Аскольд и Дир

–  Вече ещё надо созвать. Избрали нового посадника, а он из друзей Дира. Едва ли станет собирать народ.

Действительно, Драгомир скоропостижно умер, и вече избрало своим предводителем боярина Волета, который получил большие земельные угодья с крестьянами из рук князя, и поэтому при принятии важных решений заглядывал ему в глаза.

–  А народ?

–  Что - народ? Когда он что-то решал? Такие дела в руках богатеньких, как будто ты, боярин, сам этого не знаешь!

–  Знать-то я знаю…

–  Если знаешь, почему тогда спрашиваешь?
– раздражённо спросила она.

–  А ты почему такая сердитая? Не с той ноги встала?

Есеня и сама не понимала, почему ей был так неприятен сегодня муж. То ли за время дальних поездок стала отвыкать от него, то ли ведёт себя не как следовало бы. А может, потому, что никогда не любила, вышла замуж, чтобы иметь опору в жизни, чтобы не остаться одной…

Ответила:

–  Устала с дороги. В степи жара, вода тёплая, противная…

–  Отдыхай, чего встала? Челядь могла бы и в постель завтрак принести.

Вяхорь решил обежать своих единомышленников. Собрались у купца Влесослава. На столе угощение - вино, мясо, жареная рыба, солёные огурчики и капуста. Выпивали, закусывали.

–  Народ плачет, - проронил кто-то.

–  Да, погибло много, - подтвердил Озимир.

Некоторое время стояло молчание. Наконец боярин Дорож выдавил:

–  Но кто-нибудь бы поругал Дира!..

–  Что и удивительно…

–  Зажечь надо народ! Кинуть злое слово в толпу!
– встрепенулся Вяхорь.

–  Чем зажжёшь? Устали люди. Вроде бы на вече сами всё решали, а получается - против себя.

–  Ты про выборы Дира и Аскольда?

–  Не только…

Снова надолго установилась тишина, слышен был только хруст капусты.

–  Так что же, не сумеем вече собрать?
– загорячился Вяхорь.

–  Вряд ли, - ответил Басарга.
– Устали люди. Удар за ударом.

–  Надо идти на улицы и говорить с жителями. Объяснять, откуда беды - от Дира и его окружения!
– не унимался Вяхорь.

–  Выйди!.. Будто не знаешь, сколько соглядатаев у князей! Переловят, как щенят!

–  Только этого не хватало, чтобы в застенки княжеские попасть!
– мрачно проговорил Басарга.

И вновь тягостное молчание.

–  Нет, ты посмотри, какую он власть забрал!
– вдруг взорвался Дорож.
– Ведь мы его, голопузого, своей волей на престол сажали! Гол-сокол явился, сотня оборванцев с ним болталась, и все! А теперь погляди, не сковырнуть!

–  Власть, она так лишь бы зацепиться, - проговорил степенный Басарга.
– А потом, как чирей, не сковырнёшь!

–  А нам-то что делать?
– выдохнул Вяхорь.
– Не сможем, видно, своими силами скинуть Дира и оставить у власти Аскольда?

–  Выходит, так, - подтвердил Дорож.

–  А к кому за помощью обращаться? К кагану хазарскому что ли? Опять ярмо на свою шею вешать?

–  Зачем к кагану?
– оживился купец Озимир.
– Недалеко от нас правит крепкий князь Рюрик. Вот к нему и пошлём ходатаев.

–  Думаешь, поможет?

–  А почему бы и нет? Новгород давно зарится на торговый путь в Византию.

–  Нам-то какая выгода?

–  Прямая. Когда я везу товар в Новгород или страны Балтийского моря, так с меня три раза пошлину берут на границе: князь киевский, князь кривичский и князь новгородский. А то я буду один раз платить!

–  Вы, купцы, на первое место доход кладёте! На остальное вам наплевать!
– возмущённо проговорил Дорож.
– Исстари соперничают Киев и Новгород. Не вправе мы отдавать своё первенство!

–  Постойте, постойте, - вмешался Вяхорь.
– Никакого первенства отдавать мы не будем. Пусть Рюрик нам поможет Аскольда посадить на престол, а мы за это послабление сделаем новгородским купцам. Вот на этом и сговоримся!

Послышались голоса:

–  Правильно…

–  Разумно сказано…

–  Давайте на этом и остановимся!

Вечером Вяхорь говорил Есене:

–  Собирайся в Новгород. Повезёшь обращение бояр и купцов Киева к князю Рюрику.

–  Никуда не поеду. Устала. Недели две нужен отдых.

–  Отдыхать будем на том свете. А пока бери ноги в руки и завтра же отчаливай!

–  Ишь, раскомандовался! Нужно, сам поезжай.

–  По какому случаю? Просто гак? Меня Дир сразу заподозрит в измене. Он не дурак, в этом ему не откажешь.

–  Придумай какую-нибудь причину.

–  Чего сочиню? Полюбоваться на строения Новгорода? Он что, красивый, как Царьград?

–  Близко не поставишь.

–  То-то и оно! Так что отправляйся!

–  Не могу. Мне надо товар из Итиля продать. Зря, что ли, везла!

–  В Новгороде и продашь!

Есеня подумала. Спросила:

–  А чего Рюрику передать?

–  Вот так бы сразу! А то ходит вокруг да около.

–  Купеческая привычка. Ну ладно, говори; что там твои бояре решили.

Вяхорь присел к Есене, обнял её за плечи.

–  Значит, так, разговор с ним должен быть один на один. Нам лишние свидетели не нужны.

–  Я и без этого понимаю, что дело тайное.

–  Далее. Пусть Рюрик пошлёт нам на помощь дружину, а мы из Киева ему подсобим.

–  Он в Новгороде сам с помощью силы на престол уселся.

–  Откуда знаешь?

–  Чаруша рассказывала.

–  Вот, кстати, сходишь к ней, расскажешь, что едешь в Новгород. Может, у неё что будет родителям передать, заодно у них и жить остановишься, за постой не надо будет платить.

–  Это ты у меня, купчихи, прижимистость перенял?

–  От кого же больше!

–  Аскольда ставить в известность будете?
– спросила Есеня.

–  Ничего не говорили, а ты как мыслишь?

Она подумала, не спеша ответила:

–  Не стоит. Блаженный он. Ради личной власти против Дира не пойдёт. Когда престол освободится, деваться будет некуда.

–  У тебя прямо-таки мужское суждение!

–  Что делать? Дела веду в основном с мужиками, да ещё с купцами. Приучили!

Два дня снаряжался корабль. Пользуясь коротким свободным временем, Есеня забежала к Чаруше. Княгиня сильно изменилась. Она осунулась, поблекла. В ней трудно было узнать бывшую первую новгородскую красавицу, и от жалости у Есени сжалось сердце: не только по её судьбе прошёлся Дир…