Архонт росский

Проэдр помолчал минуту, потом, вздохнув, спросил напрямую:

— Чего хочет твой хакан?

— Мира, конечно, — пожал плечами Сергей. — Мира, дружбы и, возможно, небольшой компенсации за труды.

— Насколько небольшой? — уточнил проэдр.

Сергей повернулся к Вардигу, спросил негромко по-словенски:

— Сколько бы ты хотел слупить с ромеев за то, что вернешься домой?

— Хорошо бы дюжину гривен серебра на каждый мой корабль, — подумав немного, сообщил плесковский князь. — И ткань новую на паруса. И еду в дорогу. И пусть поклянутся, что жечь нас не станут.

— Немного серебра, — сказал Сергей уже проэдру. — Скажем, по двенадцать литр[2]. На уключину.

— Чего-о? — Ромей аж привстал.

— На уключину, — вежливо пояснил Сергей. — Это такое отверстие, куда весло вкладывают.

— Я знаю, что такое уключина! — раздраженно бросил проэдр. И добавил желчно: — И сколько же у вас кораблей?

— Тысячи две, я думаю. Точно не считал.

Проэдр, надо полагать, считал неплохо. Перемножил числа, осознал фантастичность суммы и с иронией поинтересовался:

— Это все?

— Почти. Еще нам нужны новые паруса. Желательно из паволок. У вас тут ветра сильные, что делать, — Сергей пожал плечами. — И еще подарки князьям, что с хаканом пришли, — кивок на Вардига. — И самому хакану тоже. Оружие, одежда, можно ткани узорчатые, от вина бы не отказались и от фруктов… Но это не главное.

— Что же главное? — в очередной раз вздохнул проэдр.

— Дружба, конечно! — воскликнул Сергей. — Что может быть важнее дружбы!

— То есть то, что ты называешь дружбой, архонт Сергий, для твоего хакана более важно, чем дары? — впервые подал голос Пиперат.

— Дары тоже очень важны, — сказал Сергей. — Ведь они — это и есть знак истинной дружбы. Но… — Он сделал паузу. — Дружеские дары много ценнее добычи, взятой на вороге.

— Насколько ценнее? — уточнил патрикий.

— Так сразу и не скажешь, — покачал головой Сергей. — Тут надо думать, обсуждать, советоваться с понимающими людьми…

— Я был бы не против обсудить твои слова, — сказал патрикий. — Возможно, это будет проще сделать нам с тобой, раз ты так хорошо говоришь на правильной речи?

— Если моему хакану будет угодно, я готов и в дальнейшем вести переговоры, — смиренно произнес Сергей. — И общение с тобой, патрикий Николай, было бы для меня и почетным и приятным.

Пиперат наклонился к главе делегации, сказал что-то негромко. Тот ответил… Так они шептались еще минут пять, и уже не проэдр, а патрикий сообщил результат обсуждения:

— Все здесь сказанное дойдет до нужных ушей. И мне, архонт Сергий, было бы приятно познакомиться с тобой поближе. Если решишь принять мое приглашение, то приходи к малым вратам, что между четырнадцатой и пятнадцатой башнями, если считать справа от Царских врат, и назови мое имя. Тебя впустят и проводят.

Ого! Прямо в столицу запустят. Отличный знак. Надо полагать, кому-то очень хочется отправить кровожадных скифов восвояси.

— Я приду, — кивнул Сергей. — Если мой хакан меня уполномочит. Но приду не один. У нас не принято таким, как я, гулять в одиночку, как простолюдинам.

— Мы это понимаем, — покивал уже проэдр. — Твоих сопровождающих (взгляд на Убийцу и Грейпа) пропустят беспрепятственно.

Ну вот и ладушки. Осталось Олега оповестить.

— Чего они хотят? — спросил Вардиг.

— Чего они не хотят, — поправил Сергей. — Платить не хотят. Но заплатят, куда денутся.

— Лишь бы в море нас пропустили, — проворчал Вардиг.

К счастью, ромейская делегация уже отошла далеко, и толмач Вардига не услышал.

[1] Гвардеец императора Византии иностранного происхождения.

[2] Литра — немного больше трехсот граммов.

Глава 15

Глава пятнадцатая. «Я умею говорить на их языке»

— Может, мне с тобой? — предложил Рёрех.

От души предложил. Опасался, как бы ромеи с Сергеем нехорошее не сотворили.

Непросто это — быть старшим братом такому, как Сергей. Особенно когда твой младший тебя опережает во всем, кроме умения управляться с оружием и численностью личной дружины, причем только численностью, а не качеством.

Но Рёрех очень старался. А может, и не старался. Базовое качество — верность своим, невзирая ни на что. Он и в той жизни был таким же. Ворчал, ругался, но с тех пор, как взял в обучение бестолкового парня Серегу Духарева, ни разу ученика не подвел и не попрекнул. Хотя ученик частенько тянул одеяло на себя и интересы наставника учитывал по остаточному принципу. Особенно поначалу. И старый Рёрех пусть и не без сопротивления, но уступал ученику, если Сергей всерьез настаивал. А потом помогал разобраться с последствиями, если ученик накосячил, и давал втык только после того, как созданная проблема переставала быть проблемой.

Повзрослев, Сергей понял, почему так. И насколько это важно для воина — принимать решения и идти до конца, отвечая за последствия. В том числе и за тех, кто под твоей рукой. Глава рода решает за всех, и отвечают за его ошибки тоже всем родом. Осознав это, семь раз подумаешь, прежде чем пойти на необоснованный риск.

Во многом благодаря старому Рёреху Сергей заматерел, возвысился и обрел пусть всего лишь зачатки, но мудрости. И только убедившись, что ученик более не нуждается в плотной опеке, Рёрех переключился на сыновей Сергея и помог выковать из них настоящих мужчин-воинов. Род осиротел, когда старый ведун ушел в свой Ирий. Но часть его духа продолжала жить в ближниках князь-воеводы Серегея и в нем самом. В этом была главная наука, которую старый Рёрех преподал Духареву.

Меньшее, что Сергей может сделать для Рёреха теперешнего, — помочь стать тем, кем стал бы тот, старый, если бы его не искалечили. И к ромеям Сергей его тоже непременно возьмет, потому что для будущего могучего владыки уметь мыслить по-византийски, или как минимум понимать это мышление, — не прихоть, а необходимость.

Возьмет, но позже.

— Нет, брат. Благодарю, но со мной пойдут только нурманы. К ним ромеи привыкшие. И еще Луку возьму. Потому что он сам ромей, — и, положив руку на предплечье побратима, добавил извиняющимся тоном: — Так и для дела лучше, и для меня безопаснее. Это как зверя лютого за усы трогать. Я их знаю, ромеев, на их языке говорю. Меня этот зверь за своего принять может. Тебя — нет. Пока. Но как только появится возможность, ты будешь первым, кого я возьму в город кесарей.

Рёрех кивнул. С ним просто. Он — брат.

Куда сложнее было отказаться от Егри, которого активно навязывал Сергею Олег. Пришлось даже на обострение пойти.

— Считаешь, что Егри более подходит, пусть идет. Без меня. С удовольствием погляжу, как он будет под воротами топтаться.

— А ты, значит, не будешь? — оскалился Егри.

— А я не буду! — парировал Сергей. — Я умею с ромеями, а как умеешь ты, мы все видели!

— Ты же сам сказал: эти послы — не настоящие, с ними суровей! — боярин от возмущения даже на ноги вскочил.