Ари

Долгий разговор с Треем. И судя по его синякам под распухшими глазами, ни один я не спал этой ночью.

Саманта выглядела не лучше, хоть и делала вид, что у неё всё под контролем. Но вот с посудой договориться так и не смогла, даже не помню уже, сколько за утро было разбито тарелок.

Обсудив всё до мелочей по поводу нахождения Теи в моём доме, Трей в сотый раз распорядился звонить каждый день с полным докладом о том, как обстоят дела в полиции ну и… о прочих мелочах нашей совместной жизни (Чёрт. Совместной жизни!).

Не сказал бы, что в его глазах я обзавёлся стопроцентным доверием, но анонимное письмо мы не обсуждали, потому как решили, что для Саманты это станет очередным ударом. Понятия не имею, как Трей оправдал визит детектива. Да и не моё это дело. Моё дело – дальше делать свою работу. Ну и… сбросить с хвоста этого Парка и его блондинистую подружку.

Что было ночью?

Даже не знаю, как сказать… В очередной раз сорвало крышу. В очередной раз присутствие Теи спровоцировало меня на действия, которые не были мною запланированы.

Зато вот Тим с восхищением отзывался о проделанной работе и заявил, что теперь он мой фанат на веки вечные. И ему даже стоит взять у меня парочку уроков по обольщению женщин. Особенно часть про «сердце» ему понравилась.

Знал бы он… что я не лгал.

И да, понятия не имею, что теперь делать со всем этим. В одном Аритея была стопроцентно права: не уверен, что смогу повторить ей те же слова, когда моя работа закончится.

Не уверен даже в том, что мы с ней ещё хоть раз когда-либо увидимся.

Вот так вот всё дерьмово складывается.

Что касается детектива-чтоб-его-Парка. Он чист. Официальный коп со стажем, хоть и не большим. Вчера я отправил фото его документов, что отснял с помощью встроенной в очки камеры, и Тим довольно быстро пробил его личность и личность этой блондинки-офицера. Даже если они и замешаны в чём-то нелегальном, например, в грязных делишках ЦРУ, то нам об этом не узнать. По крайней мере, пока. А с другой стороны, если бы эта парочка была замешана в чём-то подобном, они бы уничтожили анонимку, как только её обнаружили.

После полученных распоряжений от семьи Холтов, я подобающе попрощался и вышел на улицу к машине.

Что творится с этой дьявольской погодой? Забыл уже когда в последний раз солнце видел. Сплошные дожди и ветра, ни капли просвета. Ни в чём.

Голос Тима зазвенел в ухе, стоило мне захлопнуть за собой входную дверь:

— Там сейчас мышку-малышку по поводу защищённого секса натаскивают.

Я замер на последней ступени. Нахмурился.

— Чудно, — не сдержал смешок.

— Чудно? — повторил Тим. — Это слово из какого века, приятель? Моя бабуля

и-то современней выражается.

— Твоя бабушка – бывший зек.

— Это было сто лет назад!

— Привычки не меняются.

— Да чтоб тебя, Ари!

Я усмехнулся:

— Как там дела у Болтона?

— О! У нашего извращенца всё просто замечательно! Видео в полиции. Болтоны там же в полном составе. Кранты сыночку прокурора. Могу узнать больше.

— Не надо. Просто следи за тем, чтобы в протоколе не засветилось моё имя. И имя Теи, как пострадавшей, тоже. Не нужно ей это заново переживать.

— Понял.

— Потом расскажешь, на сколько его закрыли.

Сел за руль авто и захлопнул дверь.

— Что на счёт детектива? — задал вопрос Тим. — Пробивать дальше?

— Бессмысленно, — я задумчиво смотрел на входную дверь и отбивал пальцами по рулю. — Придётся смотаться в участок… И поинтересуйся у заказчика, что вообще за чертовщина происходит. Этого точно не было в планах.

— Опять ты за своё…

— У тебя остался один день, Тим.

— Это в каком смысле? Прикончить меня собираешься?

— Один день выяснить, что за урод за нами таскается и что за урод отправляет анонимные письма нездорового характера по полицейским участкам.

— Думаешь это один человек?

Я устало вздохнул. Отсутствие сна давали о себе знать, но я не мог спокойно спать, зная, что какой-то ненормальный попёрся за нами в сам Спрингфилд и желает Тее смерти. Пришлось следить за домом и его территорий. Ну и… да-да, я в принципе не могу спать в чужой постели и на чужих простынях.

— В этой истории и так слишком много действующих лиц, чтобы раздавать новые роли, — ответил я Тиму. — Так что да, думаю это один человек. И у него планы не только на счёт Аритеи, но и на меня.

— Я работаю над этим, — сквозь зубы процедил Тим.

— Плохо работаешь. Последний день, Тим. И я лично поинтересуюсь у заказчика на счёт нашей «тёмной лошадки».

Тим не ответил. Только раздражённо вздохнул.

— Что на счёт Криса Захари?

— У меня что, по-твоему, пять пар рук и столько же пар глаз?

— По крайней мере, ты не лишён сна. А деньги мы получаем одинаковые!

— Ладно-ладно, спокойно, приятель. Пока что не нашёл ничего стоящего. Переспроси через пару часиков.

Я выдержал паузу:

— Следующий вопрос…

— А вот на этот счёт только попробуй мне высказаться! — вспыхнул Тим. — Ты мне о событиях семнадцатилетней давности нарыть сказал! А у меня в башке нет компактного архивчика на любой счёт, так что не надо тут… Знаешь сколько в Филадельфии за тот год случилось пожаров? Охренеть сколько! Озвучить цифры? Да и вообще, у нас нет никаких гарантий, что наша малышка родом отсюда. Даже она сама не знает этого наверняка, просто… догадывается. Мило, ага.

Я прикрыл глаза и откинулся затылком на подголовник:

— Заканчивай ныть.

— Я не ною! Я работаю! И у меня всего один мозг!

— Неужели в тот год так много детей погибло в пожарах?

— Хватает, знаешь ли. И особенно весело становится, когда к нужной информации доступ закрыт. Кстати… я тут подумал…

— Не интересно, — перебил я Тима и открыл глаза, глядя, как Тея целует Холтов и быстро сбегает по ступеням крыльца. Не улыбается. Она вообще редко себе это позволяет.