Архивы Конгрегации

Хагнер кивнул.

– А у тебя что нового, Ян?

– А я завтра схожу познакомиться с местным зеленщиком. Похоже, в этом болоте он самый сведущий. Все обо всех знает, со всеми знаком... Порасспрашиваю, может, новых подробностей узнаю или хоть сплетен.

Курт допил свое пиво и поднялся из-за стола.

– На одних сплетнях обвинения не выстроишь. Но ты сходи, поговори. Потом проверь его "информацию". Может, что путное попадется. А сейчас я намерен вымыться и выспаться. Доброй ночи.

* * *

Пробудившись с утра свежим и отдохнувшим, Курт велел подать завтрак и развернул на столе карту Эбингена, добытую у секретаря рата. Ночью, уже засыпая, он подумал, что недурно было бы отметить на ней дома всех погибших, а также места обнаружения тел. Если это все не сложится в какую-нибудь символичную фигуру, то, возможно, удастся хотя бы определить район, где происходят убийства. Городок, конечно, маленький, но в нем все на виду, так просто через весь город изуродованное тело не протащить. И убить таким жестоким способом тоже не в любом темном переулке получится. Ergo, у малефика должно быть оборудовано какое-то убежище, и трупы, вероятно, были выброшены в относительной близости от него.

Первым делом Курт отметил на карте дома погибших. К счастью, ничья помощь для этого ему не требовалась. За время своего пребывания в Эбингене он успел неоднократно обойти весь городок и помнил, где жил каждый из убитых. Он аккуратно отметил точками нужные места, к каждому подписав дату предполагаемой смерти владельца. Ничего складного не выходило, и даже головная боль, извечная спутница судьбоносных озарений, не спешила подарить следователю надежду на то, что он проглядел что-то важное, но сейчас непременно поймет, что именно. Дома располагались в абсолютно разных частях города. Ни в какую фигуру не складывались ни по датам гибели владельцев, ни просто так. Всего общего у них было, что ни один не находился в неблагополучных кварталах.

С местами обнаружения тел оказалось сложнее. Тело одной из шести жертв не нашли вовсе, двое других обнаружились "в лесу у дороги" и "в Шмихе за городом, вниз по течению". И если в лес еще можно было поехать, взяв в качестве проводника кого-то из местных, то откуда сбросили в реку злополучного стряпчего, было и вовсе никак не выяснить. По крайней мере, на этом основании можно было почти с уверенностью отказаться от версии о некой вычерчиваемой с помощью домов и тел фигуре. Едва ли выбрасывая тело в реку, можно рассчитывать обнаружить его в каком-то определенном месте. Разве что там где-то крутая излучина или удобная отмель. Местные жители могут знать, куда прибивает весь городской мусор.

Спустились Ван Ален и Хагнер, проглотили завтрак, поглядели в карту и ушли, по меткому выражению охотника, "вынюхивать и выспрашивать".

Так или иначе, начатое следовало завершить ad imperatum. Многолетний опыт научил, что пренебрежение мелочами - первый шаг к провалу. И Курт скрупулезно отметил на карте Старый мост, заброшенный дом некоего Майера и пустырь за городом. В каждом месте приписал дату. Повертел карту так и эдак, попробовал мысленно провести линии между домами жертв и местами обнаружения тел, ничего сколько-нибудь достойного внимания не узрел. Даже район, в котором выбрасывали тела, по всего трем жертвам очертить не удавалось.

Вздохнув, Курт подозвал трактирщика, и когда тот осведомился, что угодно майстеру Гессе, спросил:

– Если у вас в городе кто в реке утонул, где тело найдут?

– Дык...
– опешил трактирщик.
– В реке и найдут, где ж еще? Ежели ни за какую корягу не зацепится, так прямиком на Тухлую отмель его и вынесет. У нас все знают: что в реку упало, то на Тухлой отмели потом ищи.

– Где отмель?
– оборвал болтовню папаши Карла следователь.

– Да вы не пропустите, майстер Гессе. Вот как с полчаса вдоль реки идти, там излучина будет, и вот на ней отмель. Оттуда прелью так шибает, что просто ух.

– Свободен, - кивнул Курт и отметил на карте точку, где Шмиха резко заворачивала, образуя отмель со столь красноречивым названием; аккуратно подписал рядом дату предполагаемой гибели стряпчего.

Картину это не прояснило. Дом Фиклера находился далеко от реки, и ни в какую фигуру места жизни и гибели стряпчего укладываться не желали. Курт мысленно отметил линией всю ту часть реки, что текла через город. В конце концов, сбросить тело могли где угодно, и если окончательно отбросить версию о фигуре... Впрочем, сперва все же следовало выяснить точное место обнаружения тела кожевенника.

Следователь аккуратно свернул карту, убрал ее в сумку и вышел на улицу.

* * *

В трактир он вернулся ближе к вечеру, голодный, злой и усталый, как собака. Оказалось, что скелет кожевенника нашел вовсе не его сын, а местный гончар, ехавший в соседний город повидать тетку. Остановился на привал в лесу и нашел скелет. Он-то и узнал приятеля-кожевенника по кривой ноге. Только "Вот тут-то я его, бедолагу, и нашел. Как есть, прямо вот тут лежал" он говорил раз двадцать в разных местах. Спасало только то, что дорога была прямая, и чуть ближе лежал тот злосчастный скелет или чуть дальше, уже не имело особого значения.

С прискорбием убедившись, что никто его не искал, он рухнул на скамью и, заказав ужин, снова развернул карту и отметил последнюю из доступных точек. Как он и предполагал еще утром, никакой фигуры не вышло. Зато если включить в отметки весь протекающий по городу отрезок реки и выбросить из схемы дома погибших и Тухлую отмель, места обнаружения тел группировались в северо-восточной части города, где располагались кварталы попроще.

Вскоре объявился Ван Ален, уселся рядом, заглянул в карту, присвистнул.

– Да у тебя тут целая схема, Молот Ведьм!

– Всего лишь очертил район, где, вероятно, находится логово нашего малефика, - дернул плечом Курт.
– Не очень-то он утруждает себя заметанием следов.

– Да, негустой улов, - согласился Ван Ален.
– Хотя теперь-то, когда явился твой хвостатый, мы просто пойдем и прочешем весь тот участок частым гребнем.

– Не так просто, - разочаровал охотника Курт.
– Макс, скорее всего, учует свежую кровь, но пролитую неделю назад не унюхает никакой ликантроп. Тут бы помог expertus соответствующго профиля, но на то, чтобы его дожидаться, у нас точно нет времени. Разумеется, весь этот участок мы осмотрим завтра днем. А ночью, если к тому моменту у местного отребья не развяжутся языки, будем патрулировать. Больше нам ничего не остается, только надеяться, что мы вовремя окажемся поблизости и Макс учует кровь. Учитывая, как любит развлекаться с жертвами наш малефик, у нас есть неплохие шансы успеть.

– Не слишком радужные перспективы, - поморщился Ван Ален.

– Какие есть, - покривился Курт.
– Ты-то что-нибудь добыл?

– Битых два часа окучивал того зеленщика, - поморщился Ян.
– Субъект в самом деле неординарный. Такой весь из себя праведный, богобоязненный, аж тошно делается. И в самом деле все обо всех знает. Поспрашивал я у него про город, про людей, про легенды местные... Ничего интересного. Никаких Крысоловов, спящих под церковью демонов и прочих страшилок. Городок скучный до отвращения. А между делом и про убитых спросил. И вот что интересно, Молот Ведьм: ни об одной из предполагаемых жертв я не услышал от него ни единого доброго слова. Кожевенник был богохульник и скупердяй - денег в достатке, а он жене на праздник нового платка не купит. Стряпчий, понятное дело, взятки брал. Торговка из рыбной лавки, само собой, тухлую рыбу продать норовила и на мессы по воскресеньям ходила через раз. Белошвейка, та и вовсе "всех достоинств, что кудрявая". Троих парней за нос водила да замуж не спешила, а в окошко к ней по ночам едва не все соседи лазали. Его послушать, так наш малефик избирает в жертвы самых закоренелых грешников, до кого может дотянуться.