Аритмия
Шрифт:
— Почему вы не рассказали мне?
— Дарин, но как же?! Саш… — ищет поддержки в лице мужа.
— Я говорил тебе, что так будет. Говорил, — раскатом грома ревет ей в ответ.
Она закатывается воем. Плечи ходят-ходуном.
— Посмотри, что ты наделала! — это он явно ко мне обращается. — Сидишь, на судьбу жалуешься, жертву из себя корчишь.
— Я не жалуюсь.
— Вырастили с пеленок! Выкормили! Образование дали! — отец багровеет с каждой секундой все больше.
— Я благодарна вам за это, — признаю совершенно искренне.
— Переезд в Москву. Гимназия. Репетиторы. Один из
— Да ни черта, — глухо отзывается Лешка. — Она сама…
— Сама, — кривится тот в ответ. — Говорил я тебе, Наташа? Говорил, что так будет? Вот оно как! Выросла, отблагодарила за то, что в детском доме не оказалась!
— Ой, Сашааа, Сашаааа, — рыдает жена. — Дарин!
Бросается ко мне, но я вообще никак на ее объятия не реагирую. Застыла каменным изваянием. Разве что непрошенные слезы льются по щекам.
— Дариночка! Алеш! И что теперь? Это все? Все? — повторяет взахлеб. — Мы же тебя как свою любим! Ты же наша! Доченька! Наша! Скажи ей, Саш! Скажи!
— Поднимись с пола, Наталья! Где твоя гордость? — басит он возмущенно.
— Дарин!
Цветной фотопленкой в голове сменяются яркие кадры из детства…
— Нельзя вот запросто взять и вычеркнуть родителей из своей жизни, — цепляется за мою ладонь.
— Это вы меня давно вычеркнули, — срывается шепотом.
— Встань, Наташа! — приказывает ей муж.
— Неблагодарная! Да разве можно так?! — восклицает она. — Я в тебя всю душу вложила. Богу доказала, что своих собственных детей достойна.
Своих. А я своей так и не стала…
— Уйдите сейчас. Уйдите! — просит Леша, ощущая, как меня трясет.
— Алеш!
— Мам, потом. Не сейчас.
Привлекает к себе порывисто. Стискивает в своих руках и выдыхает лишь тогда, когда громко хлопает дверь.
Молчим…
— Даша, — заговорит он не сразу.
А в моей голове бьется лишь одна отчаянная мысль.
— Ты все равно мне сестра. Сестра самая настоящая. Понимаешь?
Даже звука из себя не получается выдавить. С трудом восстановленные «шестеренки» ломаются по новой. Разлетаются в пыль..
— Ты сестра мне. Сестра, несмотря ни на что, — настойчиво повторяет он. Будто себе внушает, отказываясь верить в истину.
Они все не родные, не кровные. У меня никого нет. Никого…
Вот она, горькая правда.
Открываю глаза. В комнату тихонько заходит рыжая Санька. Замирает у стены и, виновато потупив взгляд, тягостно вздыхает. Будто молча извиняется за вторжение.
Тикают настенные часы.
В руках у Харитоновой огромный букет цветов.
Красные розы. Длинная ножка. Нераскрывшиеся бутоны. Идеальные. Один к одному. В прошлом году точно такие же были…
Сердце, ударившись о ребра, срывается в пропасть, а Лешины слова запоздало звучат в голове отдаленным гулким эхом.
— Дашка, я с тобой буду. Все равно с тобой буду, слышишь? Буду оберегать и защищать тебя. Как ему и обещал…
Глава 61. Чудик
Голос Беркутова слышу еще из коридора. Судя по интонации
его нервы на пределе, и мне это не нравится. Так и не научился держать себя в руках.Толкаю дверь и захожу.
— Я говорил тебе, не трогай! Нельзя! — ругает мелкого недовоспитатель.
— Почемууу?
— Потому что!
— Зачем оно?
— Я уже объяснял, Савелий! Это устройство непрерывно регистрирует электрокардиограмму на носитель памяти.
Ой идиот… Еще бы понятнее задвинул.
— Яяяян! — громко восклицает Савелий. Широко улыбается и тянет ко мне свои ручонки, нетерпеливо при этом мотыляя ногами.
— Здорово, Чудик, — забираю его у Беркута.
— Яяяяян, — жмется ко мне и до боли стискивает шею. Того и гляди придушит, но, черт возьми, как же это приятно.
— Ну хоть ты скажи ему, что нельзя трогать холтер! Я уже задолбался! — возмущается друг, активно при этом жестикулируя.
— Хватит орать на ребенка, Рома! — опускаюсь на стул.
— Не ну а че он как маленький, ей богу! — ершится в ответ.
«Как маленький».
Смотрю на него как на дебила.
— Сав, — отлепляю его тельце от себя. — Ты зачем трогаешь присоски? М?
— Че-шет-ся! — в подтверждение своих слов снова лезет к груди.
— Ну вот видишь. Ему некомфортно, — приподнимаю на мальчишке свитер.
— Тууута, — жалобно хнычет он.
— Здесь? — аккуратно дотрагиваюсь до того местечка, на которое он указывает.
— Ага.
Осторожно потираю кожу вокруг присосок.
— Оооо…
Так потешно прикрывает веки, балдея. Кошак…
— Ты должен поиграть со мной, — поясняю, пока мы почесываемся.
— Играть! Играть! — в своей привычной манере начинает заводить он.
— До завтра ты — Электроник. Мальчик-робот. Усек?
— Ро…робот? — лупится на меня во все глаза.
— Да.
— Как трансфоооормер?
— Типа того.
— Оптимууус. Баааамблби, Магнус [20] , — принимается перечислять любимых персонажей, и Беркут закатывает глаза.
20
Автоботы. Протагонисты вымышленной вселенной трансформеров, герои обширной коллекции комиксов, книг, мультфильмов и кинофильмов.
Очевидно вспомнил, как мы ломали мозг, когда собирали этих самых трансформеров из кубиков лего. Сам же и купил тот огромный набор. Придурок.
— В общем так, Бамблби, провода, присоски и вот эту штуку, — указываю на аппарат в чехле, — трогать до завтра нельзя. Это ясно?
— А почему? — озадаченно хмурится.
— Потому что если тронешь… сработает сигнал и прилетят десептиконы [21] .
— Ооой, — по-настоящему пугается.
— Прилетят и захватят нашу планету. Ты же этого не хочешь?
21
Антагонисты вымышленной вселенной трансформеров, противники автоботов.