проникся, осудил злодея и переживал за героя. По сути, мы возвращаемся к традициям греческого theatron’а (Театр (греч.)), но переосмысливаем их, делаем постановку живее, действие — достовернее…

— Ты понимаешь, что эта достоверность чуть тебя не погубила? — уточнил Курт. С неким удовлетворением он наконец заметил, что актер побледнел, а в глазах его метнулся испуг. — Не подумай, после всего услышанного у меня нет намерения осуждать тебя на те или иные кары: не за что карать. Стоит даже похвалить подобное рвение. Но в следующий раз все-таки покажи scriptum («Написанное» (лат.) — то есть, сценарий) своего представления кому-то из местного отделения. Да и вообще — согласовывай…

Он неопределенно повел рукой в перчатке в воздухе, почти развернулся в сторону выхода, но замер, остановленный какой-то мыслью.

— Вилли, а как у тебя с этими твоими… Sujet, верно? Примешь помощь от непрофессионалов?

Актер, успевший к тому моменту подуспокоиться и увлечься аккуратным отделением фальшивой бороды от настоящего лица, оживился:

— Нет, хватает, конечно, классических тем… Смелый рыцарь и ловкий пройдоха, чудовище и красавица… Но, например, похождения знаменитого Молота Ведьм публика приняла бы на ура!